Авиатор: назад в СССР 7

— 801й, наблюдаю вас, цель — разбитая крепость, оттуда ведут огонь по нашим позициям. Километр от нас, мы обозначены дымами, как приняли? — прокричал в эфир авианаводчик, но ему никто так и не ответил.

Томин ретранслировал команду 801му, и только после этого вертолётчики приняли информацию.

— Внимание. Группа вираж. Влево, крен 45°… и рааз! — скомандовал Томин и наше звено встало в большой круг над районом гор Тарака.

— Алмаз, наблюдаю цель, разрешите работу карандашами? — запросил командир вертолёта у авианаводчика.

— Запретил! Запретил! Слева сварка работает! — предупредил ПАН экипаж вертолёта.

— Понял, ухожу вправо, — тяжело ответил командир вертолёта. — Готов на повторный.

Внизу шёл бой, и пока вертолётам удавалось поражать цели. Мы же продолжали висеть над районом, выполняя роль ретранслятора. Передавать команды было не самым сложным делом, но нужно атаковать, а Томин не может выйти на связь с Карпатами. Молчат и не отвечают нам, даже на резервном канале.

— 105й на связь, — запросил командир Гусько, который вёл второе звено, также кружившее над своими целями в районе второго горного массива.

Там работа кипела не меньше, чем у нас. Наши товарищи заходили на цели и сбрасывали одну бомбу за одной. Наш давний знакомый авианаводчик с позывным Торос продолжал «мурлыкать» от каждого точного попадания.

— Ответил.

— Вы отработали? — запросил Томин.

Ради интереса я считал наши виражи и это уже был 20й виток. Так можно и устать крутиться.

— Дорабатываем. Почти все пустые, — ответил Гусько.

Прошло несколько минут и звено Гусько проследовало над нами в сторону Шинданда. Для нашей работы пока никаких предпосылок не было.

— 101й, на связь Алмазу, — запросил нас авианаводчик, который командовал вертолётами в районе высадки десанта.

— Ответил, Алмаз, — выходит в эфир Томин.

— 801й, сел на вынужденную. Координаты 34.20.17, 61.50.23. Прорваться не можем к вертушке.

Ну вот ещё одна потеря! А Хреков слишком далеко, чтобы подойти быстро к району бедствия.

— Понял вас. 107й, — запросил командир Гнётова, который ему тут же ответил. — Выходи в район 801го, оцениваешь и прикрываешь.

— Принял, — ответил Гнетов.

— Внимание! Группе роспуск, пара 107го самостоятельно, — скомандовал Томин.

— 202й, снижаемся 4500, — сказал в эфир Гнётов, и мы медленно пошли менять высоту.

Отвернули влево на нужный курс по координатам. Снова снижаемся, пока не прошли аккурат западнее вершин Тарака. Самая высокая точка здесь — гора Дошак 2068 метров сейчас справа от нас. В солнечном свете вершина горы, кажется красной. Это не те заснеженные вершины Панджшера или других частей хребта Гиндукуш.

Снижаемся до высоты 600 метров, приближаясь к бескрайней зелёной зоне реки Герируд. Это та самая «зелёнка», где могут скрываться духи. Сейчас они однозначно там, только не факт, что высунутся. Им нужно уйти, а если себя обнаружат, так сюда может пойти подкрепление после наших докладов.

По берегам пересыхающей реки отдельные кишлаки, тоже скрывающие не один десяток духов. Я уже стал привыкать к тому, что за каждым камнем, скалой или деревом в Афганистане может прятаться душман с ПЗРК или крупнокалиберным пулемётом.

— 101й, ретранслируйте, 20 километров до района падения 801го, — спокойно доложил Гнётов. — Вижу чёрный дым. 801го обнаружил.

— Принял, — сказал Томин и повторил нашу информацию, докладывая на командный пункт. Мы были слишком низко, чтобы нас могли услышать в Герате или Шинданде.

— 202й, снижаемся, высота 100, — передал мне Гнётов.

Начали прижиматься ниже к земле. Плотно сжав ручку управления, я начал активно парировать броски самолёта под действием воздушных потоков исходящих от земной поверхности. У земли воздух прогревается неравномерно. Воздушные потоки с разной вертикальной скоростью бурлят в приземном слое.

Земля, с ускоренной скоростью мелькает под крылом. Те самые 100 метров в любой местности выдерживать непросто.

— Держись ровнее. Вперёд не выходи, — подсказывал мне Гнётов. На секунду мне показалось, что рядом Гаврюк, а не мой замкомандира эскадрильи. — Занимаем 50.

Под нами мутные воды Герируда, из узкого русла, расширяется до размеров полноводной реки на подлёте к месту падения. Кажется, за нами идёт шлейф из смеси воды и песка.

— Ещё ниже и смотрим, — подсказал мне Гнётов, когда на высотомере уже совсем малые 50 метров. — После, будем уходить влево.

Приближаемся к вертолёту и выполняем проход над ним. Смотрю на дымящийся борт и быстро определяю количество человек. Все на месте, бегают и машут нам. Все три человека — стандартный экипаж Ми-8.

— Наблюдаю три наших БТРа со стороны Герата, — вышел я в эфир.

— Проверяем. Ещё раз заходим, — сказал в эфир Гнётов, пока мы снова разворачивались на наш вертолёт. — Курс 90 и…паашли!

Поднимаемся чуть выше, закладываем крен, практически равный высоте полёта. На таком развороте кислород приходится глотать активнее. С учётом предельно-малой высоты совсем неуютно. Наблюдать сбоку от себя вплотную верхушки деревьев. При большом желании можно и каждый камень увидеть на берегу, настолько низко мы сейчас от земли.

— 101й, вижу экипаж, все трое живы, — произносит в эфир Гнетов, но теперь нам никто уже не отвечает. — Набор 600, — командует мне замкомэска.

Вновь пронеслись над вертолётом, отворот вправо и набрали нужную высоту.

— Продолжаем вираж, — сказал Максимович. — Держи крен 30°. Вот так.

Странно, но я начинаю слётываться с Гнётовым. Оказывается, он неплохо летает. Им бы ещё с Валерой не ссориться.

— Шур… ви… домой! Рез… ть идём, — прозвучал прерывистый голос с явным акцентом.

Какого хрена?! Духи что, на нашей частоте?

— 202й, давай на резервный, — тут же скомандовал Гнётов, чтобы я переключил канал радиосвязи.

— Перешёл, — доложил я уже на новой частоте.

Здесь уже мы начали слышать и команды управления авианаводчика, наводившего самолёты на цели в районе гор Тарака.

Но теперь в нескольких километрах от места падения со стороны Шаршари двигалась колонна духов.

— 101й на связь 107му, вижу колонну с северо-запада. Много машин.

— 107й, понял тебя. Разрешил работу. Обеспечьте прикрытие, пока со стороны Низона три единицы на эвакуацию экипажа не подошли, — передал нам информацию Томин.