Айседора
Шрифт:
Василиос приблизился к своей новой игрушке и заявил:
— Ты немедленно прекратишь препираться. Понятно?
Его тон подразумевал, что лучше не спорить. Лео благоразумно послушался: умолк и сжал зубы, его щёки залило румянцем.
— Хороший мальчик, — похвалил Василиос, а следом отдал последний приказ Аласдэру: — Уведи их.
ГЛАВА 10
Через несколько минут Аласдэр покинул зал с мужчинами, закованными в цепи. Похитивший Айседору, некий Элиас, не сводил с вампиров глаз довольно
— Брат, — голос Василиоса прорвался сквозь ярость, терзающую внутри. — Покорми Айседору. Человек… Он подождёт. Когда поправишься, тогда и отомстишь.
Диомед взглянул на женщину в своих объятиях и коротко кивнул.
— Ты прав. Мы будем в моих покоях.
Василиос оглянулся на свою добычу и, переведя взгляд на Диомеда, непристойно улыбнулся.
— А я буду в своих.
Диомед нахмурился и вместе с Айседорой растворился в воздухе.
Появившись с драгоценной ношей у себя, Диомед зашагал к большой кровати под тяжёлым чёрным балдахином. Отодвинув толстую драпированную ткань, он забрался на постель и лёг, не выпуская Айседору. Устроившись головой на подушке, старейшина поудобнее уложил подопечную между своих ног. Волосы Исы коснулись его подбородка, и Диомед, закрыв глаза, вздохнул. Он думал, что сегодня потерял её навсегда, и эта мысль ужасала больше, чем возможность лишиться собственной жизни.
Старший вампир обвил руками тонкую талию. Иса напряглась и приподняла голову. Мазнув носом по его коже, она прижалась сильнее и, вцепившись пальцами в ткань рубашки, холодными губами поцеловала Диомеда в шею.
— Мой рыцарь. Мой защитник, — пробормотала она.
Диомед пригладил её растрёпанные волосы и возразил, как делал это много раз:
— Я не рыцарь и не сказочный принц. В тех сказках я чудовище, agapi mou.
— Ошибаешься. В ту ночь я видела своё чудовище. У него всегда одно лицо. Дмитрий. Никак не ты. Ты никогда не был чудовищем. Ты постоянно меня защищал, приглядывал за мной, даже когда я не знала. И сейчас ничего не изменилось.
— Ш-ш-ш… — Диомед поцеловал Ису в лоб. — Тебе нужно поесть и исцелиться.
Айседора уткнулась вампиру в шею и прошептала:
— Давай вернёмся. Во времена, когда чудовища не было. Обратно к красавице. Той, которую ты увидел впервые в тот день…
Услышав слова Исы, Диомед прикрыл глаза. Вампир знал, о чём просила его подопечная: о воспоминаниях, которые мог дать только он, которым они часто предавались вместе. Но вот уже несколько месяцев не позволяли себе этого.
— Иса, сейчас не…
— Пожалуйста, — взмолилась она. — Мне невыносимо думать о ней. — Голос задрожал, в глазах появились слёзы.
Айседора была грозной воительницей, но сегодня в ней чувствовался надлом.
— Закрывай глаза и начинай кормиться. И ты увидишь свою милую Дафну.
Дворец императора Никитаса
31 год до н. э.
Солнце стояло в зените, когда Диомед тихой поступью вышел в северный коридор. На следующий день после банкета вампир начал охоту. Не для того, чтобы покормиться: ему нужно найти девушку, которую он увидел прошлым вечером. Вампир искал Айседору Никитас, дочь императора.
При мысли о красавице губы Диомеда растянулись в улыбке. Выследить её снова стало чем-то вроде навязчивой идеи. Она была тем, кого вампир искал: беззаботная и энергичная, полная противоположность его мрачным настроениям. Диомед хотел, чтобы она всегда была рядом, мечтал о её пылкой страсти к жизни.
Он уже достиг конца коридора, где по слухам должна быть комната Айседоры, но замедлил шаг, услышав шёпот за толстой деревянной дверью. В комнате справа находились два человека. Когда вампир подошёл ближе, то распознал нежные женские голоса.
— Я же тебе говорила? Не о чем волноваться. Я знала, твоё официальное представление будет принято благосклонно.
Прозвучавший следом радостный смех не оставил место сомнениям — это была Айседора.
— У тебя ко мне предвзятое отношение. Тем не менее соглашусь.
— Конечно. От дочери императора ожидать можно только одного — полной в себе уверенности.
Обе девушки захихикали. Затем незнакомка добавила:
— Айседора, ты прямо светишься. Я знала, они полюбят тебя с первого взгляда. Как и я.
Слова были встречены молчанием. Диомед сбросил с головы капюшон и положил руку на каменную стену, отделявшую его от происходящего в комнате. Он подумал, что нужно было переместиться туда сразу, как пришёл. Тогда он смог бы увидеть реакцию Айседоры. Неужели она уже принадлежит другому человеку? Или эти слова были сказаны впервые?
— Нам нельзя, — произнесла Айседора тихим голосом. — Тебе нельзя говорить мне такие вещи.
— Почему? Я же знаю, ты чувствуешь то же самое.
Диомед подумал остаться на месте, но, как всегда, любопытство взяло верх. Переместившись в комнату, он притаился за одной из огромных колонн. Теперь ему открывался прекрасный вид на высокую царственную фигуру Айседоры. Её длинные волосы были собраны на макушке, а крошечные завитки обрамляли шею. Собеседницу Айседоры видно не было.
— Это не имеет значения. Ты помолвлена с моим братом.
После произнесённых фраз вторая девушка обошла Айседору, и Диомед наконец-то её увидел. Первая мысль: «Она прекрасна». Незнакомка повернулась лицом к дочери императора, которая следила за каждым её движением.
Светлые волосы девушки, одетой в хитон цвета лесной зелени, были заплетены в замысловатые косы, начиная от центра головы. Радужки глаз светились яркой медью, кремовая кожа сияла.
Айседора, похоже, потеряла дар речи, впрочем, Диомед тоже был очарован.
— Может, я и помолвлена с Дмитрием, но мы с тобой, Иса, знаем правду. Я влюблена в его сестру, — прошептала незнакомка.
Айседора медленно покачала головой и прикрыла веки:
— Ты любишь меня. Я знаю.
В её словах прозвучала такая уверенность в своей греховности, что у Диомеда заныло сердце. Эти двое боролись. Не только друг с другом, но и со своими чувствами. Общество не примет такие отношения. Их будут избегать и, если эта девушка действительно помолвлена с братом Айседоры, то, скорее всего, обоих казнят за тяжкий грех.