Авиатор: назад в СССР 4

В лужи медленно опускаются жёлтые листья, небо серое с небольшими просветами. Таким оно мне нравится больше, чем когда его цвет безмятежно синий.

— Засмотрелся на небо? — спросила Женя, взяв меня за руку.

— Профессиональное. Каждый раз смотрю, и хочу доразведку погоды сделать, пускай мы её никогда не докладывали в эфир.

— Как думаешь, что там в Осмоне? Какие условия быта?

Про своё новое место службы я смог уточнить только у Борисова.

— Город не маленький. Почти 100 тысяч населения. Всё есть — жильё, школы, садики…

— А мы уже с тобой о садике думаем? — улыбнулась Женя.

Ну вот опять! Только недавно согласился на свадьбу, а теперь уже намеки пошли о детях.

— Ты же, посмотрев на Рыжовых, решила не торопиться? — спросил я.

— Я просто так спросила, Серёжа. Когда-нибудь, мы же решимся детей завести, — улыбнулась она, поцеловав меня в щёку.

Момент под названием «когда-нибудь», хотелось бы оттянуть. Не готов я ещё к рождению детей.

— Так, ну а кроме необходимого, чем известен город Осмон? — спросила Женя.

— Да особо ничем. Военных много. Училище есть танковое, так что отвыкать от вида курсантов не придётся…

— А до Афганистана сколько? — с опаской поинтересовалась моя будущая супруга, замедлив ход.

— Недалеко. А зачем спрашиваешь?

— Потому что я не дура, Сергей. Твой будущий полк рядом находится с этим государством, а значит, будете летать за границу. А там война идёт!

Я обнял её и прижал к себе. В такой день и всех опять пугает Афганистан.

— Я ещё никуда не летаю, но это не исключается. О плохом не думай. Сегодня, давай просто отметим мой выпуск. Про войну будем думать, когда придет приказ, хорошо? — сказал я, посмотрев в её глаза.

— Серёжа, только попробуй сам туда попроситься, — пригрозила она мне. — С тобой поеду, и без разговоров у меня.

Вот жена декабриста! От моей Женечки и на том свете не скроешься.

Время приблизилось к застолью, которое было нами организованно в кафе «Белое». Столы накрыты вкусностями. Алкогольные напитки в большом ассортименте расставлены в любом, свободном от тарелки, месте. Из колонок играют добротные песни и не только советского производства. Большинство нашего курса сейчас находится в этом огромном зале.

Одно классное отделение решило праздновать в другом ресторане. Ещё пара десятков человек решили уехать сразу. Также есть определённый процент тех, кто просто не захотел. Такая картина и в будущем будет на выпускных — всех собрать не удастся уже никогда.

Вот и получается, что последний раз все вместе собрались только на плацу училища. И этот момент был сегодня утром.

При входе в большой зал попадаешь в море «белорубашечников». Все в парадной форме, но без кителей, а кто-то уже запарился и снял галстук. Эти ребята не прекращали накатывать с самого утра, судя по их разбалансированным движениям. Но, тем не менее, все культурно ждут начала.

Девушки в красивых платьях, с интересными прическами и яркими маникюрами. Каждая старается держаться своих знакомых подруг. Кто-то пытается познакомить своих вторых половинок со спутницами однокашников. А если знакомых нет, то девушки держатся ближе к своим кавалерам.

Наша компания как всегда вместе. Максим с Леночкой Петровной, которая вовсю показывает новое украшение на правом безымянном пальце.

— Лена, поздравляю! — обнимала её Женя, и кажется, пустила слезу.

— Спасибо! Честно, это было для меня шоком. Я сначала убежала из квартиры…, — начала рассказывать Майорова, как Курков делал ей предложение.

Представляю в этот момент, что испытал Макс. Да любой бы ох и «удивился»!

Света с Артёмом на нервах, но безмерно рады, что смогли оставить моего тёзку с родителями. Первый раз вот так оставили.

— Там свёкр со свекровью приехали. Вчетвером должны справиться, — сказала Света, поправляя своё синее платье. — Ой, я так рада за тебя, Лена! А особенно рада, что в платье влезла.

— Ты молодец! Не набрала после родов…, — восхищалась её фигурой Женя.

И вот все разговоры в этом стиле. Их избранники училище закончили, а они о платьях и фигуре. Девушки!

— Костян, а ты чего без… а как её зовут? — спросил я у Бардина, который накладывал себе шашлыка из большой тарелки.

— Не бери в голову. Новую жизнь начинаю, — отмахнулся он. — Мне и одному хорошо. Как найду кого-нибудь, как ваши девчата, сразу женюсь.

— Только смотри, таких как у нас не найдёшь. Они сами находятся, — улыбнулся Макс, разрезая люля-кебаб.

Пошел первые тост, перешедший во всеобщее ликование и, самое важное, ознаменовавшийся троекратным «ура». Таких восторженных реплик сегодня будет ещё много.

— И по этому поводу два коротких, один раскатистыыый… — завёл Червень, вскакивая со своего стула и разворачивая флаг Военно-воздушных сил.

— Ура! Ура! Ура-а-а! — подхватили все этот порыв.

Особое место во всём этом мероприятии заняли танцы. Диджеем здесь выступал сотрудник заведения. Работы у него было очень много. Каждый хотел заказать свою песню, которую тут же принимались подпевать все, даже не зная слов.

Воспоминания о прошедших четырёх годах обучения, смешные случаи и обидные моменты, выстраивание рейтинга инструкторов и преподавателей — обсуждения шли полным ходом, причём даже нашим девушкам было не до своих обсуждений. Они с охотой слушали о наших приключениях за эти годы.

— Да, Макс! Предложение тогда нужно было делать, — смеялся Тёмыч, когда вспомнили о схватке Куркова с дверью в квартиру к начальнику училища.

— Я сама смеялась ещё очень долго, а Коля… Николай Евгеньевич, — поправилась Лена, вспомнив, что перед ней вчерашние курсанты. — Короче он сразу понял, что Макс влюбился в меня…

— Ой, ну прям так, и влюбился, — цокнул языком Максим.

— Конечно, я ж помню, как ты на профотборе дар речи потерял. Потел больше чем Мозгин летом! — похлопал я его по плечу.

— Теперь уже чего говорить. Я уже женюсь на самом красивом психологе. Так сказать, я победил, — улыбнулся Курков, и приобнял свою Леночку.

— Победитель, ты наш! Давно ли ты таким стал разговорчивым? — спросила его Лена, дёргая за нос.

И в этот момент мысль заказать песню родилась уже у меня. Я надеюсь, что цензура и железный занавес не помешали прорваться этой композиции в Советский Союз.

— Родя! Брат! — начал липнуть на меня Вася Басолбасов, когда я подошёл к столу диск-жокея.