Авантюристы

Рыжий запустил руку в волосы, зачем-то себя за них подергал и глубоко вздохнув, продолжил, заметно смущаясь:

– Ну, если коротко, ты не против, если я женюсь? Ее родители согласны. А мне спрашивать некого кроме тебя. Она сейчас спит, все-таки человек, а не киборг. Я дежурю, мало ли что!

Ириен опять запустил руку в волосы, но на этот раз дергать не стал, а убрал непослушную челку со лба. Немного подумал, и вскинулся.

– А вот еще – меня тут наградили! За этот пожар! Собственно нас всех наградили. Сказали об этом по рации, а церемония будет, когда вернемся. И, в общем, я хотел сказать, спасибо, что ты меня тогда купил и привез сюда! Я теперь понимаю, какой был глупый. И перед Асато неудобно. Я потом все понял, что он хороший, это мне не везло с хозяевами. Но у меня все хорошо теперь. Я очень счастлив! Я еще напишу, ладно?

Ириен опять улыбнулся, и видео кончилось.

– Блин, вот так дети и вырастают незаметно, – Эрик потянулся к бутылке пива. – Видишь, Асато, он меня даже спросил! Ладно, чего ему написать в ответ? Надо как-то покучерявее, типа: «совет вам да любовь, и детей побольше, благословляю вас дети мои на подвиги сексуальные». – Нет уж! – азиат решительно отодвинул приятеля в сторону. – Этим займусь я, а ты свой казарменный юмор передай этим, с зомбями. Комментарий к Бонус. Рыжее письмо. Это чучело висит до следующей главы. Потом уберу. Просто настроение такое.

====== Глава 109. Где есть и подарки и плохие приметы в действии. ======

Когда на твоем горле лежит, сжимая его, рука киборга в боевом режиме – это неприятно. Еще неприятнее, что в этот момент ты вынужден ломать мозг над проблемой спасения именно этого самого киборга, при этом понимая, что возможно это приведет к еще большим проблемам. А ведь утро начиналось так здорово!

После завтрака решили съездить на побережье, к морю. Даже Эрик почти не упрямился. Только заявил, что сам он купаться не полезет ни за какие коврижки, потому что в местных морях тоже водится всякая голодная дрянь, а ему сильно не везет в последнее время с водой. И вообще, у него дурное предчувствие. Асато тогда посмеялся. Как выяснилось – зря.

Ехать решили не на своем флаере, а на поезде местного легкого «воздушного» метро. Благо реклама этого «чуда техники» крутилась повсюду. Хвалили и удобные вагоны, и виды из окна, и конечно, встроенные в каждое купе четыре совмещенных кресла, бары с нехитрой закуской и легкой выпивкой. А еще обещали индивидуальное оформление каждого вагона, на что купился даже Эрик.

Поэтому, уточнив, где тут вокзал, вызвали такси с молчаливым водителем. Это оказалась отдельная услуга, потрясшая всех. Диспетчер так и спросил: вам водителя молчаливого или нет? За штурвалом прибывшего яркого таксофлаера оказался сауриш, но… в глухом наморднике. Который он снял только перед высадкой, чтобы поблагодарить пассажиров и попенять им, что они лишились прекрасного экскурсовода в его лице. Зачем эти странные люди попытались надеть намордник назад, если поездка уже закончилась, таксист так и не понял.

Вокзал производил ошеломляющее впечатление, он словно сошел с иллюстрации к какой-то безумной сказке: трехэтажное здание из больших каменных блоков, арочные окна с витражными стеклами. Первый этаж красный, второй – полосатый, всех цветов радуги, а третий – синий, и все это еще и выложено раскрашенным золотом орнаментом.

– Сороки какие-то делали, – проворчал Эрик. – Такое ощущение, что за основу был взят торт! – Не знаю, кто такие сороки, – проворчал мирно ползущий мимо арран, – но вы не правы. Это здание целиком и полностью отражает внутренний мир архитектора сауриша Ршата, и построено в честь дня рождения его друга – человека по имени Йорген, довольно известного художника. – Спасибо за справку, – вежливо поблагодарил Асато, пихнув локтем слегка охреневшего друга, который слушал пояснения, открыв рот и переводя взгляд со здания на аррана. – Мы об этом не знали. И как, другу понравилось? – Да, понимаю, люди такими вещами не интересуются, – согласился добровольный экскурсовод. – Насколько мне известно, друг был в восторге. Когда он увидел это здание, он заплакал. Тем более, на случай, если здание не понравится, Ршата ему подарил еще и футболку той же расцветки. – Я бы тоже заплакал, – серьезно согласился Эрик, переглядываясь со своим киборгом, привычно изображающим машину. – Ну, мы едем? Интересно, а поезд он другу не дарил?

