Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Автоликбез

Гейко Юрий Васильевич

Шрифт:

Повторите то же самое, но уже более осмысленно и управляемо, и опять выйдите из машины: избежали ли вы того света?

Упражнение третье. На приличной, на ваш взгляд, скорости (думаю, что она должна быть около 60 км в час), войдя в свободное пространство, крутаните руль и одновременно ударьте по тормозам на небольшое время – один удар. Мгновенно исправьте ситуацию уже описанными методами и попытайтесь продолжить движение по намеченной траектории – якобы по шоссе. Повторяйте это упражнение до тех пор, пока, во-первых, вы не закрепите автоматизм этих действий и, во-вторых, не сведете занос машины к минимуму.

Имейте в виду, что под свободным

пространством я понимаю грунтовое или асфальтовое покрытие, не имеющее ям и кромок, высотой более двух сантиметров. Что бы ни выделывала ваша машина на таком пространстве, она никогда не перевернется, она может крутиться хоть юлой, но «на уши» не встанет.

Это то, что касается экстремальных ситуаций. Но неплохо в таком месте смоделировать и ситуации вполне штатные – трогание с места в условиях гололеда, например. Если гололед сильный, попробуйте, подгазовав, трогаться со второй передачи – эффект превзойдет все ваши ожидания. Особенно это касается машин с мощным двигателем.

Наметьте себе «светофор» и с хорошего «разбега» попытайтесь около него остановиться, тормозя и качками, и качками с включением пониженных передач – с пятой по первую.

А лучше всего проделайте такой незабываемый эксперимент: в первом случае останавливайтесь у своего «светофора» с помощью только тормозов и заметьте при этом начало торможения, а во втором – тормоза плюс пониженные передачи. Когда вы выйдете из машины и сравните два тормозных пути, когда вы увидите, насколько второй тормозной путь оказался меньше первого, вы за несколько этих минут станете водителем на голову выше, чем были.

Заканчивая краткий обзор специфики езды по шоссе, напомню, что самый опасный, самый аварийный период для водителей не ночь, не распутица и даже не гололед. Самый опасный период – когда частники после «зимней спячки» вновь берутся за руль.

Спаси нас Бог в пути от дураков, а с остальными мы справимся сами!

Под капотом живут черти

(ПРИМЕТЫ И СУЕВЕРИЯ)

Вообще-то, я в приметы не верю и спокойно могу ходить весь день в майке, надетой наизнанку, не боясь быть побитым, – только не за рулем.

Детали, предметы с разбитых машин на свою не ставлю – плохая примета. Амулеты типа болтающихся под зеркалом или прилепленных к лобовому стеклу, к панели приборов безделушек не признаю – раздражают зрение (особенно при длительной езде), сужают обзор.

...

Да нужна ты мне, как зайцу стоп-сигнал!

Ругательство

Иконки на панели приборов сразу настраивают меня на минорный лад и потусторонний мир – в такую машину никогда не сяду. Видя аварии, даже в глубине души не радуюсь, что сам в такую не попал, боюсь Всевидящего Ока Господня, потому что радость здесь неуместна.

Перебегающую путь черную кошку боюсь – обязательно посмотрюсь в зеркало, если невозможно объехать ее или свернуть.

Никогда не вернусь домой перед серьезной поездкой за забытой вещью: считаю это одной из самых плохих примет для водителя, в чем неоднократно убеждался.

Удивительный факт: вымытая машина тише и мягче идет на выбоинах, быстрее разгоняется.

Не знаю, как вы, а я на свой автомобиль голоса не повышаю. На жену – случается, на сыновей – тем более, а на автомобиль – никогда. Потому что проверено: выматеришься – заглохнет в самый неподходящий момент, пнешь ногой колесо – обязательно проколется.

Помните, зимой ваша машина пару раз не завелась в мороз? А знаете, что надо было делать? Не выкручивать лихорадочно аккумулятор,

а перед последней отчаянной «круткой» все выключить, сесть спокойно и сказать ей: «Ласточка, ты же никогда меня не подводила. Ты же хорошая. Ну, давай отдохнем чуток и поехали…» Лучше при этом погладить ее по самому чувствительному месту – кнопке сигнала. Обязательно заведется. Проверено.

Частенько, особенно морозной зимой, замечал: плюхнешься за руль в перчатках, с сигаретой в зубах – закапризничает и не заведется, воспитывает, значит, требует уважительного отношения. Погасил сигарету, снял перчатки, поздоровался с ней – с пол-оборота!

Трудно представить себе американца, целующего свой «додж» в сверкающий капот за то, что тот доехал, скажем, из Чикаго до Нью-Йорка. А я вот однажды остановился у первого московского светофора, вышел из машины и прилюдно поцеловал свой «Москвич» в грязнущий капот за то, что тот после жестокого удара балкой о рельс на железнодорожном переезде доехал, родимый, от Саратова до Москвы на второй (!) передаче (глава «Самая трудная дорога в моей жизни»).

Помню, испытывали мы по извилистым крымским серпантинам баллоны новой модификации, и от одной машины исплевались все: тупая, как «львовский автобус», рыскает при торможении.

Случилось приехать к нам в Рыбачье патриарху испытателей АЗЛК Анатолию Федоровичу Протасову, покойному ныне, к великому сожалению. Выслушал он наши причитания, взял от той машины ключи: «Давай-ка за пивком сгоняю».

Через час на столе красовалась потная еще дюжина пива из судакского ресторана, а на баллонах злополучной машины можно было жарить яичницу. За час «отец» (так его звали) прошел 70 километров невообразимо извилистой и опасной трассы, и мы, даже зная его мастерство, никогда бы не поверили в это, если б не пиво, причем холодное.

И на следующий день мы этой машины не узнали: рвала с места, вставала на все «четыре кости» как вкопанная. «Что ты с ней сделал?» – пытали мы Протасова. «Она не верила руке и не знала, что может. А я ей показал», – ответил «отец» совершенно серьезно.

На одном из чемпионатов СССР по авторалли экипаж моих друзей Толи Григорьева и Сергея Семенова шел с большим отрывом от остальных. Перед последним «допом», уже ощущая на груди золотые медали, кто-то из них сказал: «Ерунда, докатимся».

Раздалась команда: «На старт!» Толя повернул ключ в замке зажигания. Щелчок – двигатель не завелся: обрыв цепи распредвала. Мнение всех было единодушным: сглазили.

Никогда вы не услышите от гонщика слов: «буду во столько-то», «приеду». Профи скажет: «должен быть», «должен приехать» и т. п.

Многократный чемпион Союза, мастер спорта международного класса Владимир Бубнов никогда не расставался с желтой застиранной шапочкой и даже надевал ее на трассе под шлем. Другой ас скорости объезжал огородами любую черную кошку, третий ни в «жисть» не сажал в боевую машину женщин, четвертый…

Кстати, о женщинах. В том, что женщина за рулем – «верный признак аварии», лично я еще раз недавно убедился, когда на моих глазах три машины врезались друг в друга на перекрестке из-за того, что из стоящей у тротуара машины вышла девушка, забывшая после руля одернуть «мини», – это, конечно, шутка.

Актер Лев Прыгунов, ушедший ныне в живопись, давным-давно и совершенно серьезно поведал мне теорию, согласно которой женщина есть дьявол, который всю жизнь тянется завладеть мужской сутью. Что ж, я с его теорией согласен и готов ее даже развить. Но только тогда, когда я не за рулем. А если я из-за руля выхожу… Извини, Лева.

Поделиться с друзьями: