Бахтарма
Шрифт:
Мало ли что там, в этом безлюдном лесу! Даша представляла жуткие картины: может, старухины сообщники уже поджидают её у дороги. Стукнут по голове, выкинут из машины, и никто даже не узнает, что случилось.
А вот и поворот наверх. Даша притормозила. Не поворачивая головы, неуверенно сказала:
– Извините, я дальше не поеду, меня дома ждут.
И тут заметила краем глаза, что пассажирка засунула правую руку под плотное оранжевое пончо, наклонилась вперёд и ткнула Дашу в бок чем-то твёрдым. «Боже, это ещё что? Пистолет? Серьёзно? Бред какой-то!»
– Давай, деточка, не тормози, поехали наверх! – проворковала старуха
Даша вцепилась в руль покрепче: её трясло. Повернула и медленно поехала в гору. На узкой грунтовой дороге лежал толстый слой сосновых иголок, пахло нагретой землёй и хвоей. Никакого жилья в этой дикой местности не было. Старуха сидела спокойно, искоса поглядывала на Дашу, молчала. С шоссе не доносилось ни звука. Даже птицы не пели, как будто тоже чего-то боялись. Или, может, они всегда молчат перед закатом? В тишине Даша немного успокоилась и поняла: надо спасаться, пока не поздно! Любой ценой.
– Послушайте! Мне всё равно, почему вы это делаете. Но мне надо домой. Мне правда надо домой. Пожалуйста, отпустите меня. Давайте я просто выйду из машины и пойду домой. А вы поезжайте дальше на моей машине.
Старуха с интересом смотрела на Дашу и ничего не говорила. Даша не сдавалась:
– Я никому ничего не скажу. Честное слово! Вам за это ничего не будет. Я даже не буду заявлять об угоне машины. Я просто всё забуду!
– Поздно, деточка, мы уже почти приехали.
У Даши вспотели ладони: вот и всё, это конец! Наверняка их тут поджидает целая банда. Живой отсюда уже не выбраться.
– Вон, видишь, налево дорожка отходит? Нам туда.
Из-за кустов показался маленький белый домик. Ухоженная коричневая коза с чёрной спиной радостно выбежала навстречу.
Даша быстро осмотрелась: если сейчас резко развернуться, можно рвануть вперёд и уехать. Старуха тем временем выскочила из машины, продолжая посмеиваться, и высвободила руку из-под пончо. «Пистолет! Не померещилось, – Даша оцепенела. – Поздно. Уже не успею».
Старуха, некрасиво растянув рот в улыбке, подняла руку, приставила пистолет к виску и громко сказала, нажав на курок:
– Паф!
Прошло не меньше минуты, прежде чем Даша поняла, что случилось. Эта гнусная старуха, эта ненормальная маньячка угрожала ей игрушечным пистолетом! Даша выскочила из машины, подбежала к старухе и начала орать:
– Вы с ума сошли? Что за шутки? Да как вы могли?
Старуха, задыхаясь от смеха, проговорила:
– Да я просто хотела на такси сэкономить. Подумаешь, пошутила немножко. – А сама уже чуть ли не икает, но не может остановиться. В одной руке так и держит игрушку, а другую руку прижимает к сердцу, как будто ей сейчас станет плохо.
Даша опустилась на землю, прислонившись спиной к колесу, и разрыдалась. А через несколько минут, ненадолго замолчав, чтобы перевести дыхание, Даша услышала, что старуха тоже больше не смеётся, а рыдает вместе с Дашей.
А потом Даша почувствовала, что кто-то гладит её по плечу. Она открыла глаза и увидела, что старуха сидит на земле рядом с ней и протягивает стакан с водой.
– Ну, прости, деточка! Глупая была шутка, ты права. Надо было такси вызвать, конечно.
Даша выпила воды, успокоилась, высморкалась. Только сейчас заметила, что воздух густой и тягучий – невыносимо пахнет чем-то сладким. Подняла глаза. Прямо перед ней, за покосившейся створкой
ворот, стояло раскидистое апельсиновое дерево, усыпанное белыми цветами вперемешку с крупными оранжевыми плодами. «Зачем же она в магазине апельсины покупает, если у неё своих полно?»Старуха сидела рядом и тихо, будто сама с собой, говорила:
– Совсем я тут одичала, в этой глуши. Сын уже лет двадцать как уехал, внуки выросли – им теперь неинтересно у меня гостить, давно не приезжали. Соседей нет. Людей редко вижу, скучно мне тут одной. Какие только глупости не лезут в голову. Вон, пистолет игрушечный стала с собой носить – внук оставил, ещё когда маленький был. Думала, если нападёт кто, хоть напугаю. А вместо этого сама на тебя напала. Не знаю, что на меня нашло. Прости.
Коза стояла перед хозяйкой, внимательно слушала, кивала рогатой головой.
– Ладно, поеду я. Поздно уже, – Даша села в машину, посмотрела в зеркало на козу: «Не задавить бы», но старуха крепко держала свою питомицу за волнистые чёрные рога. «Всё, проехали. Не думать. Забыть, как дурной сон». Даша покрутила ручку радио, нашла музыку: это хорошо, это поможет отвлечься. Сделала погромче, начала подпевать, постукивая пальцами по рулю. Дорога резко повернула, лес кончился, и впереди раскинулось бледное небо, по которому рыжим апельсином катилось предзакатное солнце. Даша вырулила на шоссе и помчалась вниз, в город, лежащий далеко под горой.
Дома поспешно переоделась, с грустью посмотрела на испорченный костюм: «Не надо было на траву садиться. Попробую в химчистку отнести – может, выведут эти пятна. А вот носила бы пончо, как некоторые… – Даша поморщилась, представив себя в ярко-оранжевом балахоне. – Да ну, ещё чего не хватало!»
Разбирая продукты, выронила на пол большой апельсин. Тот самый, который не захотела отбирать у старушки. Оказывается, та незаметно положила его в Дашин пакет. Даша подняла апельсин, повертела в руках. «Как же меня угораздило с этой старухой связаться! Почему я вообще согласилась её подвезти? Никогда ведь так не делала!»
Даша вспомнила, как старуха стояла у дорожки со своей коричневой козой: худое морщинистое лицо над высоким воротом свитера, всклокоченные седые кудри, хитрый взгляд. «Вот и повод заехать к ней в гости: отвезу ей этот апельсин, скажу, что она его в машине забыла», – и Даша улыбнулась, впервые за этот долгий день.
Юлия Комарова
Антоний и Клеопатра
Ye Powers that smile on virtuous love,
O, sweetly smile on Somebody!
Frae ilka danger keep him free,
And send me safe my Somebody!
Robert Burns
Антон с Олей стояли под большой афишей нового фильма – красной с золотом – «Антоний и Клеопатра». Обе руки мальчика были заняты портфелями. Он отбивал их коленками – то один, то другой, внутри гремели ручки в пеналах – и рассказывал подруге: