Айседора
Шрифт:
— …полубоги.
ГЛАВА 13
Диомед нежно погладил атласную кожу женщины, лежащей рядом в безмолвном спокойствии. Его кровь, струившаяся по венам Айседоры, обезвреживала токсины и восстанавливала силы. Тени под глазами Исы исчезали — к утру она должна поправиться
Длинные ресницы неподвижно лежали на щеках — Айседора мирно спала впервые с тех пор, как вернулась в логово. Диомед с удовольствием забрал бы у неё воспоминания о последних часах, но прекрасно
В дверь покоев отрывисто постучали костяшками пальцев. Диомед закрыл глаза и почувствовал измученного и уставшего Итона. С быстрым исцелением Исы к старшему вампиру возвращалась прежняя сила, но восстановление Таноса займёт, похоже, куда больше времени.
Диомед перекатился на край матраса, стараясь не потревожить подопечную. Потом встал и подошёл к двери. Открыв, он попытался скрыть реакцию на стоявшего за порогом мужчину. Итон был мрачен. Больше, чем раньше, если такое вообще возможно. Диомед быстро схватил старейшину за руку.
— Что случилось? Таносу стало хуже?
Точёные скулы Итона, которые раньше придавали ему молодой и задорный вид, теперь болезненно выступали под натянутой кожей.
— Нет. Ему лучше.
— Тогда не понимаю, — произнёс Диомед, подводя брата к одному из кресел в покоях. — Почему ты такой усталый, такой измученный? Тебе же тоже должно становиться лучше.
Итон провёл пальцами по волнам блестящих светлых волос, спадающих на лоб, и вздохнул.
— Он проснулся.
Итон сел, а Диомед, облегчённо вздохнув, выпрямился.
— По-моему, это хорошая новость.
— Я тоже так думал. Но, Диомед, он злится. Он очень сильно злится.
— Ну, это понятно. То, что с ним случилось, любого бы…
— Нет. Он злится не на то, что сделал человек. Он злится, что его спас я.
Диомед опустился у кресла на колени и положил руку на ногу брата.
— А что ты ещё мог сделать?
Посмотрев на Диомеда устало, Итон поморщился.
— Умереть.
— Нет, — не согласился тот. — Танос понимает, что этот вариант никогда не будет приемлем. Он умрёт — умрёшь ты. Естественно, он не ждёт от тебя такой жертвы.
Итон сжал пальцами виски.
— Как я уже сказал, он очень зол.
— Дай мне с ним поговорить. Может, я смогу объяснить твои действия.
Итон невесело рассмеялся.
— О, он знает. Но как только увидел своё лицо… — Левый глаз Итона начал подёргиваться. — Или то, что от него осталось, все мои слова оказались впустую — он ничего не слышал.
Диомед встал и отвернулся. Итон был подавлен. Диомед же прекрасно знал, каково пережить такую травму. Прийти в себя после ужаса и осознать, что никогда уже не будешь прежним. Диомед никогда не говорил о том, что с ним случилось. Никому, кроме Айседоры. Василиос знал только в общих чертах. Но если это поможет Таносу и исцелит Итона, он готов обнажить свою душу.
— Возможно, будет разумным позволить мне поговорить с твоим первообращённым. Я был в… подобной ситуации.
Итон нахмурился и поднял глаза.
— Что ты имеешь в виду?
Диомед отвёл взгляд от того, которого знал дольше, чем просуществовало большинство цивилизаций, и прошептал:
— Я тоже прошёл через подобный кошмар. Только мои шрамы там, где никто не видит.
Итон окинул взглядом одетую фигуру Диомеда, но тот больше ничего не сказал.
— Ты сделаешь это для меня? Выдашь настолько личную тайну, что даже я о ней
не знаю?Диомед быстро кивнул.
— Это нужно, что помочь тебе, Таносу и, в конце концов, всем нам. Поэтому, да, сделаю.
Итон поднялся с кресла и, подойдя к Диомеду, сжал его плечо.
— В глубине души ты не такой уж и темпераментный, правда, брат?
Диомед усмехнулся, искренне с этим не соглашаясь.
— Думаю, Айседора считает иначе. У меня из головы не выходит, как эта троица безрассудно отправилась на поиски. Я так разозлился на Ису, что она пошла на поводу у вспыльчивого Аласдэра, и наказал её. Возможно, не следовало быть таким жестоким.
Итон с трудом улыбнулся. Казалось, улыбка причиняла ему боль.
— Твоя Иса прекрасно знает, кто ты, Диомед. Пожалуй, лучше всех остальных в пределах этих стен. Если ты её наказал, значит, она заслужила и поняла, что натворила. Эта женщина целует землю, по которой ты ходишь. Как бы ты ни поступил, ты всё делаешь правильно.
— Возможно.
— Определённо.
Диомед оглянулся на укрытую балдахином кровать, потом снова посмотрел на Итона.
— Я навещу твоего Таноса, когда она проснётся и когда мы разберёмся с пленниками.
Итон подошёл к двери и взялся за ручку.
— Я ценю твою помощь. Хоть и не уверен, что это принесёт пользу.
Вновь пережить ужас из прошлого все равно, что вытащить со дна моря сгнивший труп, но если это поможет брату и Таносу, Диомед готов воскресить своих демонов… хотя бы для того, чтобы убить их снова.
Озеро Копаида
250 г. до н. э.
Отдалённый звук барабана задавал тяжёлый и зловещий ритм. В такт с нервным биением сердца Диомеда, которого волокли рядом с лошадью палача.
Когда прошлой ночью Диомеду вынесли приговор, он не совсем понял, что происходит. Только когда его бросили в подвалах дворца дожидаться смерти в кишевшую крысами камеру, Диомед осознал, что его жизнь кончена.
Две ночи назад принц Алексиос, наконец, разоблачил чудовище, которое скрывалось под личиной человека — по крайней мере, так он утверждал. Презренный сын повелителя долгие годы искал способ избавиться от Диомеда. С тех самых пор, как пригласил его, простого лакея, в свою постель, а тот отказался. И вот теперь Диомеда судили за то, что он подсматривал за принцем в его постели. Смешно, правда?
На устроенном в спешке слушании смысл каждого слова был искажён, перекручен, только чтобы доказать вину лакея в отвратительных извращениях.
Но Диомед был виновен лишь в том, что привлёк нежелательное внимание принца. По словам Алексиоса, его пленили необычного цвета волосы Диомеда. Таких волос он не видел никогда, поэтому желал к ним прикоснуться. Единственная проблема заключалась в том, что Диомеда это не интересовало. Нет, секс ему нравился, предпочтительно с женщинами, но в такое затруднительное положение он попал благодаря нездоровой одержимости наблюдать за любым сексуальным актом. Слишком поздно Диомед понял, что те, за кем он подсматривал, были принц и один из сыновей члена совета, а к таким вещам Алексиос относился, мягко говоря, не слишком благосклонно. Правда, конечно же, осталась за пределами процесса слушания.