Бабочка в стекле

Весна не торопилась, она лениво спала под зимними бархатными подушками сугробов.

– Анюта, ты опять там сидишь в одиночестве? Пойдем гулять! – Кристина отвлекла подругу от грустных мыслей.

Они встретились в торговом центре.

– Анька, вам как будто по пятнадцать лет! Ты же раньше по полгода не видела его и нормально жила, – Кристина потягивала через трубочку сок.

– Крис, тогда он чужой был, мне привыкать было не к чему. – Смущенно улыбнулась Анна, листая меню.

Официант уютного итальянского кафе принёс подругам заказ. Кристина прыснула от смеха:

– Нюся, ты с ума сошла, зачем столько пирожных?

Анна с аппетитом уплетала тирамису, а на столе ещё стояли морковный торт и чизкейк.

– Не знаю, мне очень захотелось! – рассмеялась в ответ Анна.

– Смотри, растолстеешь, ты у нас молодая жена теперь.

– Боря говорит, что я худая. Так что ничего страшного. Крис, наверное, я стресс заедаю, – промолвила Анна. – Никогда такого не было, я же сладкое не люблю вообще. – Она уже уплетала чизкейк, запивая его травяным чаем.

Кристина с удивлением смотрела на неё: это была точно не Анька, которая на дух не переносила десерты с кремом.

– Нюся, ответь мне: вы с Борей... Ну…это… вы предохранялись?

– Нет, ни разу, а зачем? Со мной это необязательно, ты же знаешь? – Анна поняла, к чему клонит подруга.

– Та-а-а-к! – Кристина отодвинула тарелку с пирожным, – вспоминай, когда были критические дни?

– Крис, не помню... они могут подолгу не приходить из-за моей дисфункции. Не выдумывай... шестнадцать лет не было ничего, а тут вдруг...

– Ну, смотри! Считаю, надо сделать тест. Это несложно.

– Хорошо, завтра сделаю. Тогда ты отстанешь от меня? – рассмеялась Анна.

Утром была запланирована встреча в «Альянс-строй». Анна подготовила переводы договоров с поставщиками оборудования. Владимир Николаевич встретил её в холле и проводил в свой кабинет.

– Анна Александровна, спасибо большое, мы вас ждали ещё вчера. Нужно документы отправлять подрядчикам.

– Извините, закрутилась: в холдинге Колосовских столько суеты с этой подготовкой к тендеру, – вздохнула Анна.

– Странно, никаких стoящих тендеров в ближайшее время не предвидится, иначе бы я знал! А в списке участников не подставные фирмы?

– Михаил Александрович никогда не стал бы связываться с подобными, тем более все проверял его немецкий партнёр! – объяснила Анна.

Михаила по-прежнему не посвящали в подробности следствия. Валентине на руку было его общение со всеми зарубежными партнёрами, и, в частности – с Отто.

Анне вдруг стало плохо: закружилась голова, потемнело в глазах. Владимир предложил ей воды и, бледную, отвёл к дивану. Он распахнул окно, впуская свежий морозный воздух. Анна долго приходила в себя...

– Что с вами? Может, скорую вызвать? Может, давление снизилось? – с тревогой спросил Крылов.

– Владимир Николаевич, я просто переутомилась. Работы много очень, надо кофе выпить, и все пройдёт. – Успокоила его Анна.

Крылов попросил секретаршу приготовить кофе. Как только Анна почувствовала запах её любимого кофе, она выскочила в туалет. Её вырвало. Тошнота мучила ещё с утра, только Анна сослалась на съеденные пирожные.

Она извинилась и поехала домой. Дома тошнота усилилась. Анна лежала с кусочком лимона во рту и пила только воду. Господи, что со мной? Неужели Кристина права? Анна позвонила ей и попросила приехать.

Взволнованная подруга сразу же оставила работу и приехала к Ане с тремя тестами.

Анна долго отмахивалась, обвиняя пирожные, но спорить с Кристиной было бесполезно.

Все три теста показали две полоски... Впервые в жизни...

– Анька, милая, когда мужа обрадуешь? – Кристина прыгала от радости.

Анна недоумевала от происходящего. Это сон, сладкая сказка... Он каждый день оставлял своё семя в ней, отдавая себя, забирая её... Она боялась... Ведь Борис сказал, что ему не нужны дети. Он должен был приехать через несколько дней.

– Господи, Крис... А если он не захочет? Алине двадцать лет уже! Он не думает о детях совсем... Вот как мне сказать? Я и не мечтала... – промолвила Анна.

– Вот приедет и скажешь! Могу сказать только одно: твой Юргис, видимо, плохо старался.

Уже с утра Борис писал Анне, с каким нетерпением ждёт их встречи, как хочет ее, скучает по поцелуям...

Она, как никогда чувствовала себя очень плохо, от постоянной тошноты и рвоты никуда не могла выйти. Её преследовал запах в подъезде, лифте, чужие духи... От одной мысли о жареной картошке или рыбе мутило... Анна попросила секретаршу Машу присылать ей входящую документацию по электронке. Есть она могла только чёрный хлеб, а пить – чай, от всего остального тошнило.

Рейс задержали из-за погодных условий в Красноярске. Анна предложила Борису встретить его, но он решил приехать на такси, не хотел беспокоить жену в три часа ночи.

Он бесшумно открыл дверь в спальню. Анечка уже спала. Сердце забилось так сильно! Борис боялся её разбудить. Тихонько пробрался в спальню... Ноутбук открытый, на полу распечатанные бумаги. Работала дома... Почему? Она так любит свой кабинет в офисе.

Он бесшумно разделся и прошёл в душ. Минут пять стоял под обжигающими струями, чтобы согреться.

Анна спала в пижаме с длинными рукавами. Борис потихоньку лёг рядом с ней и нежно обнял. Он сгорал от страсти, но будить её не посмел. Аня проснулась от его бешеного сердцебиения и частого дыхания.

– Муж мой любимый... прилетел, – сонно прошептала она, прижимаясь к его разгоряченному телу. Он начал снимать с неё пижаму, покрывая поцелуями. Возбужденный, он часто дышал. Он привлёк обнаженную Анну к себе.

– Ань, какие они большие... и тяжелые... ты что-то сделала, пока меня не было? – он ласкал губами её грудь. Она была болезненно чувствительна... Анна на миг отстранилась.

– Не я, а ты сделал... – она потупила взор. – Я беременна...

– Та-а-а-к... А кто говорил, что последствий можно не опасаться? Выходит, ты меня обманула? – спросил он сухо. Еле сдерживая восторг, он решил немного пошутить над женой, изображая недовольство.

– Нет! Нет, ты что! – Анна разволновалась, уверенная, что Бориса расстроило это известие. – Боря, я, правда, не могла зачать! Что я только не делала! – она готова была расплакаться, доказывая свою правоту.

Борис смотрел на неё с невыразимой тоской, в его глазах застыли печаль и боль. Он приблизил лицо жены руками, нежно поглаживая большими пальцами её щеки, и промолвил: