Баба Люба. Вернуть СССР 3

Остаётся всего одно место. И я не думаю, что Всеволод или Ростислав откажутся от поездки. А англичанке мы обещали.

Я совсем пригорюнилась и уже не знала, что и делать.

Сперва пошла к Всеволоду. Вроде как обсудить график мероприятий на следующую неделю. А на самом деле я хотела уговорить его не ехать.

Во всяком случае попытаться надо было.

Старейшина был в Доме молитв, сидел в большом кабинете, который использовался верхушкой для всяких переговоров. Когда я вошла, он как раз перебирал бумаги, которые кипами были набросаны на столе.

— А-а-а! Любовь Васильевна! — кивнул он мне, откладывая увесистую пачку бумаг в сторону, — ну проходи. Чем порадуешь?

— Да я вот хотела обсудить график мероприятий, — исподволь, вкрадчиво, начала я, — на следующей неделе мы можем или посадкой деревьев заняться, или организацией акции по сбору мусора возле городской библиотеки. Нужно определиться. Чтобы я успела план мероприятия набросать.

— Да что там определяться, — хмыкнул старейшина, — деревья сажать вроде как ещё и рановато, чуть позже будете. А вот мусор как раз хорошо бы собирать. Сейчас ещё сухо и тепло.

— Поняла, — сказала я, торопливо записывая в блокнотик, — теперь ещё нужно порешать по такому поводу…

Но не успела я озвучить повод, как Всеволод нетерпеливо меня перебил:

— Люба! Хорош ерундой мне мозги выносить! — фыркнул он, — я же прекрасно знаю, что ты пришла выяснять что-то. Давай выкладывай!

— Да я же…

— Выкладывай, говорю! А то рассержусь! — он говорил вроде как в шутку, но не в шутку.

Ну и ладно, я всё равно хотела поговорить. Поэтому ринулась, как говорится, с места в карьер:

— Я по поводу финансирования нашей поездки…

— Вот лиса! — сердито проворчал Всеволод, хотя глаза у него смеялись, — я до сих пор не пойму, как ты смогла Арсения уговорить отдать деньги нам. Там Роман Александрович такой хай поднял, аж стены тряслись. Так орал.

Я злорадно похихикала и спросила:

— Но он точно эти деньги нам даст? Или опять какая-то важная шишка нарисуется?

— Арсений? Он человек слова, — покачал головой Всеволод, — раз сказал — значит даст.

— Тут ещё такое дело… — начала я исподволь, — Арсений Борисович дал всего девять мест…

— Не всего, а аж целых! — строго поправил меня старейшина.

— Всего девять мест… — упрямо повторила я, — а кандидатур на поездку — одиннадцать…

— Та-а-ак! — поморщился Всеволод, — озвучь!

— Я, Пивоваров, Сиюткина, Зыкова, Кущ, Комиссаров, Рыбина, Белоконь. Это из группы. Потом англичанка наша, как переводчик. Ну и вы, и Ростислав, — перечислила я. — Два человека лишних.

— И кто лишние, по-твоему? — Всеволод взглянул на меня так, что стало понятно, что он едет точно.

— Не знаю… — осторожно начала я, — пришла к вам советоваться. Может быть Ростислав…

— Не выдумывай! — сердито сказал Всеволод, — он молодой член нашей общины, подающий надежды. Будущий старейшина. Так во всяком случае его сейчас воспринимают наверху. Поэтому я никак не могу его не взять. Хотя, по правде говоря, он там и не нужен. Но если не возьму — вони будет, что ой.

Я расстроилась. Честно говоря, я сильно надеялась, что именно его Всеволод оставит дома.

Видимо, на моём лице отразилась вся гамма чувств, потому что Всеволод сказал:

— Ну вот чего ты надулась?

— Я думала, он ваш враг, — сухо ответила я.

— Да, враг, — кивнул Всеволод, — но ты же сама прекрасно знаешь, что врагов нужно держать при себе. Кроме того, я лелею маленькую надежду, что он сумеет там пристроиться и сюда больше не вернется.

Я вздохнула. Мда. Проблема не решена. Наоборот, только усугубилась.

— Да что ты вздыхаешь? — удивился Всеволод, — вон у тебя сколько баб, оставляй любую — не ошибешься. Сиюткина, Рыбина, Белоконь.

— Они мне там очень нужны, — возмутилась я.

— Да какой из них толк? — удивился Всеволод, — кудахчут только, как курицы. Ну тогда слесаря нашего оставляй дома, что ему в Америке делать?

Я аж воздухом подавилась от возмущения. Ну вот как я ему буду объяснять, что коллектор сам себя не грохнет.

— Или Ксюшу оставляй. — махнул рукой Всеволод, — молодая она ещё, всё впереди. Да и без образования она. Зачем её американцам показывать? Лучше бы ту же Инну взяла — и поёт как красиво, и цветы выращивает. А это? Ни рыба, ни мясо.

— Я бы хотела сохранить всех членов группы, — стараясь, чтобы слова мои звучали твёрдо, заявила я.

— Это исключено! — рыкнул Всеволод, — я еду однозначно! Без руководителя вас просто не выпустят. Да и с американскими братьями нужно ряд проектов проработать. Ростислав едет стопроцентно. И это не обсуждается. И переводчик нам тоже нужен. Как бы вы не учили английский, а ситуации в дороге могут быть разными. Надеюсь, ты это понимаешь?

— Понимаю, — вздохнула я.

— А раз понимаешь, то иди и перетряхни своих баб. Честно говоря, я бы их всех дома оставил. Из предложенных кандидатур там только Пивоварова и Куща можно брать, да и то Пивоваров старый, как он такой перелёт выдержит?

— Он юрист…

— Да зачем нам в паломнической образовательной поездке юрист? — вспылил Всеволод, — ты бы ещё массажиста взяла! Всё! Иди! А то я сейчас ругаться буду. Не доводи до греха, Люба!

Я торопливо ретировалась.

Домой пришла в расстроенных чувствах.

Но, увидев радостную мордашку Анжелики, немного оттаяла.

— Тётя Люба! — сказала она, когда мы ужинали, — а когда мы пойдём в ту квартиру убираться и переезжать?

— А что? — я вяло ковыряла вилкой вкуснейшую жаренную картошку с золотистой корочкой, после разговора с Всеволодом аппетита что-то совсем не было.

— Завтра приедет Ричард, — начала перечислять она, — я скоро перейду в общагу. Я бы и сейчас перешла, но мы в комнате с девочками ремонт делали, окно покрасили. Нужно, чтобы краска высохла. Там сейчас спать нельзя — воняет.

— Правильно, — невнимательно кивнула я, занятая своими мыслями.

— Тётя Люба! — продолжила тормошить меня Анжелика, — давай, пока я тут, с тобой, я помогу ту квартиру отмывать? А то ты после работы устаешь, тебе одной тяжело будет. А вместе мы быстро управимся!