Атомный поезд. Том 1
Шрифт:
– Давайте и мы точно так же, – кивнул на одну из скамеек Андрей.
– Только не здесь, давай зайдем в парк, – сказал Кудасов. – Спрячемся за кустами.
– Это перестраховка, – снисходительно усмехнулся Андрей. – Пиво сейчас в почете. От него и умными делаются, и красивыми, и работают хорошо. Не догадались еще придумать, что оно помогает хранить военную тайну и добиваться успехов в боевой подготовке. То-то был бы успех в армии!
«Да, от такой рекламы отец бы вообще с ума сошел!» – подумал Саша.
Через некоторое время четверо курсантов
– Слышь, Андрей, а за что ты «пятерку» по практике получил? – неожиданно спросил Смык.
– Откуда я знаю! Что поставили, то и получил.
– Нет, вот с Сашком все понятно: он и рассчитывает траектории точно, и пахал за двоих, даже в бункере сидел. А ты делал все то, что и мы с Борькой. Да еще и считал хуже. Только мы получили «четверки», а ты «пятерку». Почему это?
– Да не знаю я! Чего ты ко мне пристал?
– А насчет Еремеева ты с отцом поговорил?
– Какого Еремеева?
– Прапорщика рыжего, который нас спиртом угощал.
– Еще чего! Стану я из-за такой ерунды папашке голову забивать!
– Ничего себе ерунда! У него от этого вся дальнейшая жизнь зависит. И потом – ты же пообещал, он ждет…
– Не будь дураком! Кто за полстакана спирта такие вопросы решает? Он все правила нарушил! А я пообещал, чтобы отвязаться. Кто это всерьез воспринял? Так что мы квиты.
Командир отвернулся.
– Квиты, говоришь… Только когда я служил срочную, у нас за такие вещи «темную» устраивали.
– Чего это вы сцепились? – вмешался Кудасов. – Лучше скажи, Андрюха, по секрету, куда поедешь служить? Небось, уже все знаешь?
– А чего тут не знать, – ухмыльнулся Андрей. – Только не думайте, что сразу к отцу под крыло. Так только дураки делают. Надо сначала карьеру выстроить, фундамент личного дела заложить. Так что придется в полк пойти. Не в лесной, конечно, и не под землю. В средней полосе тоже есть где служить. Перетопчусь как-нибудь три года.
– И кем же ты хочешь служить?
– Вначале в штабе кем-нибудь. Хоть помощником оперативного дежурного. А потом старшим смены или расчетчиком. Эти должности дальнейший рост обеспечивают.
– Ни фига себе! – Кудасов отставил бутылку. – Ты же считать не умеешь!
– Ну и что… Кому они нужны, эти расчеты? Люди десятки лет считают, а что толку? Все в корзину идет. И я так же посчитаю!
– А если учебно-боевой пуск?!
Коротков спокойно допил свое пиво.
– Тогда в полк столько спецов нагонят, найдется кому расчеты сделать!
Кудасов покрутил головой.
– Ну, ты даешь! А если война? Если настоящий боевой запуск?
– Тогда за промах спрашивать некогда будет. И некому. Да и не с кого.
Андрей отбросил бутылку.
– Чего вы все на меня набросились? Про себя лучше расскажите!
Глушак шмыгнул носом.
– У меня диплом с отличием. Зайду первым, может чего-то приличное и вытащу…
– А я возьму, что дадут, – сказал Смык. – У меня-то волосатой руки нет.
–
А ты, Санек, что думаешь?– А чего тут думать… Я и под землю могу залезть. Вот только…
– Что только? – живо отреагировал Андрей.
– Я же жениться надумал. А Оксанке это вряд ли понравится.
– Товарищи офицеры, – командным голосом начал Коротков. – А может, нам водочки тяпнуть?
– Грамотно, товарищ лейтенант, – с показной почтительностью кивнул Боря Глушак. – Если за ваш счет, то я готов!
– А я уже сыт всем этим по горло! – Смык встал.
– Я тоже – пас, – поддержал товарища Кудасов.
Они пошли по нижней аллее, Коротков долго смотрел им вслед.
– А ведь они мне завидуют! Нам с тобой завидуют, Боря! Вот ведь как жизнь оборачивается!
В голосе его была искренняя обида.
– Эй, милок! – скрипучий старушечий голос вкрадчиво проник в затуманенное сознание Ладынина. – Просыпайся, тут к тебе пришли!
Виктор открыл глаза. С трудом сфокусировал взор на изборожденном морщинами лице Бабы Яги с метлой в руках. Мгновением позже пришло осознание того, что он лежит на больничной койке, а бабушка в давно не стиранном белом халате держит не метлу, а швабру.
За ней стоял средних лет милиционер с папкой под мышкой. Он деловито приставил к кровати стул, уселся с привычной основательностью, достал какие-то бумаги и только потом взглянул на забинтованного парня.
– Здорово, герой! Я участковый, капитан Вершинин, веду дознание по твоему делу. Как себя чувствуешь?
– Внутри все гудит, – вымолвил Виктор. – Я как трансформаторная будка. И слабость. А боли не чувствую.
– Будка, говоришь? Бывает. Н у, рассказывай, как все было.
Виктор поднял свободную руку, дотронулся до бинтов на голове. Вторая рука была закована в гипс.
– Мотоцикл цел? – озабоченно спросил он.
– Во дает! – капитан обернулся к санитарке, как бы приглашая ее в свидетели. – Чудом на этом свете зацепился, доктора говорят, в рубашке родился, мог без руки остаться, а то и вообще копыта отбросить от кровопотери! А он про мотоцикл спрашивает!
– Так что с мотоциклом? – как зацикленный, повторил Ладынин.
– Вдребезги твой мотоцикл! – с легким удовлетворением сообщил участковый. – Только в металлолом годится. Так что больше не будешь пьяным гонять…
– Да я трезвый был! Гнал на приличной скорости, а тут шлагбаум опустился… Ночь, тишина, поезда не слышно – я и решил, что успею проскочить. И тут, как из-под земли – состав! Я не успел затормозить, так в него и влетел…
– Во сколько это было? – капитан деловито писал протокол.
– В десять, наверное. То есть в двадцать два. Или чуть позже – в двадцать два тридцать!
– Так, так… Что дальше было?
– Дальше ничего не помню…
– Так я и знал! – удовлетворенно сказал капитан Вершинин. – То есть думаете, что вы самые умные? Устроили простенькую имитацию и всех обдурили, а виноватого выгородили?