Австро-Венгрия: судьба империи
Шрифт:
Морская академия в Фиуме (Риеке). Фото 1900 года.
В отличие от “милитаристских” Фиуме и Полы Триест тоже был морской, но гражданской гордостью Габсбургов. Через триестский порт велась морская торговля империи. Ключевую роль в развитии города сыграли в середине XIX века два обстоятельства: появление прямой железной дороги из Вены к Адриатическому побережью и открытие в 1867 году Суэцкого канала, перекроившего международные коммерческие маршруты. Кстати, на церемонии открытия канала император Франц Иосиф присутствовал лично, став одним из самых высокопоставленных гостей. После того как железная дорога соединила австрийское Приморье с Лайбахом (Любляной), Грацем, Веной и далее – с Будапештом, Триест стал конкурировать с крупнейшими портами Европы. Быстро шло оборудование Нового порта, который теперь называется Старым (новый Новый построили в 1920-е уже при итальянцах). В мрачноватом здании на углу Пьяцца Гранде и улицы Санита еще
ПОДДАННЫЕ ИМПЕРИИ
ДЖОВАННИ ЛУППИС,
торпедоносец
Родился в Фиуме в 1813 году в семье итальянских судовладельцев. Окончил Морскую академию в Вене, служил в императорских и королевских военно-морских силах. Женился на баронессе Эллисе де Зотти. Интересовался инженерным делом, разработал идею торпеды. В 1860 году, после выхода в отставку, продемонстрировал императору Францу Иосифу модель своего изобретения, однако запускавшуюся с берега надводную торпеду-salvacostе (“спаситель берега”) не приняли к производству из-за технических недоработок. В 1864 году Луппис познакомился с британским инженером Робертом Уайтхедом, который предложил сделать торпеду подводным аппаратом. В 1866 году изготовленная Лупписом и Уайтхедом торпеда Monenschift (335 мм в диаметре, длина 335см, вес 136 кг; 8 кг взрывчатки) успешно прошла испытания. Уайтхед продолжал усовершенствовать изобретения в одиночестве на собственном заводе в Фиуме. Разработанная к 1870 году торпеда двигалась со скоростью 13 километров в час и могла поражать цели на расстоянии до 600 метров. Луппис, получивший за свои изобретения дворянский титул, скончался в Милане в 1875 году.
Над Триестом поплыли запахи индийских пряностей, кофе из Бразилии и Индонезии, сюда привозили арабских скакунов, луковицы турецких тюльпанов, персидские ковры, тропические фрукты. Lloyd установила ежемесячное сообщение с Бомбеем, Калькуттой, Батавией. К тому времени железнодорожная линия связала Приморье с севером Италии, Зальцбургом и Мюнхеном. Французский инженер Поль Тальбо наладил в порту Триеста современную разгрузочно-погрузочную систему, на причалах построили складские помещения Magazzini Generali. В 1890 году неподалеку от этих “магазинов” возвели набитую суперпередовыми машинами (в основном производства богемских заводов Skoda) гидроэлектростанцию. Могучая станция исправно проработала почти столетие, до 1983 года, и ее труба кирпичным пальцем подпирает небо до сих пор. Но если кто-то думает, что этот силуэт уродует пейзаж, то ошибается: здание габсбургской ГЭС, выдержанное в стиле германского ренессанса, признано шедевром индустриальной архитектуры. А порт Триеста теперь – это шестьсот тысяч квадратных метров промышленной площади, десятки огромных подъемных кранов, три километра береговой линии. Не самое приятное место для прогулок.
Империя Габсбургов хоть и имела выход к морю и даже опыт дальних океанских странствий, но развивалась как континентальное государство. В самом начале XIX века, проиграв несколько войн Наполеону, Габсбурги на короткое время и вовсе лишились приморских провинций. В отличие от Британии, Франции, Испании и даже России Австро-Венгрия не рассматривала ни военно-морской, ни торговый флот как важный проводник своего имперского могущества. Не Адриатика, а река Дунай так и осталась главной габсбургской водой. Поэтому история австрийской Ривьеры – это хроника не только и не столько морских баталий и даже не торгово-промышленных операций, сколько летопись отпускной жизни австро-венгерской знати.
Порт Триеста. Фото 1885 года.
На закате имперской славы Приморье пережило бурный курортный и культурный рассвет. Триест был яркой, веселой, нарядной, внешне беззаботной витриной центральноевропейской империи: здесь, как и в Вене, не ощущалось недостатка в свежести и молодой красоте, в цилиндрах и сигарах, мазурках и вальсах, вуалях и кружевах; здесь сорили деньгами, спускали состояния, губили в праздности и топили в вине карьеры; здесь всем хватало свободы поведения, хватало и порока. В начале ХХ века шумный Триест соревновался с Прагой и Лембергом за звание третьего города империи, но так это соревнование и не выиграл. Пышная набережная Riva, достойная того, чтобы по ее камням ступала нога государя-императора, а не только подметали матросские клеши, в городе-порте появилась лишь накануне Первой мировой войны.
