Авиатор: назад в СССР

— Хорошо, заходим. Недол"eт будем исправлять ручкой, а перел"eт — прибирать обороты. Если потребуется, конечно.

Запросив посадку, мы так и продолжили заход в таком тандеме. Всё как по книге — держим скорость и обороты, потихоньку снижаясь. И вот подходим к полосе, взгляд я бросил впер"eд и влево на 10°-15°. Высота 30 метров и снижаемся.

— Высота выравнивания, ручка плавно ид"eт на себя, одновременно обороты на «Малый газ». И почувствуй землю.

Самол"eт буквально ш"eл в нескольких метрах над полосой, пролетев без снижения ещё пару сотню метров.

— Высота 1 метр, снова слегка ручку на себя, — сказал Нестеров и приземлил самол"eт на основные стойки. Вроде это были минуты, а, всё-таки, пол"eт!

Как и предполагалось, дальнейшая л"eтная практика понеслась очень быстро. Первоочередная задача была получить допуск к первому самостоятельному вылету по кругу.

Надо было отработать этот пол"eт с инструктором за несколько десятков пол"eтов, научиться исправлять отклонения и пару раз слетать в зону.

И пошла та самая револьверная система по 6 л"eтных дней в неделю. Даже в мо"eм настоящем времени существует подобный формат. Представляю, какого приходится инструкторам и техническому составу, да и всему полку в целом!

Получалось всё очень даже неплохо. Нестеров вообще толкал меня по программе вывозных пол"eтов впер"eд. С его слов, всех пол"eтов мне не потребуется, чтобы перейти к освоению упражнения номер 4 нашего Курса Учебной л"eтной подготовки. Это некий первоначальный рубеж, после которого принимается решение командованием о тво"eм будущем. Сможешь ты летать или лучше тебе искать себя в другом деле.

— Это сложно, да? Сказать человеку, что ему не дано быть л"eтчиком. — спросил я у Нестерова, когда мы готовились к очередному л"eтному дню в сво"eм классе.

— Непросто. Пока у меня не было подобного. Знаю, как некоторые мои товарищи, переживают, что не вышло кого-то научить. Это ж, наша работа инструкторская — научить летать.

— Ага, особенно переживает Швабрин, — сказал я, но Нестеров не стал меня од"eргивать.

На следующий день очередной вылет по кругу. Правда Николаевич был не сильно доволен, на посадке особенно.

— Пётр Николаич, отойду за отбойник? Подожд"eте с разбором? — спросил я, вылезая на бетонку.

— Давай, давай. Есть что обсудить, — сказал Нестеров, снимая шлемофон и вытирая рукавом пот со лба.

Не успел я забежать за отбойник, как меня перехватил Рыжов.

— Серёга! Тут Света на аэродроме. Может, поменяемся вылетами? — выбежал ко мне из-за отбойника Арт"eм.

— Это будет тебе слишком дорого стоить, — сказал я, хлопнув его по плечу. — Николаича надо предупредить.

— Да я его уже перед вашим вылетом предупредил. А насч"eт оплаты, этого, думаю хватит, — улыбнулся Т"eма, протягивая мне записку, подписанную почерком Женечки.

Вот знает же, что я всегда рад письмам своей близкой знакомой.

«Сегодня вечером приходи на КПП. Я соскучилась. Целую!» — было написано красивым почерком, а сама записка пахла цветочным ароматом духов «Роза ветров». Видимо, Женечке понравился мой подарок. Пол курсантской получки стоил!

— Родин, ты кажется за отбойник собирался? — крикнул мне Нестеров.

Совсем забыл, куда ш"eл. После того, как я закончил «свои дела», Николаевич начал со мной разбор ошибок при выполнении пол"eта.

— На посадке куда смотрел? Задницей не всегда получится чувствовать. Не расслабляйся. Скорость на глиссаде держал не на отлично, — объяснял Нестеров. — Принцип «и так сойд"eт» здесь не работает, понял?

— Понял. Я готов к повтору, — сказал я, надевая шлемофон.

— Молодец. Иди техникам помогать, а потом полетим.

После напряж"eнной рабочей недели, вдохнуть воздуха свободы было просто необходимо. В этот день главным подарком для меня была она, в л"eгком белом платьице, моя Женя! Уже при встрече, когда обнимал е"e на КПП, руками ощутил приятное отсутствие нижнего белья. Ух, как меня это возбудило! Нам"eк был понят мной сразу. Сегодня она готова перейти на новый уровень.

— Мы с тобой уже не дети, Серёжа. Хватит притворяться, что в наши с тобой 18 лет мы не хотим этого.

— Поддерживаю полностью, — сказал я. Но в голове ещё раз вспомнил свою дату рождения и Жени. Есть 18, значит, можем переходить на этот самый «новый уровень».

Мы немного посидели в скверике, поговорили, держась за руки. Потом, не произнеся ни слова, Женя просто встала и потянула меня за собой.

Я не отводил от не"e своих восхищённых глаз. Ещё бы! Столько времени без этого и вот. К тому же с девушкой, к которой есть реальные чувства, а не просто плотский интерес.

Всю дорогу мы молчали. И это только ещё больше возбуждало, не мешая вольному полёту мыслей и фантазии. В мире своего воображения, я ласкал девушку, покрывая поцелуями е"e прелести, сплетался с ней в объятиях, смешивал воедино страсть и нежность, восхищение и любовь, стон и вскрик! Казалось, скажи хоть одно слово, и конец! Вернёмся в этот жестокий мир, в котором действительность уничтожит это волшебство.

В те минуты, что мы шли к набережной и спуску на берег, я просто сгорал от безумного желания. В то же время, пока оттягивались минуты близости, было по-своему приятно, ибо знал, что это сейчас будет. Да у меня давно такого перерыва в «нагрузках» не было! А у Родина и вовсе это будет первый раз.

Спустившись на берег, мы пошли в укромное место. Проходя мимо компании студентов с гитарой, я поймал на себе их пристальные взгляды. Они внимательно проводил нас и, как показалось, шепнули мне пожелания удачи в этом нелёгком деле.

— Смотри-смотри, какую девочку обнимает! — послышался мне ш"eпот одного из них.

— Завидуешь, завидуй, молча, — шепнул другой и продолжил играть. — «А ты опять сегодня не пришла. А я так ждал, надеялся и верил...»

Знакомая песня! Из дворового фольклора, наряду с работами Цоя и Талькова. Но эти ребята ещё не начали петь свои знаменитые хиты, а этот уже вовсю играет под гитару. Уйдя подальше от этих пляжников, мы нашли тот самый уютный уголок на берегу.

Небольшой пятачок, куда мы зашли, со всех сторон окружали заросли каких-то кустов и деревьев. А середина покрыта невысокой, но густой зелёной травкой. Это место было будто специально создано природой для любви курсанта и его девушки!

— А если нас кто-нибудь увидит? — подставляя свою щеку под мои поцелуи и оседая на мои руки, улыбнулась Женечка.

— Женя, ну, кто нас может здесь увидеть? Ни одной живой души — только ты и я!

— Ох, Сергей! — простонала Женя, когда я положил е"e на, аккуратно расстеленный мной, курсантский китель. — Посмотри на меня.