Арран, который, успел отползти на несколько шагов, вернулся и опять поделился житейской мудростью:

– Целый поезд обычно не дарят, но если вы хотите сделать подарок своему партнеру, вы вполне можете заказать его портрет на лобовой части поезда или расписать в его честь вагон снаружи. Обычно это делают собственноручно. Внутри действуют нормативы, там живопись запрещена. – Спасибо! – хором поблагодарили люди и киборги. Причастив новичков к местной культуре, арран пополз дальше, что-то бормоча о недостатках лекций для иммигрантов.

Внутри, к счастью, вокзал отличался самым обычным дизайном без режущих глаз деталей. Зато повсюду были табло: меньшая часть – синего цвета, со временем отбытия и прибытия поездов, и большая с кучей терминалов внизу для ставок. Народ ставил активно: от «насколько опоздает поезд», до «спорим, она не приедет». Купив билеты и оторвав Рона от попыток понять, а может и взломать систему, люди присоединились к ручейку пассажиров, бредущих к перрону.

Сам по себе поезд выглядел приятно, обтекаемой формы, чем-то напоминающий старинную пулю. Раскрашен он был абстрактно – белыми финтифлюшками, зато вагоны… Видимо, услуга «подари вагончик» была очень дешевой и востребованной. Потому что вагоны были совершенно разные: одни с букетом цветов и именами, другие скалились мордами сауришей. На одном было немудреное сердечко со стрелой и надпись «Катя, я тебя люблю» – таинственный ухажер Кати смотрел на свои художественные способности трезво.

Вагон, остановившийся напротив друзей, не отстал в оригинальности от собратьев. С него на пассажиров смотрело нечто черное и волосатое, а из-под этого нечта скалились сразу несколько очень зубастых пастей. Люди невольно сделали шаг назад и врезались в группу молодых сауришей. Те расценили маневр по-своему:

– Да, – тут же заговорил один из них, а остальные поддержали посвистыванием: – Это лучше смотреть издалека! Сразу видно ценителей! – А, простите, это что, то есть кто? – не сдержался Асато, поспешно убирая ногу из под когтистой лапы собеседника. – Прощаем, конечно, – вступил еще один, но собратья оттащили его за хвост, предоставив слово лидеру. – О! Это наш преподаватель! Н-кан, но мы зовем ее просто Ссса, – сообщил сауриш, – она прелесть! Мы решили подарить ей групповой портрет. Как вам? – Это настоящий п… – Асато толкнул друга локтем и Ларсен поспешил исправиться, – …праздник! Потрясающий подарок! А сколько стоит покрасить? – Да нисколько! Только за краску заплатили, а за то что красили – ничего. Здорово, правда?

Внутри вагончик, к счастью, оказался без художеств. Строгий, с белыми стенами и темно-фиолетовыми сиденьями для людей. Места для арранов располагались в виде сетки под потолком, а для сауришей был оставлен промежуток в середине, там они могли улечься на подобие спортивных матов. Иногда доносилось шипение, если новоприбывший оттаптывал хвост уже сидящему пассажиру, но обходилось все очень мирно, стороны извинялись, хвосты и лапы убирались, и все замирало до следующей станции. Некоторое оживление внес шлепнувшийся к сауришам арран. Его закинули обратно наверх с пятой попытки, первые две он верещал, на третью понял, что не убежит и смирился, поджав лапы, благо повредить ему ящеры не пытались.

Асато и два киборга заняли целое купе из четырех глубоких кресел с ортопедическими спинками и столиком посередине. Внутри этого столика и располагался разрекламированный бар, как ни странно, почти полный. Из бутылок было слегка отпито, и не хватало бутербродов, вместо них лежала пустая упаковка. Эрик садиться не стал, предпочитая стоять, опираясь спиной о стенку.

Метро катило раскрашенные, похожие на игрушки вагончики по рельсу, под ажурными металлическими арками. Силовое поле не мешало любоваться видом, вспыхивая, только когда тот или иной представитель фауны решался приблизиться к поезду. Киборги просто прилипли к стеклам, показывая друг другу что-то руками и беззвучно обсуждая увиденное. Асато иногда пытался понять, что же парни там увидели, а Эрик даже не смотрел. Он эту прекрасную природу уже видел вблизи и остался почти равнодушным и слегка покусанным.

Поезд принял со станции очередную порцию пассажиров, которые так же не торопясь принялись рассаживаться, поглядывая в окна. Состав изгибаясь, как гусеница, прошел очередной поворот, и перед зрителями открылась река. Широкая, светло-голубая по краям и темно-синяя посередине, словно в воду добавили чернил, в окаймлении яркой зелени берегов. Туристы, коих в следующем к морю составе было большинство, уставились в окна. Ларсен за последнее время приобрел к рекам стойкое отвращение, поэтому быстро отвел от воды взгляд и принялся рассматривать вошедших.