Aтем

Однако он не принёс желаемого спокойствия. Несвязанные между собой образы бегущей кинолентой порождали сюрреалистические картины, отчего Дэниэль, сминая одеяло, ворочалась на постели.

За окном господствовала ночь. И сейчас из этой кромешной темноты на неё пристально таращилась голова фиолетового жирафа с крючковатыми козьими рогами и смоляными бездонными дырами на месте глазниц. Окружавший мрак сгущался, становясь осязаемой туманной копотью, и медленно подкрадывался к парализованной ужасом Дэниэль. Вскоре, кроме неё, этого загадочного существа и белой оконной рамы не осталось ничего. Они левитировали в холодном беззвёздном космосе. Космосе?

«Я здесь», – эхом разнёсся мужской голос по всей Вселенной.

«Папа?» – попыталась она найти зовущего.

Тем-но-та. И лишь фиолетовый жираф с чёрными пустыми глазницами.

«Я здесь!» – казалось, из них вновь отозвался такой знакомый голос.

Дэниэль с любопытством заглянула в глубокие тоннели отверстий. Существо издало оглушительный вопль и открыло пасть. Длинный змеиный язык коснулся лба Дэниэль, оставив влажный след.

– Нет! – вскрикнула она, проснувшись.

Стрелки будильника, словно два королевских стража, окружали цифру пять. Сердце бешено билось, пока ещё не понимая, что сознание уже вырвалось из мира грёз.

Утро даже толком не наступило, а Дэниэль чувствовала себя так, будто провалялась в постели до самого обеда. Сколько прошло часов с того момента, как она отключилась? Десять? Одиннадцать? Двенадцать? Казалось, целая вечность. Тело было ватным и изнурённым от долгого сна.

«И чем можно занять себя в такую рань?» – Дэниэль включила старомодный ночник у изголовья кровати. Рассвет лишь через пару часов. «Может, засесть с какой-нибудь скучной книжкой и вновь попытаться заснуть?» Но взгляд зацепился не за книжную полку, а за тетрадку на комоде. И, прихватив коробку с карандашами, Дэниэль расположилась за столом в кухне.

Прошёл час, за ним ещё один, но, как бы она ни старалась нарисовать жуткого гостя из недавнего сна, ничего не получалось. Два серпа-рога превращали голову в козлиную. И всё тут.

18

Дэниэль уже собиралась к герру Краусу, когда её остановили перепачканные глиной кроссовки, которые она забыла отмыть сразу же, как вернулась с пробежки. Пришлось идти за ведром с водой и губками, пока грязь не засохла окончательно.

Но одними кроссовками всё не ограничилось. Под тумбой так некстати обнаружились ещё и пыльные оксфорды, а в сознании зазвучал вчерашний разговор о должности в университетской библиотеке. Дэниэль протяжно выдохнула и полезла за чумазой парой, но не заметила, что левый ботинок цепко ухватился шнурком за торчавший из плинтуса ржавый гвоздик. Острая металлическая шляпка, не желающая расставаться со своим приятелем, всё же не выдержала рывка и сдалась, тем не менее напоследок успев перерезать пару тонких нитей. Образовалась некрасивая зацепка. Чертыхаясь, Дэниэль попятилась обратно. Однако заговор предметов на этом не закончился. Изогнутая деревянная ножка словно поджидала неосторожного движения приближающейся жертвы. Бум! Дзынь! Звяк! Где-то рядом шлёпнулась слетевшая с пошатнувшейся тумбы связка ключей. Дэниэль подняла голову и больно тукнулась затылком о дно выдвинувшегося деревянного ящика. Единым потоком полились французские междометия и жалобные причитания. «Дэни?» – едва слышно прозвучало из-за двери.

19

Решив, что это соседка, Дэниэль, не задумываясь, открыла дверь и в ту же секунду застыла на месте. Прямо перед ней стоял Штэфан – в чёрных джинсах, чёрной кожаной куртке нараспашку, из-под которой торчало ещё что-то чёрное; на лице очки, а за очками не менее озадаченный, чем у Дэниэль, взгляд.

