Авиатор: назад в СССР 12+1

Не стал я интересоваться слухами городка о личной жизни его жителей.

Все вокруг были одеты по-летнему — в футболках и шортах, на голове различные панамы, а немногочисленные женщины в светлых кепи.

Кузьма подвёз меня к площадке рядом с одним из домиков.

— Этот дом у нас для командировочных. Запаху не удивляйтесь.

О каком запахе шла речь, я понял сразу. Выйдя из машины, почувствовал амбре, исходившее от канализационного стока. Складывалось впечатление, что все трубы городка сходятся за этим гостиничным модулем для командировочных. Реальность оказалась хуже. Модуль находился рядом с оградой, за которой начиналось «озеро» из сточных вод, покрытое густейшей растительностью. И это в пустыне!

— Не успевает всё впитать Мать-земля ливийская! — радостно сказал Кузьма.

— Надеюсь, вы не используете данный водоём для отдыха.

— Нет. Здесь вообще редко кто на берег моря ездит. Автобус раз в неделю в Сирт нас возит.

Сирт — ближайший крупный город, находящийся как раз на берегу залива Сидра.

За спиной послышалась незнакомая речь, отдалённо напоминающая какой-то славянский язык. Двое мужчин, надрываясь, тащили здоровенную пластиковую 200 литровую бочку.

— Эти откуда?

— Братушки! Болгарские строители, которые и возводят здесь то жилые городки, то хозяйственные постройки. В Ливии вообще много кто из стран Восточной Европы работает.

Кузьма объяснил, что это местные бутлегеры. В погоне за наживой, их не остановил недавний рейд ливийцев по болгарским домам.

— Много браги они вылили. Запах в «шарике» стоял сильнее, чем от нашего озера вонючки.

— А почему городок «Шариком» называете?

— Так это из-за братушек! «Болгарская фирма» по-арабски «шарика Булгария». Вот и приклеилось.

Поблагодарив Кузьму, я вошёл в домик. Всё как и в афганских модулях — коридор, множество комнат и везде рычащие кондиционеры. Наша пятёрка разместилась в отдельной комнате на одноярусных кроватях. Хотя можно было так не ютиться и взять себе как минимум ещё одно помещение. В этом гостиничном модуле кроме нас и десяти человек техсостава никого.

— Серёга, тебе тут оставили «подарочек»! — воскликнул Морозов, когда я вошёл в комнату.

Рядом с кроватью стояли несколько сумок с закрутками. Чего только мне не передали с Родины: огурцы маринованные, помидоры кручёные, вишнёвый компот. И это только в одной сумке!

— Столько закуски, а выпить нельзя, — раздосадовался Саня.

— Не до этого нам будет. Слушайте, чем займёмся, — ответил я, бросил сумку на кровать и рассказал нашу задачу.

Законный вопрос поступил от Олега — почему ему нужно находится здесь? На МиГ-29 он не летает, а самолётов КБ Сухого здесь нет.

— Пока не знаю. Бурченко об этом не говорил.

— Если честно, меня эта командировка начала доставать. Отзывать не отзывают, конкретных задач по испытаниям нет. Ещё и к учениям припрягли, — возмутился Печка.

— Сам уже домой хочу. Миражи вижу в пустыне, — ответил я.

На удивление, Тутонин тоже испытал нечто подобное, когда ехал в «Шарик».

— Конкретные задачи узнаем завтра. Сегодня отдыхаем, — сказал я, взял из сумки конверт с письмом от Веры и пошёл на улицу.

Присев на крыльце, принялся читать. Не думал, что письма так могут радовать. В этом времени, когда нет интернета и мобильных телефонов, аккуратные строчки, написанные любимым человеком на листках в клетку, греют сильнее, чем пустынное солнце. Только от этого тепла тебе хорошо в душе.

Вечером к нам пришёл Фаридович, привезя огромные подносы шашлыка, овощей и фруктов. Обозначенная им ещё днём «кадыма хальфия» оказалась просто задней ногой коровы.

Ночь прошла спокойно. Спать на новом месте было хорошо. Чего не скажешь про утренний кипишь.

Проснулся я от того, что дверь в комнату чуть не слетела с петель. Едва приоткрыв глаза, я увидел посреди комнаты троих ливийцев в камуфлированной форме. Каждый из них был вооружён автоматом.

— Встаём! Быстрее! — вбежал ещё один в комнату ливиец, прекрасно изъяснявшийся на русском.

Остальные наперебой повторяли одни слова — «мухабарат эль-Джамахирия».

Так себе будильник! И чего вообще контрразведчикам нужно в нашей комнате? Так же рассудили и мои товарищи, нехотя поднявшиеся на ноги.

— Что за беспредел?! — возмутился Олег.

Один только Морозов и не подумал встать.

— Перебухали, что ли? — спросил Коля, не отрываясь от подушки.

— Приказ всем собраться и построиться перед домом! — надрывался ливиец, расстёгивая кобуру на поясе.

Я быстро надел штаны.

— Живо! — крикнул ливиец.

— Чего кричите? Люди спят. Хотите разговаривать, тогда пойдём на улицу со мной, — ответил я, подойдя ближе к главному ливийцу.

Он был на голову ниже меня, смуглый и с густыми усами. Глаза его бегали из стороны в сторону, осматривая нашу комнату.

— Мы ищем запрещённые напитки. Алкоголь, — ответил он.

— Здесь ничего нет. Мы уважаем законы вашей страны.

За спиной ливийца стоял Тутонин, который слегка отвернул голову в сторону. Кажется, что Витя законы уважает, но не соблюдает.

— Мы вас обыщем…

— Вы выйдите из комнаты и оставите нас в покое. Если мои люди не отдохнут должным образом, они не смогут выполнять задачи в совместных учениях. Тогда познаете гнев вашего лидера. Будете сами ему объяснять, почему не состоялись его учения в заливе Сидра.

Один из автоматчиков указал на лётный комбинезон Олега, висевший на вешалке. Ливиец замялся, когда услышал намёк на Каддафи.

— Вы для проведения учений? Почему тогда вы здесь, а не в столице?

— Не привередливые. Можем и в таких условиях пожить, — ответил я.

Главный возмутитель спокойствия что-то произнёс на арабском, и его подчинённые вышли из комнаты.

— Приношу извинения, — сказал ливиец и покинул помещение, аккуратно закрыв дверь.

После такого пробуждения спать было бессмысленно. В столовой городка за завтраком мы узнали, что был очередной рейд к болгарам по поводу алкоголя. Братушки теперь будут выдворены за пределы не только «Шарика», но и Средиземного моря.

В назначенное время на авиабазе началась постановка задач. Ничего сложного мне в предстоящем полёте не виделось. Взлетели, сопроводили, сели на аэродроме Мисурата. Ту-22 отработают, и мы их опять подхватим.