Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)
Шрифт:
Борьба за отдельных членов противостоявшего блока, особенно в условиях международных кризисов, приобретала в политике НАТО и ОВД, а также ведущих сил этих союзов – СССР и США, особое значение. Так, в частности, внимание членов НАТО оказалось обращено на Румынию, отказавшуюся солидаризироваться со своими союзниками по Варшавскому пакту и занять однозначно проарабскую позицию, разорвав дипломатические отношения с Израилем. В международных дипломатических кругах ещё летом 1967 г. делались предположения о том, что Бухарест может выйти из возглавлявшегося СССР военно-политического блока [596] . Позиция румынской стороны, излагавшаяся во время дипломатических контактов с представителями зарубежных государств, включая страны-члены НАТО, заключалась в том, что «не существует политических различий между Румынией и государствами-членами Варшавского Договора; Румыния считает Варшавский Договор жизненной альтернативой до тех пор, пока существует НАТО, и будет предпринимать действия, не только направленные на выполнение требований, обусловленных её членством в Варшавском Договоре, но и на усиление её собственных оборонных возможностей, считая, что, действуя таким образом, она усилит оборонные возможности всех членов Договора» [597] . Позиция Бухареста как по ряду конкретных вопросов – ближневосточному кризису и советско-китайскому конфликту, так и по более общей теме – необходимости одновременного роспуска двух противостоявших военно-политических блоков, серьезно повлияла на принятие решения советским руководством об исключении Румынии из числа участников организационно-оформленной политико-идеологической структуры «ИНТЕРКИТ».
596
Rumania’s Foreign Policy “Debate” – an Assertion of Emancipation but no Political Sensations. 27.7.1967. Radio Free Europe Research. P. 1. Box-Folder-Report 50-6-151. – http:// www.osaarchivum.org/files/holdings/300/8/3/pdf/50-6-151.pdf
597
Цит. no: Telegram of the Romanian Legation in Tel Aviv to the Ministry of Foreign Affairs of Romanian Socialist Republic, Regarding Positions Taken by Foreign Diplomats and Israeli officials toward Romania, in light of the Position Adopted in the Middle East Conflict. 14.7.1967. –identifier=CB8C64F7-CDlC-E4C0-D290631850EDAF31
Достаточно
Ближнего Востока, в которой участвовали главы семи коммунистических стран, обсуждавшие более широкую повестку дня – подготовку к международному совещанию, И. Броз Тито заявил о том, что глава египетского режима Г. Насер рассчитывает на то, что СССР «будет оказывать более решительно сопротивление (президенту США – Ар. У.) Джонсону», а сам он – Тито – «лично считает, что было бы неплохо показать ему (Джонсону – Ар. У.) сильный кулак» [598] .
598
Notes from a meeting of party and government delegations of 7 socialist countries on the situation in the Middle East. Secret Copy No. 1. 9.11.1967. Moscow. Polish Record of Meeting of Soviet-bloc leaders (and Tito) in Moscow. –id=1409&fuseaction=va2.document&identifier=CC264F37-BE80-77C8-AB53FlA6720E5875. О военной помощи со стороны Югославии Египту см.: Zivotic A. Jugoslovenska vojna pomoc Ujedinjenoj Arapskoj Republici 1967// Istorija 20. velca. 2007. Vol. 25. Br. 1; Zivotic A. Odred Jugoslovenske Narodne Armije na Sinaju 1956-1967 – skica za temu// Vojno-istorijski glasnik. 2006, br. 1-2.
