Багряный холод

В разговоре с Дафной я ничего не упоминала об инциденте, случившемся за завтраком, потому что не хотела, чтобы она беспокоилась. Видимо, Логан рассказал ей и остальным ребятам.

– Не стоит, правда, – запротестовала я, потому что мне не хотелось, чтобы друзья были втянуты в мои проблемы. – Кроме того, разве не для этого Алексей здесь? Охранять меня?

Валькирия скрестила руки на груди и злобно уставилась на Алексея, который снова стоял позади меня в своей привычной позе.

– Судя по всему, он не справляется со своей работой: он допустил, что тебя сегодня утром чуть не линчевали. Без обид, богатырь.

– Всё в порядке, – мягко отозвался Алексей.

– Так или иначе, – продолжила Дафна, – мы уже договорились, так что смысла спорить нет, Гвен. Вообще никакого смысла.

Валькирия уселась за стол, стоящий ближе всего к прилавку. Розовые искры с шипением кружились вокруг неё, что свидетельствовало о том, насколько сильно её взбесили студенты. Я бросила взгляд на Логана и Оливера. На лицах обоих были такие же решительные выражения, и мне сразу стало ясно: ничего из того, что я скажу, не изменит их решения. Я любила их за заботу, но, однако, и чувствовала себя виноватой из-за того, что им приходится меня защищать. Дружба со мной не должна была быть таким сложным и опасным занятием.

– Спасибо, ребята, – с чувством поблагодарила я, быстро моргая и стараясь сдержать слёзы. – Я ценю вашу поддержку. Знаю, дружить со мной не всегда просто. Особенно сейчас.

Оливер пожал плечами.

– Мы бы не были настоящими друзьями, если бы сматывали удочки при первых признаках неприятностей, не так ли?

Я улыбнулась ему, после чего, отвернувшись, начала наводить порядок в тележке с книгами, стоящей за прилавком, чтобы они не заметили, как я вытирала слёзы с уголков глаз.

Логан сел рядом с Дафной и завел разговор о концерте. Карсон был не единственным, кто участвовал в этом мероприятии. Спартанец вместе с Оливером и Кензи были назначены в почётный караул, дабы охранять участников группы, так как концерт будет проходить в зале Аоиды, а не в кампусе. Видимо, этот концерт был ежегодной традицией в Мифе. Администрация была решительно настроена сохранить эту традицию, несмотря на то, что Локи разгуливал на свободе. Я предполагала, что таким образом Протекторат хотел доказать всем – студентам и Жнецам – что Пантеон не боится и не будет прятаться от приближающейся войны.

Оливер повернулся ко мне. А Алексей наблюдал за нами со своего поста у стены возле офисного комплекса.

– Логан рассказал нам, что случилось утром, – тихо произнес Оливер так, чтобы только я услышала. – Мне очень жаль, что Алексей не помог тебе. Он казался мне таким классным, когда мы познакомились на зимних каникулах. Но теперь, когда я узнал, что он просто стоял рядом, когда тебе чуть ли не пришлось сражаться...

Его плечи поникли от печали, а выражение лица Алексея было таким же страдальческим, как и у Оливера. Я знала: стоит мне только попросить, и Оливер будет игнорировать Алексея и сделает вид, будто они и вовсе никогда не встречались. Но Оливер поддержал меня, когда я нуждалась в нём, и мне хотелось, чтобы мои друзья были счастливы, даже если это значит, что Оливер будет вместе с Алексеем.

– Иди, – посоветовала я и слегка подтолкнула спартанца. – Иди и поговори с ним. Мои проблемы не имеют ничего общего с вами. Мне достаточно того, что он тебе нравится. Я только надеюсь, что он достоин тебя. Потому что, если он причинит тебе боль, я надеру ему задницу, и мне будет плевать на Протекторат.

Я сделала паузу. – Или, может, попрошу Дафну с Логаном помочь надрать ему задницу. Не уверена, что смогу сделать это самостоятельно. Так или иначе, его задница пострадает.

Оливер ответил мне улыбкой.

– Я когда-нибудь говорил тебе, какой ты хороший друг?

Я улыбнулась в ответ. – Ну, этот хороший друг будет таким недолго. Так что тебе лучше пойти туда и поговорить с ним, пока я не передумала.

Улыбка Оливера стала шире. Он расправил плечи и подошел к Алексею. Оба заговорили вполголоса, и было заметно, что Алексей превратился в другого человека. Наблюдая за мной, он был таким серьезным, отстраненным и сдержанным, но с Оливером его лицо светилось теплом, от улыбки в уголках глаз появлялись морщинки, и сам он полностью расслабился. Стоило мне увидеть их вместе, настроение сразу немного поднялось.

Пока я околачивалась между стеллажей, Никамедис оставил еще одну тележку с книгами, которые я должна была рассортировать по полочкам. Поскольку все были заняты разговорами, я схватила тележку. И только начала обходить стойку, как до моих ушей донёсся зевок. Взглянув вниз, я заметила Вика, наблюдающего за мной из сумки.

– Проснулся, наконец? – поинтересовалась я.

Меч моргнул. – Можно подумать, у меня есть другие занятия, сама ведь знаешь. По крайне мере до тех пор, пока ты не найдешь парочку Жнецов для убийства. Мне снилась Лукреция и как я разрываю ее на лоскутки при нашей следующей встрече.

Лукреция – меч Вивиан, которая, как и Вик, могла разговаривать. Из того, что я узнала, Вик и Лукреция были старыми врагами – Лукреция переходила к чемпионам Локи на протяжении многих лет, а Вик передавался из поколения в поколение моим предкам по линии Фрост. Мечи – ещё один пункт, в котором мы с Вивиан похожи, наряду с тем фактом, что обе являемся цыганками, которых соответствующие нам боги одарили магией. Если мне была дана психометрия – магия прикосновения – то Вивиан была наделена магией хаоса, хотя, на самом деле, это скорее телепатия. В любом случае этот дар позволял девчонке-Жнецу заставлять людей видеть и слышать вещи, которых на самом деле не было. Иногда мне казалось, будто Вивиан и я, как две стороны одной медали – похожи в каких-то вещах и всё-таки сильно отличаемся друг от друга.

– Не имею ни малейшего представления, где шляются Вивиан с Лукрецией, – буркнула мечу. – Ты же знаешь, если бы была хоть какая-то зацепка о их месте нахождения, я бы уже давно выдвинула против них обвинение.

– Знаю, знаю, – проворчал Вик. – Но очень жаль, что ты не знаешь. Потому что я был бы счастлив разрубить для тебя на куски обеих.

Половинка его рта скривилась, будто он только что потерял свою любимую игрушку. Я вздохнула. Сейчас мне нужно либо предпринять что-то, чтобы подбодрить его, либо весь остаток вечера он будет придираться. А люди еще считают подростков привередливыми. Прошу. Пусть проведут немного времени с Виком.

– Не хочешь прокатиться? – спросила я.

Вик закатил глаз. – Ну, это, конечно, лучше, чем ещё целый час пялиться в дно дурацкого прилавка или ещё раз вздремнуть. Даже я не могу постоянно спать.

Взяв меч, я вытащила клинок из ножен и положила Вика на подставку в металлической тележке, чтобы он мог видеть, куда мы направляемся. После чего толкнула тележку в коридор между стеллажами и начала раскладывать книги по местам.

Пока я работала, Вик болтал без остановки. Он рассказывал о всех тех ужасных вещах, которые бы хотел сотворить с Лукрецией при следующей встрече. Иногда я вставляла фразочки, типа «угу» или «конечно, ты это сделаешь» или даже задавала вопрос «в самом деле?»