Авиатор: назад в СССР

— Садись, поговорим, — указал мне на кресло хозяин дома. — Зовут меня Леонид Борисович. Спасибо тебе, Серёжа. Я в тебе не сомневался. И да, про вас с Аней мы знаем.

В этот момент вошла мама с подносом и сказала, что Аня спит и с ней всё хорошо.

— По соседству живёт главрач Городской больницы, — сказала Вероника Васильевна, протягивая мне кружку с чаем. — Он осмотрит её, так что не волнуйся Сережа. Мы тебе безмерно благодарны. Меня Вероника Васильевна зовут, если ты не знаешь.

— Как Владимир Петрович и Надежда Петровна? — спросил Леонид Борисович.

Я был удивлен... нет, не так — офигел отношением к себе. Одежда сухая, чай из кружек сервиза «Мадонна», про стариков поинтересовались. Думал, что меня выгонят с квартиры сразу, как я положу Аню на диван. А то и отправят вниз головой с лестницы. Чего-то я в этой жизни не понимаю.

— Дед и бабушка нормально. Работают, меня воспитывают, в военное училище завтра отправляют. А что вы про нас с Аней знаете?

— И про вашу ссору, и расставание из-за Капустиной, и про сегодняшнюю драку теперь тоже знаем, — сказал Леонид Борисович.

— Ну, тогда я не знаю, что вам ещё сказать, — сказал я, отпивая из чашки.

— Ничего не нужно. Просто пей чай и слушай, — сказал Леонид Борисович и откинулся назад в своем кресле. — Ты, хорошо подумал, насчет лётного училища?

— Это мечта. Сколько себя знаю...

— Вот-вот, и Валентина так хотела. Мама твоя. Не удивляйся, мы знали твоих родителей и очень переживали за тебя, когда их не стало.

— Если честно, удивлён. Мне мало, что рассказывают о родителях.

Красновы переглянулись между собой. Что-то они знают, но рассказывать не хотят. Или не могут.

Я поставил кружку и подошёл к фотографии на фоне джунглей. На ней был запечатлён человек, поразительно похожий на меня рядом с Леонидом Борисовичем.

— И почему-то мне кажется, что вы мне тоже ничего не скажете, верно? — спросил я, возвращаясь на место.

— Сергей, живи и не оглядывайся. Не знаю, встретимся ли мы снова, запомни, что моя семья у тебя в долгу. Помочь в твоей проблеме с самолётом было не сложно, — сказал отец Ани. — Но тайны твоей семьи в этой комнате ты не разгадаешь.

Вот шныри эти Капустины! И я ещё планировал такие комбинации. Всё оказалось проще некуда — меня выручила семья Красновых, которых даже не просили.

До прибытия поезда оставалось несколько минут, но дед с бабушкой не хотели уходить. Сл"eзы, напутствия, пожелания — всё это я уже проходил. Рядом стоит дерматиновый чемодан. На мне — спортивный костюм. Хотелось уже сесть в поезд и отправится в свою альма-матер.

— Доедешь, обязательно сообщи. Кушай, что дают. Учись прилежно..., — говорила бабушка, меняя уже второй платок.

— Баб Надь, ну всё нормально будет. Не первый же раз... ну учусь не первый же раз. Тут до февраля, а там сессия и отпуск.

— Надо ж поступить еще, Серёжка. Конкурс-то большой, — сказал дед, с видом академика, подняв вверх палец.

— Поступим. Не сомневайся. Кстати, а почему вы не говорили, что знаете Краснова Леонида Борисовича? — спросил я.

Не то чтобы меня сильно беспокоила тайна моей новой семьи, но нездоровый интерес после вчерашнего разговора появился.

Дед с бабушкой переглянулись. И почему люди так делают постоянно? Какую подсказку они хотят таким образом найти, бросая взгляд друг на друга. Мой поезд показался вдалеке. Стоянка не долгая, поэтому садиться надо сразу по прибытии его к платформе.

— Сергей, Краснов — человек из партийного руководства. У него свои дела. Нам нет необходимости его отвлекать от дел, — сказал дед, но совершенно неуверенно. Снова какая-то недосказанность в вопросе семьи.

Поезд остановился, а по вокзалу разнеслось объявление, что стоянка всего 3 минуты.

— Ну да, только вот мы чуть было не разбили мечту моей мамы, Валентины, — улыбнулся я и обнял стариков. — Разберёмся. До встречи!

Взяв чемодан, заспешил к своему вагону. Уже перед входом меня окрикнул знакомый детский голос.

— Сережка! Сережка! Стой! — кричал мне Димка. Он бежал со всех ног с каким-то свертком в руках. — Успел... Анька... передала... чтоб не проголодался.

Это была небольшая железная тарелка в прозрачном целлофане. Через него просвечивались пирожки. Даже через пакет до меня доходил ароматный запах.

— Спасибо. Передай сестре, что мне жаль за вчерашнее, — сказал я и пожал мальцу руку.

— Ага. Только пакет не забудь постирать, пригодится. Там тебе письмо ещё.

Уже сидя за столиком боковушки, я решил отведать вкусностей. Мне казалось, что таких пирожков с картошкой я никогда не ел.

А письмо действительно было. На простом белом конверте, красивым почерком написано — «Спасибо и удачи, будущий авиатор!».

Глава 9

Курортный Белогорск в это время года полон отдыхающих. Июль в этой здравнице — самый посещаемый месяц. Санатории и пляжи переполнены. И в это же самое время в город съезжаются абитуриенты для поступления в лётное училище.

Набор в данное заведение, в моей «прошлой юности», был не большой. Белогорское перестало готовить лётчиков, поэтому и не пользовалось популярностью. Чаще всего могли не добрать народ и отправить сигнал по всей стране для желающих учиться в простом авиационном училище, бог его знает на кого. Как говорится, по объявлению добирали! Могли и мимо проходящего взять, лишь бы выполнить заказ по набору.

А вот в Союзе, Белогорское — это престижнейшее лётное училище, где готовят л"eтчиков-истребителей. Многие подростки мечтают о поступлении сюда. Голубая кровь, белая кость, синегрудые, свистки — по-разному их называют. Интересно, какие прозвища у истребителей сейчас?

Территория перед КПП называют «Площадь авиаторов». Высокая стела с изображением космонавта слева и самолет Су-7 на постаменте справа разделены широкой дорогой, уходящей вглубь территории училища.

У ворот уже толпятся молодые ребята в гражданке, пытаясь построиться. Занимался их организацией в этом вопросе солдат с красными погонами и петлицами с эмблемой мотострелков. Форма х/б, то есть из хлопчатобумажной ткани, сапоги натерты так, что в них бриться можно, а верхняя пуговица воротника расстегнута.

На погонах красовались буквы СА и одна желтая полоска, то есть, лычка на каждом. Ремень с латунной бляхой начищен до блеска, а пилотка с красной звездой съехала на бок. Хотя, может так и было солдатиком задумано, чтобы показать свою крутость перед вчерашними школьниками и выпускниками ПТУ. Вот, какой он, товарищ ефрейтор!

— Ну че?! Уснул? Живее в строй! — крикнул мне ефрейтор. Видимо, ему необходимо, чтобы я бежал сломя голову.

Сильно ускоряться не стал, но и не тормозил. Нечего с первых минут наживать себе врагов! Ещё раз взглянул на смуглого, худого и курносого, с ямочкой на подбородке — ну совсем неприятного вида парниша.