Аванпост

Час спустя пол в ванной был залит водой, просочившейся сквозь занавеску, все мои туалетные принадлежности были сбиты с полки, и я насытилась еще одним потрясающим оргазмом.

Пока Бо прижимал меня к стене, а мои ноги обхватывали его талию, мы оба могли поместиться в душе.

— Я рада, что ты забыл свою сумку, Голиаф.

Его пальцы чертили круги на моей пояснице.

— Я тоже.

После душа он расстелил нашу кровать на полу, и мы свернулись калачиком, чтобы пораньше лечь спать, чтобы Бо мог встать до пяти и утром отправиться обратно в Прескотт.

Обычно мы оба спали на боку, лицом друг к другу, но сегодня Бо лежал на спине, а я лежала у него на груди. Я не была уверена, почему ему больше нравилась другая позиция, но это была моя новая любимая. Мои пальцы пробегали вверх-вниз по его мускулам, а ухо было прижато прямо к биению его сердца.

— Давай поиграем в нашу игру с вопросами, — сказала я.

Он промычал в знак согласия.

— Ты влюбляешься в меня? — спросила я в его грудь. Несмотря на то, что он сказал это во время нашего спора, я не пропустила этого мимо ушей.

— Я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос, Маленькая печенька. Его губы прижались к моей макушке.

Я тоже влюблялась в него.

— Моя очередь, — сказал он. — Ты бы когда-нибудь думала о том, чтобы уехать из Сиэтла?

Я задавала себе тот же самый вопрос в течение последнего месяца. Идея быть с Бо в Прескотте была такой заманчивой, но, с другой стороны, я знала себя достаточно хорошо, чтобы понимать, что задохнусь в таком маленьком местечке. Последнее, чего я хотела, это обижаться на него за то, что он заманил меня в ловушку в Монтане.

— Я не знаю, — сказала я. — Возможно, кое-что нужно изменить, чтобы я стала счастливее, но я скучаю по Сиэтлу. Ты бы когда-нибудь жил в городе?

Он вздохнул.

— Я не могу оставить Прескотт. Мне нужно быть здесь ради семьи. Особенно ради Коби. И я не могу представить себя счастливым в таком месте, как Сиэтл. Никакого пространства. Так много людей. Я думаю, что это медленно задушило бы меня.

Мне не понравился его ответ, но, по крайней мере, он был честным.

Наш недавний спор на кухне теперь обрел смысл. Когда он спросил, так ли уж плохо было бы не возвращаться в Сиэтл, он спросил, не подумаю ли я о жизни в Прескотте.

— И что же это нам дает? — спросила я.

— То же самое место, где мы всегда были. Вместе, пока есть время.

— Хорошо. — У меня перехватило горло, но я сдержала слезы. Если у меня не получится сохранить Бо на всю жизнь, я хотела заполнить то время, которое у нас было, только счастливыми моментами.

Когда я взяла эмоции под контроль, я положила подбородок ему на грудь, чтобы запомнить, как выглядело лицо Бо сегодня вечером. В темнеющей комнате его глаза казались светлыми. Складка между его бровями разгладилась и исчезла. Его волосы нуждались в стрижке, но борода была короче, чем при нашей первой встрече.

— Как ты выглядишь без бороды? — спросила я.

Он ухмыльнулся.

— Моложе. Больше похож на Майкла.

— Когда ты в последний раз брился?

— Я брею шею каждый день на работу, но уже целую вечность ношу бороду. Восемь лет, я думаю. А что?

— Наверное, просто любопытно. Сомневаюсь, что у меня когда-нибудь будет шанс встретиться с твоей мамой, чтобы она смогла показать мне твой детский альбом и фотографии из школьного ежегодника.

Почему это осознание причиняло боль? Я была без ума от бороды Бо, но прямо сейчас мне ничего так не хотелось, как увидеть его без нее. Чтобы хоть мельком увидеть его молодым мужчиной. Провести руками по его гладкой коже и изучить каждый изгиб его сильной челюсти.

Только один раз.

— Я заключу с тобой соглашение, Маленькая печенька. Я сбрею бороду, если ты пообещаешь мне, что никогда не будешь коротко стричь волосы.

— Правда?

— Правда. Мне нравятся твои длинные волосы. — Его рука покинула мою кожу, чтобы потянуть за кончики моих волос, лежащих на нашей кровати. Они выросли на два или три дюйма с тех пор, как я приехала на аванпост, и теперь свисали до пояса.

— Но разве мужчины обычно не любят свои бороды?

Он ухмыльнулся.

— Да, мне нравится моя борода, но я думаю, что получаю лучшую часть сделки. Кроме того, дай мне две недели, и я отращу ее снова.

Я улыбнулась.

— Я в деле.

— Хорошо. А теперь отпусти меня и дай мне свою бритву.

— Что? Сегодня вечером? — спросила я, отталкиваясь от его груди.

— Мне нравится закреплять свои соглашения до того, как у людей появится шанс изменить условия.

Моя улыбка стала шире, когда я встала и пошла к своей сумке, натягивая трусики и пижаму. Бо зашел на кухню, и я услышала, как он возится там, пока я ходила в ванную за своей бритвой и кремом для бритья.

— Это должно сработать, так как у меня нет моего триммера. — Бо показал перочинный нож и заточную сталь, которые он принес в ванную. Он занял свое место у раковины, а я села на сиденье унитаза и зачарованно наблюдала за происходящим.

— Ты действительно собираешься это сделать? — Я знала, как мужчины привязываются к своим волосам на лице. Я ожидала, что он в любой момент откажется.

Он кивнул.

— Я думаю, ты недооцениваешь, как сильно я люблю твои волосы.

Я улыбнулась, чувствуя, как мое сердце переполняется радостью.

Заточив нож, медленно и с особой осторожностью, Бо начал водить лезвием по своей челюсти. Мелкие волоски упали в раковину, когда он соскребал более длинные волосы со своего лица. Затем он намочил свой всю бороду и намылил ее толстым слоем моего розового крема для бритья Gillette. Затем моей желтой бритвой Venus он провел по своему лицу, убрав бороду и оставив после себя нового Бо.

Смыв остатки крема для бритья, он осмотрел себя в зеркале, прежде чем насухо промокнуть лицо полотенцем и повернуться ко мне.

Стоя совершенно обнаженным во всей своей красе, Бо избавился от того, что было у него восемь лет, просто чтобы удовлетворить мою любопытную натуру и сделать меня счастливой.

— Ну?

Мои глаза наполнились слезами, и я потеряла его из виду.

Я была влюблена в него.

Я и раньше знала, что влюблялась в него, но не признавалась в этом самой себе. Но, сидя в этой крошечной ванной, я больше не могла этого отрицать. Я была безнадежно влюблена в Бо Холта.

— Так плохо? — спросил он.