Авантюрист поневоле

— Почему это так важно? — не понимал Витя.

— Важно потому, что твой мир хотя и соприкасается с Межмировым Океаном — иначе бы тебя здесь сейчас не было, — но недостаточно, чтобы магия могла проникнуть в него! — пояснила Шип, однако от этого яснее не стало. — А это значит…

Она подпрыгнула и остановилась рядом с Бортом.

— Как я уже говорил, — продолжил Борт, — магия пронизывает все миры Многомирья. Она повсюду, хотя доступна далеко не всем. Мой друг Абсурд выдвинул теорию, почему магия присутствует во всех мирах, хотя лишь немногие могут ею пользоваться по-настоящему. Он назвал её Теорией Угасания. Не стану вдаваться в детали, но Абсурд пришёл к выводу, что за тысячелетия у большинства обитателей Многомирья выработался своеобразный иммунитет к возможности использовать магию.

— Магия зовёт всех, но не все могут её услышать! — весело воскликнула Шип.

Борт положил фатуметр на стол и вздохнул.

— Именно, — сказал он, глядя прямо на Витю. — Но у тебя, Витя, такого иммунитета нет. Ты рос в мире, где магии вообще не существует, и теперь, оказавшись здесь, словно губка впитываешь её. Даже не осознаёшь этого. Кстати, твой плеер — я изучил его, пока ты спал…

— Танцевал тут, — хихикнул Гримзл, хитро взглянув на Борта.

Фермер бросил на него суровый взгляд, и гоблин тут же замолк, втянув голову в плечи.

— В твоём плеере, как я понял, есть что-то вроде… питания, так? — спросил Борт, продолжив свою мысль.

— Да, — подтвердил Витя. — Если долго слушать музыку, батарейка садится, её нужно заряжать.

— Заряжать чем-то из твоего мира?

— Да, но… здесь он не разряжается.

— Вот именно, — Борт кивнул, словно подтверждая свои мысли. — Пока ты спал, я следил за показаниями фатуметра, — он поднял прибор и указал на одну из крошечных стрелок на циферблате. — Видишь, эта стрелка немного подрагивает? Это реакция на слабый поток энергии. Раз в двое суток она делает небольшой шаг вперёд.

— Не понимаю, — пробормотал Витя, чувствуя, как дрожит его голос.

— Твой плеер не разряжается не потому, что это чудо, а потому, что ты сам этого не хочешь. Даже не зная этого, ты используешь магию, хоть и совсем чуть-чуть. Фатуметр едва улавливает это количество, но оно есть. Ты — прирождённый маг, Виктор Тюрин. Потому тебе так легко удалось призвать магию на свою сторону и спасти нас в той гробнице.

Витя замер, переваривая слова Борта. Он никогда не думал, что услышит: «Ты прирождённый маг». Возможно, если бы он был героем из любимых детских книг, то почувствовал бы радость или гордость. Но в нынешних обстоятельствах ему было скорее страшно, чем приятно.

— Но это ничего не объясняет! — резко вмешалась Рейна, обращаясь к Борту. — Если Извороту нужен был маг, чтобы переложить проклятие, он мог бы найти такого в Многомирье.

— Нет, ему нужен был не просто маг, а кто-то с чрезвычайно высокой восприимчивостью к магии! — пояснила Шип.

— Звучит неубедительно, — Рейна скептически пожала плечами. — Но даже если это так, зачем было менять тело?

— Магия Крови, — отозвался Борт, глядя на Рейну. — Полагаю, смена тела — необходимая часть избавления от Draco Magia. Когда проклятие создавали, использовали элементы Магии Крови, соогтветственно теперь оно привязано к телу носителя.

Рейна продолжала задавать вопросы, её скептицизм был виден даже в жестах, пока Витя неотрывно смотрел на стрелки фатуметра, пытаясь хоть как-то осмыслить услышанное. Постепенно смысл происходящего начал пробиваться сквозь его внутреннюю растерянность и страх. Вдруг он сорвался с места, поднимая взгляд на Борта:

— Сколько осталось? — спросил он, голос его звучал неожиданно твёрдо.

Борт немного смягчился, его лицо выражало сожаление и одновременно теплоту. Он медленно подошёл к Вите, глядя в глаза, и, наконец, указал на ярко-алую стрелку на фатуметре.

— Тринадцать полных оборотов, — сказал он тихо.

Комната снова погрузилась в молчание.

Глава 27 Решение принято

Витя побледнел, уставившись на алую стрелку, словно та вот-вот начнёт отсчитывать последние мгновения его жизни. В голове шумело, мысли путались, будто блуждали в густом тумане. Тринадцать оборотов... Это число вдруг обрело зловещий оттенок, превратившись в приговор.

Заметив выражение Вити, Борт положил руку ему на плечо и склонился, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Слушай, Витя, не поддавайся панике, — мягко сказал он, пытаясь отвлечь Витю от тревожных мыслей. — Тринадцать оборотов вовсе не означают, что конец уже близко. Твоей душе потребуется невероятное количество магической энергии, чтобы исчерпать себя полностью. Если не будешь часто использовать магию, стрелка едва ли сдвинется даже через десяток лет. Понимаешь?

Витя поднял взгляд, в его глазах смешались облегчение и затаившийся страх.

— Но... как долго? — прошептал он, будто боясь нарушить хрупкое спокойствие.

Борт сжал его плечо, обдумывая ответ.

— Точно никто не скажет, — произнёс он, взглянув на прибор. — Всё зависит от того, насколько осторожно ты будешь обращаться с магией.

Витя нахмурился, недоверчиво глядя на Борта. Тот шагнул в сторону и продолжил:

— Малейший порыв гнева, импульс страха, любая вспышка эмоций могут вызвать магический всплеск. Особенно без должного обучения. А с лицом Изворота тебя ни в одну академию не возьмут, да и какой маг рискнёт взяться за такое обучение? Хотя… — он осёкся, будто обдумывая что-то, но умолк.

Витя медленно кивнул, осмысливая каждое сказанное слово. Он задумался, опустив взгляд на руки, сложенные на коленях. Вопрос, внезапно возникший в его голове, застал его врасплох.

"Что мне делать дальше?" — этот вопрос, будто эхо, раздавался у него в голове. Совсем недавно его заботами были учёба, стипендия, приглашение Марины на свидание и надежды написать что-то достойное публикации. А что теперь?

Он вспомнил любимые книги, где герои играют с судьбой или спасают мир. И он бы соврал, если бы сказал, что никогда не мечтал быть на их месте. Однако сейчас он ощущал лишь страх и одиночество. В Саратове у него не было много друзей, но он скучал по дому и по тем немногим, кто был ему дорог. Мысль об этом остро кольнула, оставив горькое чувство утраты. Друзья, родной город — всё это теперь казалось далёким, как будто это была уже не его жизнь.

"Вернуться бы туда, хотя бы на миг, просто чтобы почувствовать, что я живу нормальной жизнью." — думал он, но эта мысль лишь усилила отчаяние. Дом и друзья остались там, в мире, где магия и проклятия были лишь в книгах.

"Не остается ничего кроме как, просто сдаться? Что ещё остаётся?" — задвал он себе вопросы, как вдруг в его голове будто бы отозвался голос деда: “Бороться.” Витя представил его строгий, но мудрый взгляд, как тот, поджав губы, сказал бы: «Неважно, насколько тяжело. Идти надо до конца, даже если страшно. Только так можно чего-то добьёшься».