Моряки, торговцы и промышленники проторили дорогу к теплому морю прочим дамам и господам. В венском благородном обществе установилась мода проводить мягкие зимы на берегу Адриатики. Обжили не только окрестности Триеста, где аристократы и фабриканты понастроили дворцов и особняков; продвигались дальше и на теплый юг. В 1880 году началось курортное освоение местечка Санкт-Якоби, больше известного по своему итальянскому названию Аббация (“Аббатство”, теперь хорватская Опатия). Франц Иосиф иногда по нескольку недель проводил в здешнем отеле Imperial (единственная тогда гостиница с центральным отоплением), прогуливался по двенадцатикилометровому морскому променаду, любовался
виллами Agnolina, Amalia, фонтаном “Гелиос и Селена”. Императорский вагон с плюшевыми диванами и надраенными до солнечного сияния поручнями, в котором монарх совершал путешествия из центра в провинцию, выставлен в Опатии на всеобщее обозрение.ПОДДАННЫЕ ИМПЕРИИ
КАРЛ ВЕЙПРЕХТ, ЮЛИУС ПАЙЕР,
полярники
Карл Вейпрехт (1838–1881) – немецкий морской офицер, два десятилетия прослуживший в австрийском флоте и в 1872 году получивший подданство империи Габсбургов. Принимал участие в крупных морских сражениях, кавалер боевых орденов. В 1870 году Вейпрехт познакомился с пехотным офицером, орденоносцем и путешественником, знатоком истории и рисовальщиком Юлиусом фон Пайером (1841–1915). Пайер, выходец из Богемии, в свободное от службы время принимал участие в немецкой арктической экспедиции (она частично финансировалась Австро-Венгрией) и альпийских исследованиях.
Шхуна Tеgetthoff в арктических льдах.
В 1871 году Вейпрехт и Пайер совершили путешествие на Новую Землю, а в 1872 году парусно-паровая шхуна “Тегеттхофф” под их общим командованием отправилась из порта Тромсе на поиски Северо-Восточного прохода. Экипаж целиком составляли моряки австро-венгерского флота, в большинстве хорваты и итальянцы. Экспедицию финансировали австрийский граф Иоганн Вильчек и венгерский граф Эдмунд Зичи. К северо-западу от Новой Земли шхуна была затерта льдами и после дрейфа в западном направлении оказалась у берега неизвестной земли, которую Вейпрехт и Пайер нарекли именем своего императора. Весной 1874 года они на санях пересекли архипелаг, в состав которого входит около 200 островов, достигли 82°5' с. ш., составили картографическое описание местности и провели научные исследования, а Пайер выполнил еще и серию рисунков.
В мае 1874 года экипаж покинул “Тегеттхофф” и на ботах добрался до побережья Новой Земли, где моряков подобрала русская шхуна “Святой Николай”. После возвращения в Австро-Венгрию Вейпрехт пропагандировал идею международных полярных экспедиций, однако через несколько лет скончался от туберкулеза. Пайер подал в отставку и получил художественное образование. В Париже и Вене он преподавал живопись, хотя до конца жизни не оставлял идеи продолжения арктических исследований, в которых хотел участвовать как художник. Самый крупный остров архипелага Франца Иосифа назван именем принца Георга Гессен-Дармштадтского, служившего в австро-венгерской армии; почти полностью покрытый ледником самый северный остров – именем кронпринца Рудольфа. Мыс, названный в честь австрийского картографа Августа фон Флигели, – крайняя северная точка Европы и России. В 1926 году Землю Франца Иосифа аннексировал Советский Союз. Административно архипелаг относится к Архангельской области.
Плакат Южного железнодорожного общества с рекламой маршрута Вена-Триест. 1898 год.
В 1893 году венский промышленник Пауль Купельвизер оборудовал на острове Большой Бриюн неподалеку от Полы небольшую гавань для яхт и тут же осуществил еще одну удачную инвестицию – построил на острове, где до того располагались казармы и другие армейские объекты, отель и казино. На райские острова Бриюни (Бриони) охотно наезжали со всех концов империи – беспечно провести время и спустить денежки, подышать свежим воздухом и насладиться морскими пейзажами, осмотреть римские развалины и византийские храмы, подивиться чудесам природы (оливковое дерево возрастом под две тысячи лет) и еще более древним артефактам (австрийские ученые обнаружили на Бриюни двести отпечатков следов динозавров). По утрам за чашкой кофе листали привезенную из Триеста Il Piccolo и доставленную из Полы "Osterreichische Riviera Zeitung, обсуждали светские новости, сплетничали о курортных романах. Добрые крестьяне производили крепкую виноградную водку, вялили отличную ветчину, запекали целиком телят и кабанчиков. С помощью специально обученных собак простолюдины отыскивали для приезжих господ на берегах речушки Кьето (по-хорватски – Мирна) подземные грибы tartufo, а выписанные из Франции повара изобретательно использовали эти трюфели для приготовления изысканных блюд. Сначала аристократия, потом буржуазия, а после и коммунистические вожди облюбовали Бриюни. Когда о Габсбургах в этих краях стали забывать, на островах оборудовали летнюю резиденцию маршала Тито, которого в качестве главных отдыхающих в последние десятилетия сменили президенты независимой Хорватии.
Приморье не считалось всеимперской здравницей, там только отдыхали, но не лечились. Роль главного австро-венгерского санатория закрепилась за северной и западной областями Богемии. Бравые офицеры с нашивками за боевые ранения, чахоточные юноши из семей промышленников, чопорные фрау, сопровождающие малокровных дочек на выданье, отправлялись улучшать здоровье на воды в Карлсбад, Мариенбад, Франценбад, Теплиц (ныне Карловы Вары, Марианске-Лазне, Франтишковы-Лазне, Теплице в Чешской Республике). Для восточной части империи целебной зоной стал Будапешт с его возникшей во времена турецкого владычества традицией общественных бань с целебными источниками, а также побережье озера Балатон, рядом с которым расположено еще и крупнейшее в мире термальное теплое озеро Хевиц. На этих берегах активно оздоравливались в современном смысле слова уже с середины позапрошлого столетия.