Баблия. Книга о бабле и Боге

– Эх, дружок, – ЛМ снисходительно посмотрел на него, – хорошая у тебя голова, только дураку дана. Не понимаешь ты многого. Да какая разница, сколько и где? Ты вслушайся в музыку фразы: курс вырос более чем на тридцать, а мы просим увеличить не менее чем на двадцать. Более, менее, тридцать, двадцать. Сразу понятно, что выгодно государству. И что скромные мы ребята. Понятно? Кто там считать будет? Не умеют они. Только взятки и то с трудом. Специальных ребят, таких как ты, зовут бабло в конвертах пересчитывать да за кордон отправлять.

– Ой, – придурковато воскликнул Алик. – Не догнал. Простите, Леонид Михайлович. Опыта маловато. Масштаба вашего не хватает.

– А, ладно, не оправдывайся. Ты парень талантливый все же. Другие совсем идиоты. Ничего понять не могут. Хоть тысячу раз повтори.

Шеф выглядел как кот, объевшийся сметаны. Мурлыкал почти.

«Сто из ста, – удовлетворенно подумал Алик. – И не полдела я сделал, а три четверти. Подогрел я его до нужной температуры. Надо брать, пока тепленький».

– Ты чего вообще зашел? Если вопрос какой, говори. А то мне на теннис скоро ехать надо.

– Да не вопрос даже, так – нюансы мелкие. Посоветоваться хотел.

Он рассказал все. Что вот, мол, есть небольшая проблема. Платеж раздробить не выходит. Сразу надо восемьдесят миллионов переводить. Но зато банкир для страховки готов подписать договор выкупа акций на 20 % выше цены продажи. Алик, например, такой договор никогда бы не подписал, потому что не верит никому, кроме Леонида Михайловича. А банкир подпишет. Убедил он его. С трудом, но убедил. И верит банкир ему, получается.

Шефу было сейчас море по колено. Поднятие цен на 15 % сулило миллионов сорок долларов дополнительной прибыли в год. Тем не менее остатки разумной трусости попытались прорваться наружу.

– Ну не обманет же он, в самом деле? – пристально посмотрев на Алика, спросил он.

– Обманет – сядет. Мы все суды выиграем. Гарантирую. Уголовка ему светит, мошенничество.

– А если гарантируешь, чего пришел? И так все понятно.

– Суды судами, но сумма огромная. Вдруг банкир с катушек съедет. Все в жизни случается. Коллеги еще меня накрутили. Михай с юристом. Боятся они форс-мажоров. И я чего-то засомневался.

– Ухажеры не боятся форс-мажоров. Кто бюджет танцует, тот его и ужинает. Не будешь танцевать, так и поужинает другой, более смелый.

На волне радостного предвкушения дополнительной прибыли шеф решил продемонстрировать свою альфасамцовость. Мол, есть еще порох в пороховницах у опытного ковбоя. Не вам, сопливым щенкам, чета. Алик засмеялся. Умело подначенный ЛМ продолжил еще решительнее:

– Не слушай ты их, дураков бзделоватых. И сам не трусь. А то как маленькие: чуть что – Леонид Михайлович. Сами учитесь решения принимать. Я не вечный. Дело не на кого оставить. С другой стороны, хорошо, что зашел. На мысль дельную меня натолкнул. Но в следующий раз по пустякам не беспокой. Иди, работай.

Алик встал и медленно пошел к выходу. Не торопился. Считал про себя: «Раз, два, три, четыре…»

У двери, когда досчитал до восьми, притормозил.

«Неужели пережал? – удивился он и начал возиться с замком. – Девять, десять, одиннадцать, двенадцать».

Стоять у двери дальше было неприлично, он открыл дверь и вышел наполовину из кабинета.

– Эй, постой, – раздался сзади голос шефа. – Давай все-таки вызовем этих придурков. Послушаем, что скажут.

«Слава богу! – мысленно выдохнул Алик. – Не пережал».

Придурки появились почти мгновенно. Как будто в засаде ждали в приемной за ксероксом. Михай вошел, нарочито позевывая. Юрист излучал деловитость и исполнительность. Изо всех сил они старались понять, по какому поводу их позвали. Нужно мочить Алика или, наоборот, срочно встраиваться в фарватер хитрющего финансиста. Шеф знал своих подчиненных как облупленных. И тоже был не прочь поиграть.

– Ну что же вы? – укоризненно спросил он и горестно вздохнул.

– Да мы как всегда, – ответил находчивый Михай.

– Что как всегда?

– На страже.

– И какое ваше мнение? Вот ты что думаешь, например? – обратился ЛМ к юристу.

– Я думаю, в целом все хорошо. На концептуальном уровне, так сказать. Но есть, конечно, и вопросы. Большие вопросы, философские скорее. Во всяком случае, не юридические.

– А какие?

– Не юридические. Я компетентно могу судить о юридическом аспекте сделки. А тут… Но концептуально мне нравится. Если бы еще не эти вопросы…

– Да какие вопросы, твою мать. Ты вообще о чем говоришь! – Шеф не выдержал и повысил голос.

Обосравшийся юрист от испуга продолжал стоять на своем.

– О вопросах…

– Каких, на хрен, вопросах? Ответь уже наконец!

– О не юридических…

На столе у Леонида Михайловича стояла увесистая статуэтка Будды из нежно-зеленого нефрита. Он схватил статуэтку за голову, и на миг показалось, что Будда сейчас полетит прямо в крепкий лоб юриста. Бедняга даже дернулся слегка. Шеф подержал пару секунд статуэтку в руках, но, видимо, передумав убивать молодого яппи, аккуратно поставил Будду на место.

– Ладно, с тобой все ясно. Точнее, ничего не ясно, но разговаривать с тобой не хочу. А ты чего, Михай, думаешь? Только без этого всего, пожалуйста. – ЛМ кивнул на несчастного юриста.

Михай отвечать не торопился. Молчал секунд двадцать. В это время нос его исполнял замысловатые танцы. Что-то вроде твиста. Туда-сюда, туда-сюда. Алику стало скучно. Опытный интриган, конечно, прочитал шефа. По реакции на юриста догадался. Сейчас поддерживать его будет, двумя руками. Михай перестал отплясывать носом и наконец ответил:

– Леонид Михайлович, вопрос действительно не юридический. Как всегда, вопрос веры. Но я целиком и полностью за сделку. Плохо, что платить все сразу придется. Но раз банкир сам лично себя подставляет, договор обратного выкупа готов от своего имени подписать, можно попробовать. Свою жопу обычно берегут сильно. Да и Алик знает, что делает, наверняка. Ему виднее. Я вообще не хотел к вам идти. И Алика отговаривал. Просто наш молодой коллега, – Михай печально посмотрел на юриста, – переживать стал сильно. Ну и Алексея Алексеевича накрутил.