Автономное плавание

И верно, не прошло и пяти минут, как ему удалось поймать машину, еще через десять минут он уже подъезжал к Главному штабу Военно-Морского Флота. Минут десять отняла процедура оформления пропуска. Однако в приемной главкома он оказался вовремя, стоявшие в углу массивные часы показывали без двух минут десять.

Он сразу подумал, что спешил, наверное, зря: в приемной сидело несколько адмиралов и капитанов первого ранга, почти все они с папками, вероятно с докладами главкому. Столь крупное "созвездие" адмиралов и каперангов Стрешневу еще не приходилось наблюдать, он, робко поздоровавшись, стал в углу, не решаясь сесть в присутствии такого многочисленного начальства.

Сидевший за столом офицер, видимо, порученец главкома, приподняв от бумаг голову, вопросительно посмотрел на Стрешнева. Наверное, Матвей должен был ему представиться, но не знал, удобно ли это делать в присутствии старших по званию. Порученец спросил сам:

–  Простите, как ваша фамилия?

–  Капитан третьего ранга Стрешнев.

Порученец заглянул в лежавший перед ним список, потом посмотрел на часы. В этот момент они отбили первый удар, и порученец сказал:

–  Проходите. Вот сюда.

Стрешнев оказался в просторном кабинете.

* * *

Главком был не один. За длинным столом сидели еще четыре адмирала, среди них Стрешнев узнал начальника Политуправления Военно-Морского Флота, он посещал лодку года три назад, когда Матвей был еще штурманом. Должно быть, адмирал тоже узнал его, приветливо кивнул и улыбнулся.

Выслушав доклад о прибытии, главком жестом указал на стул в самом конце длинного стола:

–  Прошу садиться.

Матвей неслышно прошел по мягкому ковру и присел на краешек стула. От адмиралов его теперь отделял этот длинный полированный стол, льдисто поблескивающий в лучах льющегося в окно солнца. Адмиралы сидели спиной к окну, их лица было трудно различить, но Матвей чувствовал, что его разглядывают - молча, пристально, изучающе. Он опустил глаза.

Молчание длилось, может быть, всего одну минуту, но эта минута показалась Матвею вечностью, он успел за это время передумать о многом. Почему-то вспомнил детдом, встречу с матерью в комнате начальника милиции, своего первого командира лодки Крымова и последний разговор со Сливкиным перед отъездом в Москву. Потом вспомнил капитана первого ранга, "сосватавшего" его на атомную лодку, и понял: речь пойдет опять о новом назначении "И как я раньше не подумал об этом?"

Он твердо решил отказаться от любого предложения. С Гуреевым они хорошо сработались. Полгода, как получил квартиру, Люся работает, Иришку устроили в садик... В конце концов, кочевая жизнь надоела не столько ему, сколько Люсе. Нет, он совсем не жаждет покоя, он просто хочет, чтобы его семья жила нормальной жизнью, чтобы у Люси был хотя бы свой угол и работа. Он вспомнил, что Иришка и родилась-то в дороге, до двух лет спала в чемодане. Этот громадный чемодан и перинка были их единственной домашней утварью, потому что они жили у тех, кто уезжал в отпуск - месяц у одного, месяц у другого, затем - у третьего. Зимой, когда отпускников было мало, жили в гостинице, со всеми вытекающими отсюда неудобствами и последствиями. Может быть, поэтому Иришка час то болела...

А на новом месте, он знал, все приходится начинать сначала...

–  Товарищ Стрешнев, - сказал главком, - мы пригласили вас за тем, чтобы предложить вам должность командира атомной лодки. Считаете ли вы себя подготовленным к этому?

Главком ждал. Ждали и остальные адмиралы, отвечать надо было сразу.

–  Не знаю, - откровенно признался Матвей. - Я всего два года старшим помощником плаваю... И вообще об этом судить не мне...

–  Вас рекомендуют командир соединения и командующий флотом.

–  Им виднее...

–  Ну а сами вы как на это смотрите?

