Багряный декаданс

Все её внимание и все её чары, как магические, так и женские были направлены на Сатуса, чья поза была категорически оборонительной и нерушимой.

— Как она сюда попала? Она же не с боевого факультета! — зашептала я в ладонь Кана, которой он прижимал мою голову к себе.

— Ты могла уже догадаться, что мы умеем обманывать лестницу? — я не до этого момента об этом даже не подозревала, но на всякий случай кивнула. — Тай научил её этому. Чтобы она могла приходить к нему в любое время.

— В любое время? — переспросила я, чувствуя, как внутри заворочалось что-то колючее, оставляя кровоточащие царапины.

Решив послушать, о чем говорят демон и некромантка, я подалась максимально вперед, но переусердствовала и едва не вывалилась за дверь.

— Хочешь, чтобы они тебя увидели? — прошептал мне в волосы Кан, поймав поперек живота. — Тай обрадуется.

— Чему? — удивилась в ответ я, все еще пристально наблюдая за девицей, заметив засиявшие вокруг неё зеленоватые отсветы.

— Тому, что тебе не все равно, — проговорил Ферай поддерживая меня одной рукой без намека на усталость. Я услышала улыбку, притаившуюся в его словах. — И тому, что ты не способна спокойно усидеть на месте, пока он разговаривает со своей любовницей.

— Так это его?…, - я поперхнулась.

— А ты думала, она его домработница? — выдал демон горловой смешок.

— Я вообще ни о чем не думала! Мне в принципе все равно! — задергалась я.

— И именно по этой причине ты стоишь сейчас здесь? — коварная насмешка чудилась мне в голосе Кана.

— Ты сам меня сюда привел! — напомнила я.

— Да, чтобы ты увидела, — не стал отрицать парень.

— Что?

— Что в жизни Сатуса есть и другие женщины, — закончил демон уже без веселья. Наоборот, он был серьезен, как никогда. — И будут. Всегда.

— Как будто вы все не такие же, — с обидой поморщилась я, наблюдая, как некромантка, окутанная изумрудным свечением посылает Сатусу улыбки. И каждая следующая была откровеннее и провокационнее предыдущей.

— Возможно, — допустил парень, — на между принцем и нами, остальными демонами, большая разница.

— Какая же? — продолжила гримасничать я.

— Он не умеет любить. Просто не знает, как это. Наверное, потому что он вообще не знает, что такое любовь. Его этому не научили.

И будто бы в подтверждение моих слов девушка в фиолетовом наряде перестала улыбаться. А без улыбки её лицо приобрело ультимативно-угрожающее выражение, а глаза заметали шаровые молнии.

— Я тебе всё сказал, — донеслось до нас твердое заявление Сатуса.

— Ты — мерзавец! — прошипела девушка в ответ, стискивая тонкие, унизанные кольцами, пальцы в кулаки.

А я испытала прилив радости от того, что в её руках не было ничего тяжелого, потому что если бы было, то оно точно полетело бы демону в голову.

— Я тоже был счастлив тебя знать, Бриэль, — хмыкнул Тай намеренно уничижительным тоном, таким, что у меня аж сердце сжалось. Захотелось убежать, спрятаться, лишь бы не слышать, как он вот так вот произносит чье-то имя. Пусть даже не мое, путь даже обращается не ко мне, но это было как медленно вводить под ноготь иголку.

— Думаешь, я отпущу тебя вот так? — сморщив красивый, чуть вздернутый носик, с вызовом спросила та, которую демон назвал Бриэль.

— А у тебя есть выбор? — равнодушно, будто отмахиваясь от назойливой мухи, бросил Сатус.

— Почему? Неужели я недостаточно хороша для тебя? — истерично выкрикнула Бриэль, окончательно теряя самообладание.

— Просто не вижу больше смысла тратить на тебя время, — заключил демон, и развернулся, чтобы уйти.

Кан отреагировал мгновенно, крутанув меня на месте и оттолкнув вглубь спальни. Когда Сатус вернулся, я полулежала на кровати, глупо моргая и пытаясь понять, что произошло, а Ферай с самым невинным видом подпирал стенку.

— Как побеседовали? — встретил он Сатуса.

И был удостоен холодного:

— Не твое дело.

Тай хотел еще что-то добавить к уже сказанному, но ему помешал лихорадочный стук. С этим мелким и быстрым звуком забились о деревянный настил пола ножки стула, на котором сидела мадам Мелинда.

Бледная, будто присыпанная мукой колдунья сотрясалась всем телом, словно кто-то невидимый схватил её сзади за плечи и с силой затряс. Глаза женщины запали, зрачки расширились настолько, что вытеснили радужку, и метались из стороны в сторону.

— БДГ, — невпопад произнесла я.

— Изобретаешь новые заклятия? — попытался пошутить Кан. — Не рановато ли? Попытайся сперва хотя бы с собственным духом-хранителем справиться. Этот пушистый из тебя веревки вьет.

— БДГ — быстрое движение глаз, — но про Сократа было весьма метко. — Так глаза себя ведут, когда мы засыпаем, — покосилась на рослых демонов, каждый из которых умел отращивать рога и крылья, и дышать огнем из зубастой пасти, и торопливо поправилась: — Ну, у некоторых из нас. Тех, кто имеет отношение к людям.

— Она явно не засыпает, — без особой заинтересованности отметил Сатус. — Выглядит так, как будто…

— …как будто сейчас умрет! — выкрикнула я, когда голова мадам Мелинды запрокинулась назад в очень неестественной позе, а тело забилось в крупной дрожи под нарастающее тарахтение. — Что ты с ней сделал?

Сатус небрежно отмахнулся.

— Ничего, — но я не поверила. — Ничего я не делал! Чтобы с ней не происходило — это не моя вина!

И я бы продолжила настаивать на своем, если бы не увидела кольцо. Светлый камень в непримечательной потускневший от времени оправе начал наливаться бордо-кровавым, клубы которого поглощали желтый цвет, вытесняли собой этот солнечный оттенок, съедая его.

Я среагировала быстрее, чем догадка успела окончательно сформироваться в голове, действуя практически на рефлексах. Видимо, правы были демоны, когда говорили, что инстинкты во мне сильнее ума.

Подскочив к мадам Мелинде, я схватила жилистую руку, кожа на которой была такой тонкой, что видно было голубоватую сетку вен и сосудов, и сдернула с пальца кольцо, инстинктивно сжав его в кулаке.

Тьма обрушилась внезапно, лишь высокий птичий вскрик, наполненный отчаянием, пронзил слух.