Автостопом в Судан

— Это разве чай? Ха-ха-ха! Это вода, а не чай, — уверял нас местный житель, когда мы угостили его своим чаем. — Вот настоящий чай, сейчас увидите! — И он насыпал в кипяток тройную порцию заварки и сахара. — А то был совсем не чай, а вода!

Мы сфотографировали общительного жителя оазиса, радуясь, что не перевелись и в Египте склонные к общению непосредственные люди, допили чай и опять вышли на трассу.

Когда-то здесь, наверное, проходили древние караванные пути, и этот маленький оазис был редкой остановкой (впиской) на их долгом пути. Поили верблюдов, наполняли водой кожаные бурдюки… Люди вглядывались в текучий воздух пустыни, шли вперед, ориентируясь по редко встречающимся в пустыне скелетам верблюдов, и порой сами не доходили до цели, превращаясь в такие же ориентиры. А сейчас — это лишь несколько придорожных деревень, жарких и пыльных.

На выезде из оазиса Фарафра мы проехали несколько километров на местном транспорте и за последней деревней оазиса зависли. Дорога узкая, хотя и асфальтовая, и — два часа ни одной машины! За последние полтора месяца это было самое долгое наше зависание на дороге. Да и жарко здесь — тени никакой, сидим посреди пустыни, песок и асфальт прямо дышат жаром. Моя желудочная болезнь усилилась, но, поскольку машин все равно не было и мы сидели на одном месте, — напарник мной не тяготился.

Наконец повезло; на дороге появилась старая, запыленная машинка и подобрала нас, а вскоре после нас — и другого попутчика, неизвестно как возникшего в пустыне. 245 километров до деревни Мут в оазисе Дахля мы проехали очень быстро — не было ни встречных машин, ни ограничителей скорости, ни постов ГАИ, а дорога почти вся была покрыта сносным асфальтом. Сюда бы наших российских любителей быстрой езды! Местный стопщик заплатил за проезд бумажкой в 1 фунт, а мы — открытками с видами Москвы, и все расстались взаимно удовлетворенные.

Это вам не насыщенный туристами Синайский полуостров, где каждые пять минут проезжает машина и первым вопросом у водителя: сколько дашь? Впрочем, места здесь приятные и цивилизованные. В местной аптеке мы приобрели две пачки таблеток от амебиаза, в харчевне заказали платного риса и бесплатного кипятка. Некоторые трудности мы испытали при выезде из поселка Мут — повсюду нам попадались непонятливые люди индусского вида, которые на вопрос: «Где необходимые нам дорога, трасса, шоссе, асфальт, направление в Харгу?» — отвечали: «Вон там вы найдете столь нужные вам автовокзал, такси, базар, хотель».

С трудом выбрались-таки на трассу, но уже вечерело. Проехали пятнадцать километров (этот оазис был очень длинным, то и дело нам попадались деревушки, пальмы, огороды) и заночевали на бугристой, потрескавшейся сухой земле какого-то поля.

16 марта, вторник

Утром на поле пришли феллахи (местные крестьяне) и удивились, обнаружив среди своих полувысохших овощей двух спящих белых мистеров с рюкзаками. Мы же, обнаружив вокруг себя феллахов, удивились в меньшей мере, собрали вещи и вскоре уехали дальше. На выездном посту ГАИ, завершающем собою оазис Вахат Дахля, нас задержали. Некоторое время нам объясняли порочность выбранного нами стиля передвижения, а потом посадили в проезжающую мимо маршрутку, уже полную платных пассажиров. Владимир пытался отказаться от общественного транспорта, но так как его репутация была уже подпорчена не только рейсовым, но и платным паромом Акаба — Нувейба, долго сопротивляться не стал. Через два часа некомфортабельной езды мы прибыли в следующий оазис — Харгу.

Харга оказалась настоящим городом, население которого, вероятно, превышало население всех предыдущих оазисов, которые мы посетили. Общаться с жителями Харги было трудно — так же как и в Муте, нас пытались направить совсем не туда, куда мы хотели. Но, конечно, наука всегда побеждает, и мы с Вовкой выбрались и из этой местности. До великой цивилизации долины Нила, до города Асьют, оставалось чуть более двухсот километров, а позади — тысяча.

На выезде из Харги нас подобрал в свою новую, чистенькую машинку житель Асьюта, доктор Мохамед, чисто выбритый, аккуратно одетый араб лет тридцати пяти, англоговорящий, в ботинках (а не в шлепанцах, как почти все прочие египтяне), образец цивилизованности и аккуратности. Мы обменялись визитками.