– Прости… Не хотел тебя… Я думал уже уйти, – покосился он в сторону лестницы, словно ища пути отступления.

– Что ты здесь?.. Как ты?.. – растерялась Дэниэль. – Как ты вообще узнал, где я живу?

– Старушка с первого этажа подсказала квартиру, – виновато улыбнулся Штэфан. – Послушай, прости, я лишь… Ты не пришла, я подумал, может, у тебя опять что-то случилось… Ну, как в тот вечер. И номера твоего у меня не было. Глупо вышло, – усмехнулся он, потупив взгляд.

– Нет, не случилось. Который сейчас час? – потёрла она ушибленный затылок.

– Половина первого. Ты куда-то спешишь? – поинтересовался он и оценивающе осмотрел её непримечательную повседневную одежду.

– Меня ждёт герр Краус, – словно самой себе пробормотала она под нос, но, поймав озадаченный взгляд Штэфана, поспешила пояснить: – Он берёт у меня уроки французского.

– Ясно, – расплылся в заразительной улыбке Штэфан, не сводя глаз с Дэниэль.

– Может, хочешь чая? – спросила она, осознав своё предложение уже после того, как оно прозвучало.

– А как же встреча с Санта Краусом? – усмехнулся Штэфан, однако прошёл внутрь и, не позволив ей ответить, продолжил: – Тут живут лепреконы? – Разглядывая комнатушку, он стянул с себя ботинки.

20

– Присаживайся, пожалуйста. Я поставлю чайник, – вежливо обратилась к нему Дэниэль. Но Штэфан, видя её напряжение, так и остался стоять у тихо тарахтящего холодильника, осматривая кухню: один стул, круглый стол, покрытый до неприличия белой скатертью, словно здесь и не обедают вовсе.

Дэниэль суетилась у плиты, не замечая его замешательства. Неловкое молчание, повисшее в комнате, нарушил свирепо взвизгнувший за окном ветер. Холодом ворвавшись в чуть приоткрытые створки, он по-хозяйски распахнул их настежь. И невесомые крылья занавесок тотчас же вспорхнули вверх, под самый потолок.

– Прости, – сказал Штэфан, собирая разлетевшуюся по всему полу бумагу.

– Всё в порядке. – Не поняв, за что он извинился, Дэниэль пожала плечами и плотно закрыла окно, вернувшись к своим делам.

– Это твои рисунки? – спросил Штэфан. Но Дэниэль не ответила – явно о чём-то задумавшись, замерла у раковины, глядя на полупустую полку. – Дэни? – тихо позвал он.

– А? – вздрогнув, обернулась она.

Штэфан сидел за столом и с крайне озадаченным, но заинтересованным видом рассматривал тетрадку, полную странных картин.

– Это, – начала Дэниэль, ловя каждое движение мышц его лица, – это что-то типа сонника.

– Для ночных кошмаров? – изучая очередное фантастическое животное, уточнил он.

– Для… странных снов.

– Довольно оригинальная идея.

– Довольно, – грустно выдохнула она, и Штэфан оторвал взгляд от тетрадки, вопросительно посмотрев на Дэниэль. – Это всё моя мама, она – психиатр…

– Воу! – присвистнул он.

– О, нет-нет, я не её подопытный кролик. Это… просто привычка. В детстве я рисовала монстров из снов, а потом рвала на мелкие кусочки или раскрашивала в яркие цвета, тогда они переставали быть страшными. – Дэниэль выключила закипевший чайник и, виновато улыбаясь, посмотрела на своего гостя.

– Что-то не так? – полюбопытствовал тот.

– Чая нет. Совершенно забыла купить вчера, – развела она руками.

– Не страшно, – живо подхватил Штэфан. – Вчера день такой был… – Мелькнувшие огоньки обиды в его глазах закончили мысль сами.

– Прости, – подойдя к столу, бесшумно поставила она кружку рядом с непонятным свёртком, который заметила только сейчас.

– Я только хотел услышать причину. Подумал, может, в самом деле что-то случилось. Может, повторилось то самое «что-то», из-за которого ты разбила телефон. И связи не было… потому я и решил… – взяв свёрток со стола, протянул он его Дэниэль.