Авиатор: назад в СССР 12+1

Одна только особенность — летим сегодня. Командование ливийцев стремилось угодить желанию лидера страны показать зубы «стервятникам запада».

Выйдя из ангара, мы сразу отправились на стоянку к самолётам.

— Родин, зачем столько проблем? Так обязательно сопровождать именно на МиГ-29? — спросил у меня Морозов, когда мы подошли к самолёту.

На соседней стоянке Белевский и Тутонин начали осматривать самолёт перед вылетом. Напротив нашей стоянки два больших ангара с ливийскими Ту-22.

В сравнении с МиГ-29, эти бомбардировщики выглядели великанами. Ещё больше впечатлял размер ракет Х-22, подвешенных под фюзеляжем по одной у каждого самолёта.

— Такое было указание из Москвы. Покажем возможности МиГа, и их купит Ливия.

— Им не хватает истребителей? У них самолётов больше, чем во всей Африке.

Только я собирался ответить Николаю, как к нам подошёл Бурченко. Выражение лица Морозова говорило о том, что он вопросов больше не имеет.

— Не вам, Николай, обсуждать указания руководства. Хоть вы и не военный человек, но есть задачи, которые выполняются испытателями. В данном случае это демонстрация техники нашему союзнику.

— Мне не понравилось, что когда я сплю, в комнату врываются ливийцы с автоматами. Кто знает что у них на уме. Могли и пристрелить, пока спим, — возмутился Николай.

Что сделал Бурченко? А он просто улыбнулся. Его многозначительная улыбка — ответ на любой вопрос. И только попробуй определить, что он за ней скрывает. То ли номер статьи, то ли угрозу увольнения.

— Иди готовься. Сейчас подойду, — сказал я и Морозов пошёл к самолёту.

— Разрядили обстановку? — спросил Андрей Викторович, когда Николай отошёл на несколько метров от нас.

— Избавил вас от ещё пары неудобных вопросов. Зачем нам эти штуки? — указал я на ракеты Р-73 и Р-77, подвешенные на МиГ-29.

— Над заливом всё может случиться.

— Если это учения, что может произойти? Или вы опять нас подводите под очередную провокацию со стороны американцев?

Бурченко усмехнулся, а потом стал более серьёзным.

— Успокойте своих людей, Родин. Пока вы выполняете те задачи, которые вам через меня ставят из Москвы. Американцы церемониться ни с кем не будут. Если вас атакуют, то разрешено применение оружия.

— Сомневаюсь, что будут проблемы.

Палящее солнце продолжало припекать, а в воздух уже поднялись вертолёты, осуществляя прикрытие аэродрома. Даже в пустыне руководство страны и наши советники ждали диверсий. Тем более что Х-22 явно представляли угрозу кораблям ВМС США. Пускай весь флот потопить и не смогут, но на один авианосец залпа нескольких ракет хватит.

— Ваша задача показать возможности МиГ-29. Ракеты — часть демонстрации. Не думайте, что вам не предстоит вновь встретиться с «Хорнетами» или «Томкэтами».

— Я и не сомневаюсь в этом. А вот в адекватных решениях и действиях нашего союзника сомнения есть.

Надев шлем, я развернулся и пошёл к самолёту. Никакой конкретики от куратора. Общие фразы, угрозы и намёки на встречу с противником. Будто мы его не ожидаем.

В расчётное время выполнили запуск и начали руление к полосе. Ту-22 в это время только запустили двигатели.

Я выруливал первым. Белевский на другом борту за мной.

— Здесь уже стоит контейнер с «Оберегом». Включать будем? — спросил Коля, когда мы вырулили на полосу.

— Пока нет необходимости.

— 1й, готов за тобой на полосу, — запросил у меня Белевский.

— Занимай. Пеленг правый, — дал команду Саше встать справа и сзади меня.

В эфире начал вести радиообмен ведущий пары Ту-22. Он оказывается, неплохо говорил по-русски, так что проблем со взаимодействием возникнуть не должно.

Я смотрел на часы. Взлёт нам был установлен в 11:31 по местному времени. Стрелки на часах показывали, что осталась минута.

— Выводим. Максимал! — скомандовал я.

Самолёт задрожал и слегка присел на переднюю стойку. В зеркале видно, как мой ведомый уже готов к взлёту и также опустил нос.

— 30 секунд, — доложил Коля.

— Паашли!

Рванули по полосе. Скорость растёт. Силуэт ведомого прекрасно виден в зеркале. Переднее колесо поднял и аккуратно оторвался от бетонной поверхности.

— Шасси… убрано, — доложил я, переставив кран в соответствующее положение.

— Справа на месте.

— Понял. Влево 45°, на обратный. И рааз!

Аккуратно отклонил ручку управления влево, чтобы как можно плавнее выполнить разворот. С земли за нами наблюдают представители командования ливийцев.

Чтобы показать самолёты во всей красе, нужно пройти пониже.

— Вывод. 100 метров сохраняем. Прибавляем, прибор 500, — дал я команду Саше.

Внизу уже занимал исполнительный старт первый Ту-22. Как только взлетит второй, будем догонять их и пристраиваться.

Через несколько минут мы уже собрались в группу и заняли курс в сторону залива.

— Высота 6000. Выполняем набор, — сказал в эфир ливиец.

— Понял, 701й, — ответил я, называя позывной своего коллеги.

Ещё через пару минут пристроились к нам и МиГ-23, взлетевшие самыми крайними. Наше построение выглядело грозно. Два МиГ-29 справа от бомбардировщиков, слева — ливийские истребители.

— 701й, группу взял под своё управление.

Это уже доложил оператор с борта Як-44, дежурившего в воздухе под прикрытием наших истребителей. Скоро нас должны будут сменить Су-27К с «Леонида Брежнева».

— Тарелка, 701й, выхожу в район работы. Режим 1, — доложил командир Ту-22.

— Вас понял. Режим 1.

Этот доклад означал, что экипажи бомбардировщиков приступили к подготовке применения ракеты. Скорость нужно держать в диапазоне 600–900 км/ч, если пускать ракету на высотах от 1000 до 8000 метров.

На земле условились, что скорость будет 800, а высота 6000. Так и получилось.

— Тарелочка, 321му. До рубежа передачи 50, — напомнил я в эфир.

По заданию нам нужно было передать сопровождение товарищам с «Леонида Брежнева». Пока что никаких предпосылок к замене.

— 321й, группа в воздухе. Ждём команды.

Какой ещё команды?! Очередные замуты со стороны руководства?

Но беда не приходит одна. От непрошенных гостей уберечься было невозможно.

Только мы пересекли береговую черту и заняли курс в точку начала боевого пути, экран бортовой РЛС отобразил метки от наших недругов.