Матвей пожал плечами. Главком улыбнулся:

–  Понятно.

Заговорил сидевший слева от главкома адмирал:

–  В последнем походе мы предоставили товарищу Стрешневу возможность действовать самостоятельно. Надо сказать, что действовал он вполне грамотно, уверенно. Он не стал форсировать противолодочный рубеж, предположив, - и вполне резонно, - что "противник" после того, как был потоплен его крейсер, постарается перехватить лодку именно на этом рубеже. Стрешнев решил обойти рубеж подо льдом. Решение правильное, хотя, пожалуй, учитывая недостаточную опытность, рискованное, я бы даже сказал - дерзкое...

Стрешнев вспомнил грузного беспристрастного посредника и подумал: "Значит, все было предусмотрено заранее. Наверное, он знал, что мне предложат командовать лодкой"...

Его спрашивали, хочет ли он занять эту должность, наверное, не допускали мысли, что он может отказаться. И в самом деле: не каждому выпадает такая честь...

–  Должен вас предупредить, - сказал главком, - что работа будет трудная, и на громкую славу не рассчитывайте. Если о первых командирах лодок писали в газетах, рассказывали по радио, снимали фильмы, то вам это совсем не угрожает. Период становления атомного флота закончился, начинается повседневная его служба, будни, может быть, не менее героические, но будни. Работа. Вероятно, нам придется и подо льдами ходить, может быть, опять к полюсу, и вокруг шарика не раз обернетесь, но вы уже не будете первооткрывателем...

Адмирал еще долго говорил о трудностях предстоящей службы.

–  Впрочем, не это главное. Мы назначаем вас командиром не обычной атомной лодки, а корабля совершенно нового.

И главком стал рассказывать об этой лодке. Он называл тактико-технические данные, говорил о вооружении и маневренных качествах корабля, боевых возможностях и бытовом устройстве. Данные эти значительно и выгодно отличались от тех, что были на нынешних лодках. Это поразило Матвея. Осмелев, он сам стал задавать вопросы. И незаметно для себя увлекся, забыв о том, что еще полчаса назад хотел отказаться от нового назначения.

Впрочем, если бы главком сейчас спросил согласие Стрешнева, тот дал бы его, не задумываясь. Со свойственной ему увлеченностью Матвей уже "заболел" новым кораблем, и все возражения, которые он приготовил, чтобы отказаться от должности, отодвинулись куда-то на третий план, может быть, потому что он знал: Люся поймет его. Конечно, огорчится, но поймет, как понимала до сих пор...

–  Было бы лучше, если бы знакомство с лодкой вы начали с се закладки на стапеле. Но она уже спущена ни воду, прошла заводские испытания. Прежний ее командир, капитан второго ранга Кравчук, уходит по состоянию здоровья. Командир он хороший, а вот не повезло... Да и возраст уже. А вам всего тридцать один год, вы еще поплаваете.

–  Кажется, он будет самым молодым командиром атомной лодки, - сказал один из адмиралов, до сих пор не принимавший участия в разговоре. - С одной стороны, это хорошо. А с другой...

–  Ну, этот недостаток со временем проходит, - заметил главком. - К сожалению.

Все рассмеялись.

–  Ну что же, будем считать вопрос решенным? - Главком обращался не столько к адмиралам, сколько к Стрешневу. И, не дождавшись его ответа, спросил напрямик: - Или у вас есть возражения?

Матвей встал.

–  Никак нет. Спасибо за доверие.

–  Есть ли у вас какие-нибудь просьбы?

–  Пока нет.

–  В таком случае, Георгий Михайлович, - обратился главком к одному из адмиралов, - займитесь с товарищем Стрешневым, ознакомьте его со всем, что ему необходимо знать. Думаю, двух дней для этого достаточно. Потом пусть возвращается к прежнему месту службы, сдает там дела. Словом, через неделю вы, товарищ Стрешнев, должны быть на новом месте. О вступлении в должность командира доложите лично мне...