Со стороны ОВД делались попытки воздействовать на руководство Албании с целью использовать складывавшуюся ситуацию и добиться от Э. Ходжи смягчения позиций в отношении Варшавского пакта и его ведущей силы – СССР. На фоне активизации попыток членов Восточного блока установить отношения с Западом, Тирана серьезно опасалась усиления давления со стороны любых внешних сил с целью ослабления её международных позиций. Особую значимость для оборонной политики коммунистической Албании вновь приобрела так называемая северо-эпир-ская проблема. Её актуализация военно-политическим режимом Греции в 1967 г. была обусловлена новой волной преследований и притеснений греческого национального меньшинства властями Албании после её провозглашения в 1967 г. «атеистическим государством». К началу августа 1967 г. ситуация серьезно обострилась. Э. Ходжа в характерном для него пропагандистском стиле писал в своём дневнике о готовности дать вооруженный отпор любым попыткам со стороны Греции начать боевые действия против Албании. Одновременно он обратил внимание на два достаточно серьезных в контексте оборонной политики Тираны факта. Первым из них было активное использование СССР и его отдельными союзниками тезиса греческой угрозы Албании и подчеркивание возможности нападения именно после действий Израиля в арабо-израильской войне как продолжение неких планов НАТО и при поддержке США. В этой связи официальные представители ряда восточноевропейских государств-членов Варшавского пакта в Тиране обращались к албанским дипломатическим представителям с информацией о возможных действиях Афин и подчеркивали значимость ОВД как гаранта албанской безопасности [599] . Э. Ходжа рассматривал подобные действия как попытку запугать Албанию и заставить её возобновить связи с блоком и «советскими ревизионистами» [600] .
599
В начале августа 1967 г. посол ЧССР в Тиране обратился в МИД Албании от имени советского правительства с предупреждением о возможном нападении. – Цит. по: , 2 1967. «» «» // . . , 1941–1984. , 1985. . 47. – http://www.enverhoxha.info/gre/greek03%20.doc
600
Цит. по: , 2 1967. «» «» // . . , 1941–1984. , 1985. . 47. – http://www.enverhoxha.info/gre/greek03%20.doc.
Северо-эпирская тематика привлекала внимание и ряда членов Варшавского блока, в частности Болгарии. Использование этой проблемы рассматривалось как способ воздействия на ситуацию в Греции. 2 августа 1967 г. министр иностранных дел НРБ И. Башев и заведующий Международным отделом ЦК БКП К. Теллалов составили специальное письмо в адрес Политбюро ЦК БКП. В нём недвусмысленно заявлялось о том, что «в связи с необходимостью внешнеполитической изоляции режима в Греции и оказания помощи прогрессивным и демократическим силам в их борьбе против военно-фашистской диктатуры и в исполнение утвержденных Политбюро мероприятий по поводу наших отношений с Грецией были обсуждены некоторые инициативы, которые мы могли бы предпринять вместе с другими социалистическими странами» [601] . Рассматривавшаяся ранее идея огласить совместно подготовленную декларацию Балканских государств, в которой бы осуждался военно-политический режим в Греции, по словам самих же авторов письма, оказалась малореализуемой в силу того, что позиция ряда стран региона могла быть совершенно противоположной ожидаемой. Так, в частности, Турция могла отказаться от участия в совместном демарше «из-за своих специфичных особенностей, которые определяют её отношения с Грецией и ввиду её членства в НАТО». Предполагалось, что «Румыния отклонит своё участие, ввиду своей особой политики», а Югославия, возможно, не поддержит «общую инициативу ввиду проводимой ею политикой неприсоединения» [602] . Именно данные обстоятельства давали основания считать главам болгарского МИДа и Международного отдела ЦК БКП, что необходимо «найти вопрос, вокруг которого мог бы попытаться объединиться более широкий круг государств». По их мнению, «для этой цели наиболее подходящим оказывается ныне вопрос Северного Эпира. В последнее время в Греции началось раздувание проблемы Северного Эпира – есть публикации в прессе, подготавливается конгресс греческого Комитета освобождения Северного Эпира и др. Эти факты, независимо от реальной опасности, которую они представляют, могут использоваться для того, чтобы выступить с декларацией странам
601
Башев И., Теллалов К. До Политбюро на ЦК на БКП. 2.8.1967. С. 3//CD. България във Варшавския договор.
602
Там же.
