Атлантида. Часть 2: Радуга

Вскоре я уловил шум плещущих весел. Посмотрев вверх, я увидел тени лодок.

Пять лодок, в каждой по два-три человека. Яшма была в одной из них. Или она сидела одна вместе с Горой, или с одним или двумя стражниками.

Подплыв к одной, которая показалась мне погрузившейся достаточно глубоко, я мягко ухватился за ее дно руками и ногами.

Достав из сумки на груди буравчик, я стал осторожно продырявливать доски.

Разумеется, меня заметили быстро, но к тому моменту я проделал в кожаной обивке достаточно большую щель. Быстро оттолкнувшись от лодки в сторону, куда она плыла, я развернулся в воде и что было сил всадил в дно гарпун.

Подводная охота не прошла для меня впустую: почти не целясь я попал точно в щель, которую сделал буравчиком. Дно украсила довольно большая дыра. Вода стала заполнять лодку.

Почувствовав, что воздух кончается, я поплыл к другой тени, той, что была дальше от потопленной лодки. Осторожно высунув один только рот у самого борта, я сделал хороший глоток воздуха, и снова ушел под воду.

Один момент я не продумал: как я узнаю, что потопил лодку с Яшмой?

Хотя, она наверняка уже была бы в воде, будь это ее лодка.

Значит, я ошибся. Будем надеяться, стражники быстро научатся плавать и тяжелые доспехи из морского камня им в этом не помешают.

Лодки встали на месте, поднялась суета и плеск. Стражники пытались спасти тонущих товарищей, протягивали им весла. Они еще не догадались, что лодка дала течь не просто так.

После того, как я потопил вторую, они все поняли. Думая, что видят в воде меня, стражники пронзали волны гарпунами, не подозревая, что я спокойно сижу на дне одной из целых лодок.

Пока они шумели, вытаскивая своих из воды, я незаметно продырявил буром еще одну лодку и вонзил туда гарпун.

Все то же самое, Яшмы снова не было.

На этот раз черные не стали шуметь. Видимо, внимательно прислушивались.

Я снова всплыл возле одной из лодок, на этот раз с головой, чтобы посмотреть, где Яшма.

– Вон он!
– тут же гаркнул один из стражников.

Я ушел под воду прежде, чем его гарпун стукнулся борт лодки и отлетел в сторону.

Я подождал немного, дав им шанс.

Они ведь знали, что мне нужно, и вполне могли прекратить это, просто дав ей уплыть со мной. Но они, конечно же, не стали этого делать.

Я разбил оставшиеся лодки одну за другой. Течение отнесло их довольно далеко друг от друга, не все стражники успевали ухватиться за спасительный борт единственной оставшейся на плаву посудины.

Те, которым удалось остаться на плаву, не хватало места, и они оставались в воде.

Я брезгливо отплыл подальше, почувствовав, что вода вокруг последней лодки наполнилась теплом. Можно представить, какой ужас испытывали эти взрослые мужчины, замерев над беспощадной бездной, цепляясь за хлипкие обломки...

Я плавал под лодкой, из интереса щекоча ноги стражников гарпуном, и ждал.

Шуткой судьбы Яшма оказалась в последней оставшейся лодке.

Если ей не дадут спуститься в воду, мне придется разбить и ее, лишив всех черных даже малого шанса выжить. С непривычки ни один из них, даже умея плавать, не доплывет до суши. Они просто не будут знать, где она.

Я ждал некоторое время, а когда почувствовал, что мое терпение подходит к концу, стал медленно подбираться к самому центру днища.

Я уже достал буравчик и выбрал позицию, чтобы ни один из бултыхающих ногами стражников не засек меня, когда лодка сильно качнулась и в воду упало что-то большое.

Это была Яшма.

Отцепившись ото дна, я устремился к ней, чтобы разрезать ремни, сдерживающие ее. Встретившись, мы вместе отплыли в сторону Огузка и вынырнули наружу, на достаточно безопасное расстояние от уцелевшей лодки.

Отяжелевшая, словно рыбина, в которую впился десяток пиявок, лодка медленно покачивалась на волах, едва сопротивляясь им.

Несмотря на трудности, стражники еще могут добраться до Остова, если успеют до того, как стемнеет.

Мы с Яшмой выбрались на один из самых безлюдных берегов.

К стаям мы решили вернуться ночью, когда все уснут, чтобы не вызывать ажиотаж своим появлением.

Мы развели костер недалеко от Гротов и пожарили рыбу.

– Как они схватили тебя?
– спросил я.

– Ударили сзади по голове, потом накинули сеть, - она хмурилась, глядя в огонь и ожесточенно отрывая зубами часть пожаренной рыбины.
– Им никто не мешал. Ни один за меня не вступился, даже не предупредил! А Карпуша пришел слишком поздно - был настолько занят, что не услышал мой крик... Как будто кто-то все подстроил.

Мы переглянулись. Было очевидно, кто именно не смог упустить возможность подлизаться к черным и заодно избавиться от убийцы.

– Этот Гора... он знал тебя?

– Да, - кивнула Яшма. Ее лицо разгладилось, и она угрюмо опустила голову.
– Когда я решила, что во время нападения выступлю против черных, я предала его доверие. Он помог мне освоиться на Остове, первый из всех принял меня, не смотря на то, кто я. Гора дал мне возможность начать новую жизнь...

Она криво усмехнулась, потом вновь посерьезнела.

– Когда мне сказали, что тебя не стало, я не понимала, как и чем жить дальше. Я надеялась, что на Остове мы будем вдвоем, придумаем что-нибудь, чтобы сбежать... Но я осталась одна в совершенно незнакомом месте. Первое время я просто делала, что мне говорили. Потом оказалось, что на Остове много хороших людей, таких же замученных и беззащитных, как на Огузке. Я стала стражницей, защищала их, и мне это нравилось. Когда объявили о готовящемся нападении, я надеялась, что меня не отправят наружу: не настолько же эти черные безмозглые! Я рада была защищать людей от всяких ублюдков, но защищать Остов от Огузка не смогла бы... Только Гора так верил в меня, что записал в добровольцы без моего ведома: он думал, стаи ничего для меня не значат. Он ошибся во мне.

– Во мне он тоже ошибся, - я тяжело вздохнул.

Только сейчас я осознал, что сделал с теми стражниками. В то время происходящее пьянило меня, я упивался их ужасом, играл в бога... в душе я знал, что это представление было отместкой за то, что они посмеялись надо мной на берегу. Я уже давно не был тем слабым парнишкой, который мог запросто снести унижения. Теперь я был достаточно опасен для кого угодно, и у меня была кое-какая власть. Осознание этого еще кружило мне голову временами.