Айна для Повелителя Дракона

– Ура! Ты остаешься.

Похоже, эта новость обрадовала меня больше, чем собственническое предложение замужества.

А воздух снова разрезал свист огромных крыльев, заставляя задрать голову. И с неба спикировал темный дракон.

Я щурилась на яркий свет, льющийся с неба. Широкий размах, местами подранных крыльев, позволил рассмотреть зияющие дырки. Досталось же зверине. Зачем он опять нарывается?

Кош проснулся и отчаянно залаял. Темное порождение вело себя, как обычный щенок, признал в нас хозяев и порывался защищать.

Повелитель выступил вперед, загородил, потянулся за серебряной удавкой.

Ох, Берегинечка, и чего темному дракону не сидится в сторонке? Или он решил больше не претворяться и поквитаться в Повелителем теперь в полную силу?

Огромные когти взрыхлили песок при приземлении, осыпав нас золотыми брызгами. Дракон ткнулся мордой в землю, распластал крылья в разные стороны. Что он опять творит?

По одному из крыльев скатился ...Карим? Следом показалась зеленая копна волос … и с громким воплем проехалась следом. Карим поймал на руки, визжащую от восторга …Айрин? Как они здесь оказались?

Дракон пыхтел, песок летел из-под ноздрей, но головы не отрывал. Он натужно проурчал:

– Пусти, сволочь, -зыркнул на Карима.

На что получил грозную отповедь:

– Потерпишь. Меня пять лет мучал. Мозги задурил. Тело заломал. Но мой дух все выдержал, злобный Ракшас.

Кош подбежал к Айрин, обнюхал малышку. Она радостно подхватила пёсика на руки. Нашли друг друга.

Странное дело, Повелитель раскрыл объятия Кариму:

– Эй, алхимик! Я думал ты сгнил в какой-нибудь канаве.

– Не дождетесь, -хохотнул Карим и раскрыл объятия навстречу Повелителю, поморщился, когда задел его израненными руками.

Вот это новость. Это тот самый алхимик, про которого рассказывал Повелитель? Тот, в кого вселился Ракшас, тело которого так и не нашли?

– Какими судьбами, друг? И где ты пропадал? Мы повсюду тебя разыскивали.

Мужчины крепко обнялись, как старые друзья, не видевшиеся несколько лет.

– Долгая история. Поделюсь подробностями за чашечкой горячительного.

Карим посмотрел на меня и покачал головой:

– Вот, несносная егоза. Я же просил не лезть под руку Ракшасу. Я же кричал тебе, что надо поговорить, что я все вспомнил.

Я разглядывала Карима в недоумении. Так панибратски обнимается с Повелителем, вычитывает мне нравоучения. Как он тут вообще оказался?

– Вы прилетели на драконе? –только и смогла выговорить очевидное.

– Хм, у нас давние счеты с Ракшасом, -Карим вытянул руку и сжал кулак в воздухе.

Дракон зашипел и закопался мордой глубже в песок.

– Ты, что, управляешь темным драконом?

– Сначала, эта зверина управляла мной. Несколько лет. Я достаточно изучил его, чтобы перехватить контроль. Но сил не хватало. Пока не подпитался от тебя, айна, -Карим подмигнул. –Ракшас просчитался, когда решил преследовать тебя в моем теле. Сознание стало просыпаться вместе с тем, как проявились твои силы, Итар.

На ум пришли слова старой Катар. Что-то о том, что рядом с айной залечиваются душевные раны и проявляется или меняется сущность. Должно быть, это очень тяжело, когда ты одержим и не принадлежишь себе. Особенно в те моменты, когда осознаешь это.

Повелитель похлопал Карима по плечу:

– Горе-экспериментатор. Говорил же тебе, не стоит играть с тьмой.

Карим, который оказался алхимиком Повелителя, поднял указательный палец вверх, многозначительно произнес:

– Наука прежде всего. Все-таки я нашел болевые точки дракона, смог перехватить контроль. Только кажется мне отчего-то, что айна и на него повлияла. Пока не разобрался как именно.

Карим посмотрел куда-то мне за спину, веселье сдуло с мужского лица. Я обернулась.

Аришка хвасталась кошмарным щенком перед мамой, пыталась учить его командам. Детский голосок звонко командовал: «Сидеть. Лежать». Кош не понимал, что от него требуется.

Малышка лучилась жизнью и счастьем. Не хотелось заставлять ее ходить с вплетенным папоротником в блеклом человеческом облике. Такая сестренка заражала оптимизмом и радостью. А с папоротником, она выглядела... какой-то больной что ли. Карим говорил, что есть способ вернуть моим родным настоящую внешность. Теперь он все вспомнил, надо его расспросить получше.

Но Карим наблюдал не за сестренкой. Он впился взглядом в тётю и не мог оторваться. На лице Элистер застыла каменная маска. Она ничего не слышала. Не улыбалась дочке, не наблюдала за их игрищами с щенком. Волосы резко позеленели и приобрели темный насыщенный цвет морских водорослей. Бледная кожа натянулась на скулах, щеки впали. В глазах перекатывалась болотная жижа.

Такой я никогда ее не видела. Даже в моменты самых бешенных эмоциональных всплесков –а тетушка любила пошуметь, никогда не стеснялась выражать чувства.

Но ее молчание выглядело пострашнее самых гневных ругательств. Застывшая поза пугала болезненной отрешенностью. Страдание плескалось в мутной болотной жиже ее огромных нечеловеческих глаз. Напрасно я думала, что тётя мавка разучилась чувствовать.

Молчание нарушила Айрин. С детской непосредственностью заявила:

– Мамочка, а я папу тебе привела.

Я так и знала. Вот, зачем Карим привязал к себе малышку? Я сама виновата. Оставила этих двоих, а они и спелись. Теперь душу Элистер травить будут. Тётю было очень жалко.

Но почему она так странно реагирует на Карима? А он тоже хорош, застыл истуканом, даже не моргнет.

Потом он сделал шаг и Элистер взорвалась в крике:

– Ненавижу тебя! Не подходи к моей дочери.

Айрин отшатнулась, схватила Коша и убежала, спряталась мне за спину. Зашептала:

– Почему мама орёт на папу? Так громко.

– Да, с чего ты взяла, что он твой папа?

Фантазерка маленькая. Я могла понять малышку –ей очень хотелось, чтобы у нее появился папа. Что же, теперь, всех мужчин, встречающихся на пути записывать в эту категорию?