Варшавского договора и Югославии». Предусматривалось, что подобный шаг будет не только политической демонстрацией против военно-политического режима в Греции, но и «выступлением социалистических стран в пользу Албании и, независимо от отношения албанского руководства к ней, будет иметь значение для общественного мнения этой страны» [603] . На состоявшемся 3 августа 1967 г. заседании Политбюро ЦК БКП было принято решение о необходимости провести зондаж относительно возможности составления совместной декларации по северо-эпирской проблеме государств-членов ОВД и Югославии. При этом в расчёт брался международный статус последней как члена Движения неприсоединения. Предлагалось «выделить специальный пассаж в общей декларации», но не отвергалась также идея о том, что «она выступит самостоятельно с собственным заявлением в том же духе и в смысле, что присоединяется к декларации стран-членов Варшавского договора» [604] .
603
Там же.
604
Решение на Политбюро относно предложение за инициативи на ОВД срещу хунта в Гърция, 3.8.1967. Протокол «А» № 292. на заседанието на Политбюро на ЦК на БКП от 3 август 1967 г. С. 1//България във Варшавския договор.
Для Тираны в складывавшейся ситуация, когда проявилась очевидная координация действий ряда членов Варшавского блока и СССР на «албанском направлении», становились понятны цели инициаторов кампании. Реакция албанской стороны была однозначно негативной. В то же время албанское руководство обратило внимание на предпринимавшиеся Белградом меры, направленные на укрепление греческого участка границы СФРЮ [605] . Попытки СССР, ряда стран-членов ОВД, а также соседней Югославии наладить отношения с Албанией жёстко отвергались последней, несмотря на использование всеми заинтересованными сторонами тезиса военной угрозы Албании со стороны НАТО и Греции в частности. В октябре 1967 г. Белград попытался обратиться к теме нормализации албано-югославских отношений, используя косовскую коммунистическую номенклатуру [606] , представители которой подчеркивали в албаноязычных югославских публикациях необходимость восстановления связей между двумя странами [607] . Чтобы продемонстрировать особую заинтересованность в восстановлении югославско-албанских отношений, Белград озвучил тезис: «Югославия выступает против любого вмешательства в дела Албании, так как независимая и свободная Албания всегда являлась условием безопасности Югославии» [608] . Фактически в ответ на это Тирана заявила в достаточно жёстком тоне об отказе восстанавливать какие-либо отношения с Белградом и обвинила его в очередной раз в попытках организации «антиалбанского заговора», сославшись на действия югославских властей в Косово [609] . Таким образом, попытки вернуть Албанию в той или иной форме в Восточный блок или хотя бы установить с ней отношения в ограниченном спектре оборонных проблем коммунистических стран Балканского региона не принесли успехов.
605
Цит.
по: , 2 1967. «» «» // . . , 1941–1984. , 1985. . 47. – http://www.enverhoxha.info/gre/greek03%20.doc.606
lz Kosova-Metohia: A Nationality Case Study. 30.10.1967. Radio Free Europe Research. Box-Folder-Report 77-2-122. –pdf
607
Stankovic S. Two Yugoslav views on Relations with Albania.9.10.1967. Radio Free Europe Research. Box-Folder-Report 2-5-37. –pdf2-5-37.pdf
608
Vjesnik, 6.11.1967.
609
Буквально через 10 дней после появления «примирительной» статьи в югославском «Веснике», орган ЦК АПТ газета «Z"eri i popullit» опубликовала редакционный материал под названием «Титовская демагогия не может спрятать открытые раны Косово» (Demagogjia titiste s'i mbulon plag"et e hap"eta t"e Kosov"es)//Z"eri i popullit, 16.11.1967. О месте и роли Косово (по-албански: Кос'oвы) в межгосударственных отношениях коммунистических Албании и Югославии см.: Ceku E. Kosova n"e sfondin e diplomacis"e s"e Jugosllavis"e dhe t"e Shqip"eris"e 1945–1981. Prishtin"e, 2009.
