Атолл

– А вы пробовали?

– Нет, но... хм...

Джон Кейн задумался.

– Действительно, я никогда напрямую не думал о деньгах. А лишь опосредованно. Как следствие главной своей мечты. А главной мечтой у меня было - стать писателем. Еще лучше - знаменитым. Тогда будут и деньги и слава... Я только об этом и думал, только об этом...
– Джон остановился.
– А так, чтобы тупо желать денег - это не в моем характере. У меня есть подозрение, что такое желание и не исполнится. Деньги должны быть как-то заработаны. Трудом или большими жертвами... своими или чужими... Знаете, ведь, как это делается?

– Знаю. Пиф-паф!

– Не всегда.

– Разумеется. Вы заработали свои миллионы своим трудом. Теперь вы знамениты и богаты... Почему мы остановились?

– Мальчик!

– Что?

– Со мной был мальчик, где он?
– вскричал Джон.

– Я здесь, - сказал Оайе.

– Где ты был? Я так испугался...

– Я все время шел за вами, дядя Джон.

– Послушный мальчик, - сказал доктор.

– Знаете что, Генри, сейчас сиеста, в "Гаване" никого не будет из наших, одни проклятые туристы.

– Да, наши соберутся ближе к вечеру...

– Предлагаю проветриться на яхте. Размотаем спиннинги на всю катушку...

– По-моему, сейчас не время клёва. Впрочем, я не рыболов...

– Вы забываете о моих способностях, Генри.

– А-а, ну тогда, конечно...

Еще издали Джон приметил двух туристов, которые отирались на пирсе возле его яхты. Проходя мимо, и поднимаясь на борт со своей командой, Джон разглядел их внимательнее. Оба были в крикливых рубашках-аллоха с пятнами пота, лица и шеи их багровели от жары и опрометчивых солнечных ванн; они несли, перекинув через руки, аккуратно сложенные летние пиджаки на шелковой подкладке - парные к широким штанинам. В одежде они были схожи, комплекцией же отличались разительно. Один был полный, рыхлый, другой - тощий и жилистый. Взаимодополняющая пара. Толстый и тонкий. Как у Чехова, привычно, в своем русле подумал Кейн.

– Hi, everybody!
– подняв свободную руку, обратился к Кейну толстый развязным тоном, и стало ясно, что туристы - американцы.
– Вы хозяин этой яхты?

– Я, - ответил Джон, и сердце его почему-то сильно дало сбой. Он почувствовал, как холодная струйка пота потекла между лопаток.

– Мы желаем арендовать вашу яхту до вечера, - сказал Толстый.
– Хотелось бы покататься, порыбачить и все такое... Разумеется, вместе с вами. Сами мы управлять не умеем...

– А где ваши снасти?

– Мы надеялись, что на такой шикарной яхте обычно бывает все необходимое...

– Прошу прощения, но я не сдаю в аренду свое судно.

– Мы заплатим хорошие деньги, - настаивал Толстый, в то время, как Тонкий озирался по сторонам.

– Нет, - решительно отказал Джон, - мы отплываем строго по делу, и пассажиров на борт не берем.

Джон почувствовал себя увереннее, когда на причале появился бригадир швартовой команды Охам Дженкинс со своими мальчиками.

– Какие проблемы, господа?
– Охам чутьем угадал напряженную ситуацию.

– Нет проблем, - фальшиво миролюбиво ответил толстяк, в то время как жилистый продолжал затравленно озираться.

– Охам, мы отходим, - сказал Джон.

– Понятно, - оживился Дженкинс.
– Мальчики, за работу!

Причальная команда отвязала швартовы, Джон стоял у штурвала, велел Оайе принять концы. Мальчик, как заправский матрос сноровисто выполнил приказание капитана. Джон включил зажигание и завел сразу оба дизеля, чего обычно никогда не делал, дал задний ход. "Барокка" величественно развернулась, а потом, набрав крейсерскую скорость, понеслась в открытое море.

"Может, я зря паникую, и они не из ФБР?
– подумал Джон, крепко сжимая деревянные ручки штурвала.
– Этот толстый, этот человек, который уже давно не видел собственного члена, неужели он полицейский? Скорее они похожи на мафиози".

Глава 18

Первый раз в жизни он столкнулся с мафией, когда работал сторожем на аптечном складе. Это еще до встречи с Джулией. Ну, не с самой мамой-мафией, а с одним из многочисленных её отростков, про который сама мафия, может, ничего и не знала.

Как-то в начале ночи или около того, он стоял на территории склада, возле решетки ворот, закрытых на замок. Последняя складская машина ушла с территории, он закрыл решетку и теперь стоял, курил и смотрел на голубые канадские ели, стоящие в сквере напротив. Прохожих было мало. Только запоздалые машины с сумрачными салонами время от времени прошмыгивали по улице.

Тут появился какой-то малый, лет двадцати, с нездоровой, серой в прыщах кожей лица, один из тех, что ведут сумеречный образ жизни. Кейн уже научился их отличать, пожив в Нью-Йорке годик-другой. От таких он инстинктивно держался подальше.

– Привет!
– сказал парнишка.

– Привет, - холодно отозвался Джон.

– Прикурить у тебя можно?
– спросил парень, всовывая сигарету в узкую щель своего рта с синюшными полосками губ.

Кейн молча протянул ему сквозь дюймовые стальные прутья решетки свою горящую сигарету.

– А что, зажигалки-то нету?

– Прикуривай, - недружелюбно сказал Джон.

Парень наклонился, воткнул конец сигареты в подставленный огонек, своим напором согнул сигарету Джона, жадно потянул, запыхтел, затянулся.

– Спасибо, - кивнул парень.