Авантюрист поневоле

— Как спалось? — спросил Гримзл, впервые за долгое время глядя на него с дружелюбием.

— Спокойно... наконец. Спасибо, — ответил Витя, чувствуя тёплую волну благодарности. Он отрезал первый кусок пирога, и его вкус оказался даже лучше, чем обещал аромат.

Рейна фыркнула, не сводя с него изучающего взгляда, будто пытаясь угадать что-то невидимое.

— Не обращай на неё внимания, — махнул рукой Гримзл, смачно откусив ещё кусок сыра. — Это она такая вредная, потому что этот пирог сама пекла.

— Пхавда? — пробормотал Тюрин с набитым ртом. — Оченшь вкуусно!

Реакция Рейны оказалась неожиданной: её щеки слегка порозовели, а единственный глаз искоса взглянул на ехидно улыбающегося гоблина.

Борт, отставив чашку, усмехнулся:

— Оказалось, что наёмница умеет не только мечом махать, но и отлично готовить, — он с благодарностью посмотрел на Рейну, которая взяла на себя готовку, пока Борт залечивал раны и присматривал за Витей.

Она одарила его тем же испепеляющим взглядом, что и Гримзла, а затем, всё ещё смущённая, отвернулась.

Когда Витя закончил завтрак, Борт внимательно посмотрел на него, убрал чашку в сторону и скрестил руки на столе.

— Ну что ж, Витя, — наконец сказал он. — Думаю, пришло время выслушать твою историю. Начни с самого начала.

Глава 26 Тринадцать оборотов

Рассказ Тюрина был хоть и не длинным, но весьма насыщенным. Он поведал Борту, что пришёл из мира, где нет ни магии, ни нежити, ни колдовских духов.

— И гоблинов там тоже нет? — недоверчиво воскликнул Гримзл, не в силах скрыть своего изумления. Его глаза расширились, и он наклонился к Вите, пытаясь представить себе такую странную вселенную.

— Нет, — Витя слегка улыбнулся. — В моём мире живут только люди.

— Скучный у тебя мир! — буркнул гоблин, и, кажется, искренне расстроился. Он качнул головой и пожал плечами.

— Гримзл, не отвлекай, — Борт бросил на него строгий взгляд и поставил чайник на огонь. Пламя, зашипев, взвилось, подогревая воду. — Продолжай, Витя.

Витя кивнул и продолжил. Он рассказал о том дне, когда собирался на вечеринку и надеялся пригласить Марину на свидание.

— Помню, как вышел из подъезда, а потом... — он внезапно замолчал, опустив взгляд на грубо сколоченный деревянный стол, будто что-то вдруг замкнуло в его памяти. — А потом очнулся в камере. Я пытался объяснить, что это какое-то недоразумение, что меня спутали с кем-то другим. Никакой я не Артур Изворот… но потом они поставили передо мной зеркало… — Витя горько усмехнулся, вспоминая, и уже подробно рассказал о том, что случилось в камере: о кораблекрушении и о том, как добирался до Аргента.

Закончив рассказ, Витя замолчал, вглядываясь в задумчивого Борта. Тот стоял у плиты и внимательно смотрел на Тюрина, но в его взгляде не было ни враждебности, ни недоверия. Он, казалось, глубоко задумался, словно обдумывал то, что услышал. Наконец, когда чайник закипел, он залил кипяток в заварник и, неторопливо накрывая крышкой.

— Значит, ты мне тоже не веришь? — с сомнением спросил Витя. Он откинулся на спинку стула, пытаясь унять внезапно нахлынувшее разочарование.

— В Многомирье случаются такие чудеса, в которые и сам не всегда поверишь, но твой случай особенный, — ответил Борт, разливая ароматный чай в кружки. — Сам я никогда с Изворотом не встречался, но много о нём слышал. И ничего хорошего. Он не зря заработал своё прозвище — Повелитель Лжи. Так что неудивительно, что тебе в Гильдии Героев никто не поверил, — он сел напротив Вити и стал помешивать свой чай. — А когда они обнаружили проклятие… после этого, что бы ты им ни говорил, они бы не поверили.

— Почему? — Витя крепче сжал кружку, почувствовав, как её тепло обжигает ладони.

