Аванпост

— Как Антон сюда попал? — спросила я.

Лицо Генри посуровело.

— Он вошел через вход на лестничную клетку. У нас есть видеозапись, как он входит с другим жильцом. Должно быть, он знал расписание твоей бригады уборщиков, потому что проскользнул внутрь, когда они уходили. Вероятно, он выдал себя за агента.

— Но агент Митчелл… — Мне не нужно было заканчивать предложение. Агент Митчелл был у лифта и разговаривал по телефону. — Ха, — усмехнулась я. — Этот складной стул и телефон, вероятно, спасли ему жизнь.

— Может быть, — сказал Генри. — Или же его тоже подкупили. Я выясню это, и его либо уволят, либо он сам сядет в тюрьму.

Несколько мгновений мы все сидели молча. У меня больше не было вопросов об Антоне, и я надеялась никогда больше не произносить его имени.

— Что теперь? — спросил Бо, нарушая молчание.

— Вы можете идти, — сказал нам Генри. — Хотя я бы хотел оставить с тобой агента еще на несколько недель.

— Это действительно необходимо? — У ФБР были гораздо более важные дела, чем нянчиться со мной.

— Пожалуйста? — сказал Генри. — Позволь мне оставить кого-нибудь с тобой, хотя бы для того, чтобы успокоить мои собственные тревоги. Я хотел бы дать нашим российским гостям шанс вернуться домой, и я также хотел бы сказать нашему осведомителю, что у них нет никакого интереса к возвращению.

— Прекрасно, — пробормотала я.

Бо пошевелился и встал, поднимая меня с дивана вместе с собой.

— Давай убираться отсюда.

— Хорошо. Я только соберу кое-какие вещи.

Генри встал и протянул руку, чтобы коснуться моего плеча, прежде чем я успела уйти.

— Сабрина, мне жаль. Я никогда не прощу себе, что подвел тебя.

Я слегка улыбнулась ему.

— Я не знаю, мог ли кто-нибудь остановить Антона. Ты не подводил меня, Генри. Я бы хотела, чтобы ничего этого не случилось, но… теперь все кончено.

Рука Бо снова легла мне на плечи.

— Пойдем.

Он вывел меня из гостиной, но мои ноги остановились прежде, чем мы смогли дойти до коридора, ведущего в мою спальню. Я бросила последний взгляд на черную лужу крови там, где недавно лежало тело Антона. Она подсыхала по краям, и я была благодарна, что кто-то другой будет счищать ее. И все же я сомневалась, что когда-нибудь снова позволю своей ноге ступить в это пространство. Я всегда буду видеть кровь, даже после того, как ее отмоют.

— Сегодня я прикасалась к оружию, — пробормотала я.

— Что? — спросил Бо.

— Сегодня я прикасалась к оружию, — повторила я, не сводя глаз с лужи крови.

Восемнадцать лет назад я поклялась никогда не прикасаться к оружию. Не после того, как нашла серебряный пистолет Джанессы, тот самый, из которого она покончила с собой. Пистолет, который она украла из багажника машины какого-то гангстера. Пистолет, который я нашла, когда он лежал рядом с ее безжизненными ногами.

Она была больна, поэтому я прогуляла учебу, чтобы навестить ее дома. Я нашла ее в постели, не больную, а мертвую, ее красивое бирюзовое одеяло было покрыто кровью и мозгами, потому что она засунула пистолет себе в рот и нажала на курок.

Как только кошмар той сцены утих, я пообещала себе, что никогда не притронусь к оружию. Никогда.

Застрелить Антона было моим единственным выходом, но осознание того, что я нарушила свою клятву — то, за что я так долго крепко держалась, — лишило меня последней возможности контролировать себя.

Мои ноги подкосились, и я бы рухнула на пол, если бы сильные руки Бо не обхватили меня и не прижали к своей груди. Там, в безопасности его объятий, я потеряла самообладание. Полностью.

— У меня есть ты.

Никогда не отпускай меня. Слов не было слышно, только крики и душераздирающие вопли.

Бо что-то сказал Генри, но я не расслышала его из-за собственного шума. Мы двигались, но я не могла взять себя в руки, перестать плакать и открыть глаза. Мой желудок сжался, когда мы спускались на лифте, и мое тело тряслось, когда мы садились в машину. Мои крики прекратились, но душераздирающие рыдания продолжались до тех пор, пока мы не добрались до отеля, и Бо благополучно запер нас в нашем номере.

Нежно уложив меня на кровать, он лишь на мгновение оторвался от меня, чтобы выключить свет. Когда воцарилась темнота я крепко прижалась к его груди, и заснула.

Я проснулась от того, что солнце светило в окна гостиничного номера.

Мои глаза были опухшими. Мое горло горело огнем. Все мое тело болело. Но из-за того, что я проснулась в объятиях Бо, я чувствовала себя лучше, чем когда-либо могла себе представить на следующее утро после того, как меня чуть не убили и я лишила жизни другого человека.

— Привет, Голиаф, — прошептала я ему в грудь.

— Привет, Маленькая печенька. — Он убрал волосы с моей щеки. — Как ты себя чувствуешь сегодня?

— Лучше. Я сожалею о прошлой ночи.

— Никогда не извиняйся.

Я не знаю, что бы я делала, если бы его там не было.

— Спасибо.

— Не за что. Чем ты хочешь заняться сегодня? — спросил он.

— Ты остаешься? — спросила я. Скажи «да». Скажи «да».

— Конечно, я остаюсь.

Я улыбнулась и прижалась ближе.

— Хорошо.

— Итак, что ты думаешь? Фильмы и обслуживание в номер?

День, проведенный в компании Бо, звучал чудесно, но я не хотела оставаться в гостиничном номере и зацикливаться на том, что произошло. У меня было бы достаточно времени, чтобы проанализировать все, что произошло, когда Бо уйдет и я снова останусь одна.

— Что, если мы немного исследуем Сиэтл? Я могла бы показать тебе все туристические остановки. Я не хочу сидеть сложа руки и хандрить весь день.

Он откинулся назад, чтобы изучить мое лицо.

— Серьезно?

— Это плохо? — Я понятия не имела, как мне сейчас себя вести. Не было похоже, что я была счастлива и беззаботна. Я просто не хотела продолжать прокручивать события прошлой ночи в бесконечном цикле. Мне нужно было отвлечься на свежем воздухе и в толпе.

— Нет, все не так уж плохо. — Бо перевернул меня на спину, нависая надо мной. — Ты не должна чувствовать себя виноватой за то, что произошло прошлой ночью. Это была ты или он. Ты сделала то, что должна была сделать.