Бабочка в стекле
Шрифт:
– Оцепить здание! – прошипела Валентина в рацию, – преступник вошёл через главный вход.
– Есть, товарищ капитан! На всех входах и выходах дежурят оперативники!
Валентина с Игнатом покинули кафе и двинулись к зданию холдинга, чтобы, наконец, поставить заключительную точку в этом деле.
Отто поздравил Берту, пожал руку Михаилу и Борису и поинтересовался, почему ничего нет – столов, банкета и ансамбля. Берта объяснила, что все непременно будет в течение часа. В этот момент в переговорный зал вошла Лисицына с Игнатом.
Зародившееся недоверие
– Ни с места! – Лисицына рявкнула так, что все вздрогнули.
Отто направил пистолет на неё. Его блеклые глаза искрили яростью и страхом. Он подошёл к подоконнику и попытался открыть окно.
– Ни с места, Майер! Вы арестованы! Бросьте пистолет! – закричала она. – Борис, пожалуйста, переводите ему!
– Ну уж нет! Живым вы меня не возьмёте! – он направлял оружие поочередно на каждого из присутствующих. – У вас ничего нет на меня!
– Ошибаетесь! Вина ваша доказана. И ваших сообщников тоже! – с твёрдой решимостью говорила Валентина, а Борис тут же переводил на немецкий.
– Да если бы не моя головоломка, вы никогда не нашли меня! Никогда! – он нервно рассмеялся.
Михаил сидел совершенно сокрушённый, он закрыл лицо руками и тяжело дышал. Было видно, что ему плохо. Берта тихонько плакала: непонятно куда делись её привычные напористость и хамство.
Михаил был оглушен... Нет, это дурное кино! Этого не может быть! Отто... Столько времени коварно мучил его семью, убивал и грабил? Лисицына не делилась подробностями расследования из соображений безопасности. И все это время его семья продолжала общаться с ним, особенно он сам!
Отто открыл окно настежь, посматривая вниз на оживленную трассу.
– Клаус Майер! Бросьте пистолет! – она попыталась достать табельное оружие, но прозвучал оглушительный выстрел в потолок.
– Руки вверх! Даже не думайте, фрау!
Берта вскрикнула и прижалась к Борису.
– Клаус, на всех входах дежурят оперативные сотрудники! Вам не удастся скрыться!
Казалось, Отто понимал её и без перевода. Он слегка опустил пистолет. Это конец. Глупый, неосмотрительный, нелепый. Отто недооценил этих русских копов...
– Я все скажу... Только позовите сюда Аннет. Я хочу её увидеть последний раз!
– Нет! Нет! Только не сейчас! Ей нельзя волноваться! – Борис вскочил со своего места.
Лисицына понимала его чувства, его беспокойство за беременную жену, только покончить с этим ей хотелось не меньше. Она убедила Бориса вызвать Анну в холдинг. Он позвонил ей с просьбой срочно приехать.
Анна подъехала к парковке холдинга, заметив несколько полицейских машин, стоящих тут же. Оперативники дежурили на всех входах и выходах. Лисицына по рации распорядилась, чтобы её пропустили. Один из оперативников проводил её до самой двери переговорного зала.
Когда она вошла, её взору открылась ужаснейшая картина: Отто стоял возле подоконника с пистолетом в вытянутой руке и держал под прицелом всех присутствующих.
Она закрыла лицо руками от ужаса, не решаясь пройти дальше. Борис хотел кинуться
к ней, только Отто запретил ему двигаться со своего места, угрожая оружием.– Отто, я не понимаю... – она расплакалась, протягивая к нему руки. Отто заметил её слегка округлившийся животик в обтягивающем вязаном платье. Он ничего не знал о замужестве Анны.
– Вот так значит! А со мной не спала! Мучила меня столько времени! Это ты виновата во всем! – он истерично выкрикнул ругательство по-немецки.
– Клаус, опустите пистолет, или я прикажу начинать штурм здания. – Лисицына поднесла рацию к лицу.
На Отто было жалко смотреть. Он находился в ловушке. Ему самому было смешно осознавать, что он пойман. Смешно и абсурдно! Он – коварный и неуловимый преступник, который долгое время водил этих глупых русских следователей за нос? Они бы никогда его не поймали! Никогда, если бы он сам не захотел быть пойманным...
– Аннет, будешь переводить ей... – Отто пригласил её жестом к себе. Лисицына включила диктофон.
Отто собирался начать. Он посмотрел на Михаила взглядом, полным ненависти.
– Он предал мою мать... Он лишил меня семьи, детства! Моя жизнь превратилась в ад после того, как он влез в нашу семью. – Отто злобно окинул взглядом Михаила.
– Клаус, прости меня! Прости, сынок! – Михаил Александрович встал и подошёл к нему, невзирая на направленный пистолет. – Я не бросал Марту, не бросал твою мать!
– Молчать! Сесть на своё место! – рявкнул Отто. Михаил послушно вернулся. Отто с чувством глубокой скорби продолжил:
– Она была беременная... А ты, наигравшись, бросил её на расправу моему неуравновешенному отцу!
Присутствующие ничего не понимали. Борис терпеливо ждал объяснений отца. Другая женщина? Неужели Отто столько времени носил этот камень в груди?
– Клаус, это был ребёнок твоего отца. Именно поэтому Марта сама разорвала отношения со мной. Я никогда бы не бросил её! Тем более, беременную! – он снова встал со своего места и простер руки к Отто. – Почему ты не спросил у меня? Не узнал правду?
– Ты оставил её разбираться с этим самой! Поставил на кон её жизнь!
– Клаус, что ты говоришь такое? Что с Мартой? – похоже, Михаил, действительно, не знал, что произошло.
– Не прикидывайся! – истерично крикнул он.
Михаил беспомощно озирался в поисках ответа. Отто замолчал, изобразив страдание на лице. Неловкое молчание прервала Лисицына:
– Михаил Александрович, Марта Майер погибла в результате несчастного случая. Они ссорились с мужем, и он спустил её с лестницы... Она погибла из-за перелома шейных позвонков скоропостижно.
От её слов Михаил вскрикнул от неожиданности и обратился к Отто:
– Почему ты считаешь, что в этом виноват я?
– Потому что отец узнал о тебе, Миша! О вашей связи с матерью. Это ты виноват во всем. Зачем ты вообще появился в нашей жизни? Ты лишил меня семьи, детства!
Отто не терял бдительности ни на минуту! Он не отвлекался ни на что, его пистолет по-прежнему был направлен на присутствующих.
Анне стало плохо, она почувствовала, как заныли мышцы спины, как напрягается низ живота. Борис заметил её волнение и попросил Отто отпустить Анну. Тот с нежностью посмотрел на неё и произнёс: