Бабочка под стеклом
Шрифт:
– Я очень рад, что мы друг друга поняли, Марина. Правда, рад. Я переживал по этому поводу. Думал, ну что я тебе скажу? Ты уже взрослая, ты меня не знала никогда, ты должна на меня злиться…
– За что? Вы же обо мне не знали.
Стеклов вдруг испугался чего-то и почти поклялся:
– Не знал.
Его пыл и огонь в глазах, выдававший неподдельное волнение, заставили Марину улыбнуться.
– Да если бы и знали, Николай Викторович… Вы сами сказали, что мы взрослые люди. По крайней мере, понять бы я попыталась.
– Это хорошо.
Весь день на работе Марина обо всём с ней случившемся
Вечером рассказала Антону. Осторожно, подбирая слова, заметила, что сын сразу насторожился, не понимая, о каком дедушке мать говорит, а потом, когда имя услышал, глаза на неё вытаращил. И совершенно неприлично поинтересовался:
– Гонишь, да?
Марина тут же губы поджала и посмотрела с укором.
– Антон, что за выражения?!
– Ой, мам, да ладно. – Отмахнулся он и на стол почти лёг, к Марине придвигаясь. – Тот самый Стеклов?
– Да.
– И он наш дед? Настоящий?
Марина сникла немного.
– Я не могу утверждать это наверняка, Антон, но я склонна согласиться с его доводами.
Антон брови сдвинул.
– Чего?
Марина всмотрелась в лицо сына.
– Что ты получил за диктант?
Его лицо просветлело.
– Четыре.
– Антон.
– Ну, ладно, три. Мам, какое это имеет значение? Когда такое происходит!
– Пока ещё ничего не происходит, не нужно лишних фантазий. И я очень тебя прошу, пока никому об этом не рассказывай.
– Почему? – тут же возмутился он.
– Потому что. Не надо, и всё. Я не хочу. – Марина подула на чай. – Если это станет известно, все набегут с вопросами и расспросами, а я к этому не готова. Я не знаю, что отвечать. И вообще, стоит ли об этом говорить. Мы ведь не знаем… как мы общаться будем. – Посмотрела на сына. – Так что, договорились?
Тот неохотно, но кивнул. И сполз обратно на свой стул.
– Договорились.
– И отцу не говори.
– Не скажу. Это теперь не его дело.
– Антон, - предостерегающе начала Марина, а он невинно поморгал.
– Что?
Марина только вздохнула. И попросила:
– Дневник мне принеси.
– Зачем?
– Посмотрю. Чем ты в школе занимаешься. На тройку по диктанту полюбуюсь. Вот Николай Викторович завтра в гости придёт, и что ты ему скажешь?
– А он что, собирается мой дневник проверять?
Марина попыталась спрятать улыбку.
– А вдруг?
– Вот ещё!..
– Неси дневник.
– Мам, там нет ничего интересного, про тройку я сам тебе рассказал. Я её исправлю. – Помолчал. – Тогда и покажу.
Марина подбородок рукой подпёрла и смотрела,
как сын, торопясь, допивает чай и в рот ещё одну конфету суёт. И пообещала ему:– Вот как только всё успокоится, я займусь тобой всерьёз.
Антон совершенно нахально усмехнулся.
– Это как?
– Узнаешь. Отдам тебя в военное училище.
Он смешно вытаращил глаза.
– Мам, ты что? Я водителем трамвая буду, я тебе это ещё когда сказал?
– У нас в городе нет трамваев.
– Значит, будут. – Поднялся из-за стола. – Я в компьютер поиграю.
Марина провела пальцем по краю кружки. И попросила:
– Только недолго, и Элю не разбуди.
Весь следующий день прошёл в волнениях. Марина раздумывала, что ей приготовить, в какой магазин зайти, как всё успеть, а ещё – как заставить детей вести себя прилично. Если за Эльку не беспокоилась, та бойкость и энергию проявляла только дома, при чужих становилась тихой и неразговорчивой, то Антон, воодушевлённый неожиданными перспективами и своими бурными фантазиями, Марину волновал. Ничего экстраординарного она от него, конечно, не ждала, Антон всегда ведёт себя прилично, но волновалась Марина из-за того, что сын снова мог обмануться в своих надеждах. Кажется, он заочно записал Стеклова в близкие родственники. Что ещё больше заставило Марину задуматься о том, что с сыном всё не так гладко, как тот показать пытается. И уход отца он переживает намного сильнее. Настоящая трагедия в их семье, а им всем не до Антона, у них у всех свои переживания.
Совсем некстати к концу рабочего дня явился Игорь, принёс деньги на детей. Причём не просто деньги, он их в конверт положил, словно взятку ей давал, и Марина очень долго этот самый конверт в руках крутила.
– Марина.
Она глаза на него подняла.
– Что?
– У тебя всё в порядке? У тебя взгляд…
– Какой?
– Обеспокоенный.
Улыбнулась.
– Ты ещё замечаешь какой у меня взгляд? Тебе это надо?
Игорь тут же насупился.
– Не огрызайся. Я просто поинтересовался. Мы не чужие люди…
Марина покивала, вроде бы соглашаясь с ним, а на самом деле не желая слушать, что он ещё ей скажет. Какую глупость.
– Ты не забыла, что в следующую среду… - начал он, уже собираясь уходить. Нахмурился для солидности.
– Я помню. Я помню, Игорь. В следующую среду мы разводимся. Я приду.
Он смотрел на неё и томился. А потом глаза опустил, и у Марины в душе лучик надежды, как вспыхнул, так и погас, мгновенно. Вспомнила о том, что у неё сегодня огромное количество дел, с Игорем поспешно распрощалась и ушла, стараясь не оглядываться. Не оглядываться и всё тут. Ей теперь совсем ни к чему оглядываться назад.
Стеклов приехал уже ближе к восьми. Марина дома оказалась только за час до него, принялась ужин готовить, торопилась, и попутно выслушивала все детские новости. Заодно и руководила происходящим. Заставила Элю все игрушки в детской с пола убрать, хотя бы под кровать их запихнуть, и новое платье надеть. Совершенно некстати выяснилось, что новое платье облито молоком и на нём пятна. Эля краснела и стыдилась, а Антон посмеивался, стоя за её спиной. Когда Эле, под градом материнских упрёков, пыхтеть надоело, она повернулась и брата кулачком стукнула.