Доктор Мохамед, как мог, постарался исправить наше уже сложившееся мнение о египетских обычаях. Не обращая внимания на египетские правила (автостопщиков не подвозить! иностранцев в гости не звать!), он повез нас к себе домой, в Асьют, и это была наша первая вписка в современном египетском доме. Мохамед жил один, на последнем этаже блочной пятиэтажки, дома у него находились ковры, стол, деревянные тяжелые стулья, туалет и душ с проточной водой, — в общем, нормальная городская квартира. Вечером он повел нас в одну из едален, где плотно накормил, а затем вернул к себе домой, где мы помылись и постирались.

Я продолжал страдать расстройством желудка, что доктору было непонятно: он всегда пил воду из крана, в наличие амеб не веровал, и только когда посещал оазис Харгу, пил там воду бутылочную: в природной, мол, слишком много железа. Я же употреблял таблетки «Furazol», купленные в оазисе, еще несколько дней, и только к Судану мои проблемы наконец кончились.

17 марта, среда

Утром доктор Мохамед, чтобы нам не казалось, что египтяне плохо относятся к автостопщикам, отвез нас в едальню на набережную Нила, опять накормил и вывез на трассу Асьют — Кена, находящуюся на том берегу. Из Асьюта в нужную нам сторону идет вообще-то две трассы по обоим берегам великой реки, но доктор присоветовал нам более быструю из них. Поблагодарили доктора, попрощались, и он поехал домой, а мы остались на трассе среди зеленых садов и полей.

Вскоре нас подобрал грузовичок с апельсинами, которыми водитель угощал нас. На посту ГАИ нас остановили и лишили возможности поедать апельсины. Водителю сделали выговор (запрещено, мол, иностранцев возить) и отправили его без нас. Однако что делать с нами? От автобуса мы отказались. С нами поговорили и посадили в другую попутную машину.

До Кены добрались довольно быстро — только еще на двух постах подзадержались, излагая свою автостопную сущность, а полицейские объясняли, что ездить автостопом нельзя, но по нашей просьбе для нас делали исключение. Дорога все шла вдоль Нила, удаляясь от него не дальше чем на километр. Каналы, поля, деревни, деревенский скот, пальмы, все полно жизнью — как отлично от недавно покинутой нами пустыни!

Город Кена оказался крупным, цивилизованным городом по типу Асьюта. Купили в харчевне бутерброд с фасолью и попросили вскипятить воды; воду вскипятили, но, вероятно, хотели за это денег, а мы притворились, что не понимаем их.

Вскоре мы уже стояли на выезде из Кены, на дороге, ведущей от долины Нила в сторону Красного моря. Наш путь лежал в приморский городок Сафагу, а потом в Хургаду, всемирно известный курорт, популярный среди любителей дайвинга.

Поток машин на трассе был невелик, а редкие водители показывали, что едут недалеко. Вдруг проехал красивый туристический автобус, вслед за ним еще один, затем пара полицейских машин с автоматчиками — конвой, туристов охраняют, — и все останавливаются. Полицейские хотели подвезти нас за деньги, но мы объяснили: не беспокойтесь, ребята, езжайте, мы уедем итак, автостопом. Стремясь любой ценой спасти нас от автостопа, полицейские немного поколебались и все же посадили нас в металлический, продуваемый ветром кузов одной из полицейских машин, где уже сидели два солдата-автоматчика, и поехали с ветерком.

Конвой сей сопровождал туристические автобусы в Хургаду, охраняя гладкие белые тела западных мистеров от возможных посягательств бородатых исламских фундаменталистов, периодически (раз в год-два) взрывающих в Египте автобусы. Мы проехали сотню километров (полпути от Кены до моря) и остановились у придорожной харчевни, совмещенной с лавками сувениров, с постом ГАИ и пунктами пересменки конвоя — здесь завершали путь одни полицейские машины и начинали другие.

Туристы вышли из автобусов, и тут возникли ожидавшие их местные жители: один вел за собой верблюда, приглашая покататься на нем, другой был весь обвешан бедуинскими косынками-«арафатовками», третий продавал египетские папирусы с иероглифами и т. д. Продавцы устраивали настоящие спектакли и имели успех среди публики, которая снимала процессы торговли на свои фотоаппараты и видеокамеры.

Когда туристы поели и приобрели сувениры, оказалось, что дальше конвоиры нас везти на своих машинах не хотят (а мы-то ждали, что с ветерком и с автоматчиками поедем дальше). Постовые полицейские застопили нам некую проходящую, бесконвойную легковушку и подсадили нас в нее. Машина довезла нас до Сафаги, порта на Красном море; до Хургады оставалось пятьдесят километров.

В вечернем полумраке мы прибыли на сей всенародный курорт.

* * *

Вечерняя Хургада немножко смутила нас обилием египтян, пытающихся содрать с нас деньги хоть за что-нибудь. Мы ходили по улицам оной, и на наши рюкзаки липли предлагатели «хотеля», как мухи на мед. Ясно: вечер, белые мистеры, с рюкзаками, ясно — ищут «хотель»!