Борт поднял на Витю серьёзный взгляд, выдержал паузу и, наконец, сказал:

— Всё дело в проклятии, которое лежит на тебе, Витя. Это Draco Magia, одно из самых древних и жестоких проклятий, эхо времён столь древних, что о них почти не осталось записей. Это проклятие — продукт симбиоза нескольких тёмных школ магии: Магии Крови, Магии Времени, Магии Смерти, Магии Душ… и ещё нескольких искусств, о которых даже темные маги предпочитают не распространяться. Его создали как оружие против магов во время войны, о которой никто уже не помнит. Каждый раз, когда маг использует свою силу, проклятие разъедает его душу, пожирая её по кускам. Неудивительно, что все сведения о том, как это проклятие воссоздать, были уничтожены — но его можно случайно разбудить, наткнувшись на него в старых руинах или древних гробницах. Видишь ли, Витя, Draco Magia — одно из тех редких проклятий, которые невозможно снять и передать другому.

Комната погрузилась в гнетущую тишину. Все молчали, не сводя глаз с Вити. Он побледнел, глядя в пол, а руки его сжались на краю стола.

Внезапно Борт продолжил, нарушив тяжёлое молчание:

— Однако, судя по всему, Извороту удалось передать это проклятие тебе.

Эти слова подействовали на всех, как гром среди ясного неба. Рейна резко повернулась, устремив на Борта тяжёлый взгляд своим единственным глазом. Она подошла к нему. Её пальцы нервно постукивали по столу.

— Объясни! — потребовала она, настойчиво, но сдержанно.

— Терпение, Рейна, — вздохнул Борт и обернулся к Вите. — Пока ты спал, я сходил в Аргент и связался с одним старым другом. Попросил его узнать что-нибудь о последней деятельности Изворота. Мой друг выяснил, что четыре года назад Повелитель Лжи в последний раз дал о себе знать, столкнувшись с Великолепной Дюжиной.

— С кем? — Витя не удержался от вопроса, настолько странным и нелепым ему показалось это название.

— Великолепная Дюжина — это лучшие воины Гильдии Героев, настоящие легенды Многомирья! — с важным видом вставил Гримзл, заметно оживившись. — Непобедимый Артемиус Бравирон, могучая Элира Светоносная, прекрасная Леди Альфрина, Ториан Штормовой Клинок, и, конечно, Борис Костяной Рудник…

Гримзл осёкся, поймав на себе взгляды остальных. Он замолчал и, смутившись, втянул голову в плечи.

— Ты что, все их имена знаешь? — с приподнятой бровью спросила Рейна.

— Э-э… продолжай, Борт! — гоблин покраснел и поспешно уткнулся в кружку, пытаясь скрыть смущение.

— Так вот, — продолжил Борт, глядя на Витю, — Изворот столкнулся с Дюжиной в одном закрытом мире, где, как говорят, располагались руины древней магической академии. После этого столкновения он исчез — а недавно Гильдия Героев заявила, что смогла его поймать. Правда, уже начали ходить слухи, что он сбежал, и теперь Гильдия изо всех сил старается скрыть это.

— Это в их стиле, — тихо вставила Рейна, чуть поджав губы.

— Возможно, Изворот искал что-то в руинах той академии, — задумчиво продолжил Борт, — что-то, что было защищено Draco Magia. — Он встал и протянул руку к Вите. — Дай мне, пожалуйста, фатуметр.

— Конечно, — Витя вытащил из кармана небольшой прибор, который походил на карманные часы, и передал его Борту.

Фермер нахмурился, разглядывая показания на циферблате, и продолжил:

— Изворот понял, в какую беду он попал, и первым делом раздобыл это. Фатуметр измеряет многое, но Изворот настроил его так, чтобы он показывал, сколько жизни забирает проклятие при каждом использовании магии. Полагаю, он тогда же и начал искать способ избавиться от Draco Magia — и, возможно, нашёл его там, где никто бы не стал искать… в твоём мире. В мире, где нет магии, так?

— Да, — кивнул Витя.

— Думаю, способ, который он использовал, как-то связан с восприимчивостью к магии, — задумчиво произнёс Борт, словно размышляя вслух.

— Но ведь я не маг! — воскликнул Витя, непонимающе смотря на него. — Я даже не знаю, что произошло там в гробнице!

— А это не имеет значения! — вмешался неожиданный голос. Шип неожиданно всплыла из-за стола, прервав разговор. Гримзл подскочил, ошеломлённо уставившись на говорящую метлу, которая пристально смотрела на Витю. — Важно то, что в твоём мире нет магии!