Ближневосточный конфликт усилил внимание как в НАТО, так и в Варшавском пакте в отношении Турции. По мнению советских дипломатов, Анкара начала проводить новый, дружественный курс в отношении арабских стран, преследуя собственные цели, а не на основе принципов «политики нейтралитета» [610] . Не меньшее значение для определения оборонных задач имела соседняя с Турцией Греция, в которой 21 апреля 1967 г. произошёл военный переворот. В соответствии с оценками болгарской стороны, сделанными осенью 1967 г., «американцы и НАТО придают греческой территории роль пространства для использования так называемой “стратегии передних рубежей” в случае нападения на социалистические страны. Этим целям служат регулярно проводимые каждый год военные маневры НАТО на сев[ерной] границе Греции. Эти маневры, которые часто приобретают провокационный характер, направлены против социалистических стран. В последние годы, после серьёзных потрясений, которые пережила НАТО, после ухода Франции, руководители Атлантического союза проявляют к Греции как к союзнику всё больший интерес» [611] . В контексте данных оценок, имевших непосредственное отношение к оборонным интересам как Болгарии, так и Варшавского пакта, болгарские официальные лица делали вывод о том, что «позиция Греции в отношении НАТО остаётся неизменной и “твёрдой”»; внутринатовский кризис и Ближневосточный конфликт повысили значение «юго-восточного крыла союза»; Греция рассматривается в Североатлантическом альянсе «не как “фланг”, а как “центр” НАТО»; предпринимавшиеся США попытки примирить Грецию и Турцию по кипрской проблеме не увенчались успехом [612] .
610
В телеграмме ЦРУ от 25 июня 1967 г., содержащей сведения о разговоре сотрудника этой организации с советским дипломатом, имя которого осталось не рассекреченным, информация подана в виде вопросов и ответов по основным аспектам ближневосточного кризиса. Именно они, судя по всему, представляли интерес для американской стороны и касались, во-первых, советского военно-технического и политического сотрудничества с арабскими государствами и Египтом в частности, и, во-вторых, затрагивали советскую политику в отношении занявшей особую позицию Турции – важного члена НАТО с учётом занимаемого ею геостратегического положения. Ответы советского собеседника отличались точностью формулировок и готовностью дать наиболее полную информацию по интересующим американскую сторону темам. – Soviet Position. Mideast Situation. CIA. Intelligence Information Cable. 25.6.1967. P. 6. –asp?doc_no=0000447079
611
Гърция и НАТО. Справка. Изготвил И. Петров. 24.11.1967. Атина. С.(5)/7// НАТО на Балканите.
612
Там же. С. (10)/12.
В оценках советского военного потенциала и военно-стратегических установок в кругах НАТО в декабре 1967 г. выявились различия. Это нашло своё отражение в подходах США и их европейских союзников по Североатлантическому договору к стратегически важным для коалиционной оборонной политики проблемам. Первой из них являлась так называемая концепция «раннего предупреждения» (по принятой в НАТО терминологии «political warning», дословно – «политическое предупреждение»), суть которой заключалась в реализации политических решений, обеспечивавших военно-мобилизационные мероприятия на случай вооруженного конфликта. Американская версия этой концепции базировалась на утверждении о том, что в распоряжении европейских государств будет несколько недель на данные мероприятия, в отличие от точки зрения европейцев, опасавшихся внезапного нападения Варшавского пакта. Вторая проблема заключалась в определении самого факта развития конфликта и его эскалации. Американская позиция заключалась в том, чтобы не допустить провоцирования СССР и Варшавского блока на использование ядерного оружия, в то время как европейцы считали необходимым использовать все имеющиеся средства для отражения советской агрессии [613] . Одновременно выяснилось, что «в целом европейцы считают советское нападение на Западную Европу маловероятным. В то же время, полагая, что взаимная угроза существует, они не готовы принять стратегию НАТО, которая предусматривает взятие больших рисков для европейцев, чем для США» [614] .
613
Farley Р. Bureau of Politico-Military Affairs, to Deputy Under Secretary of State for Political Affairs Kohler F. «NATO Strategy- Background Memorandum». 1.12.1967. P. (3)1, (4)2. –8767&navinfo=14968
614
Ibid.
К концу 1967 г. на Юго-Западном направлении оборонной политики Варшавского пакта выявилось несколько важных факторов. Во-первых, усилилось присутствие ВМС двух противостоявших блоков в Средиземноморье. Во-вторых, произошло частичное сближение позиций Югославии и Варшавского пакта по отдельным вопросам обороны и региональной военной политики. В-третьих, усилилась самостоятельность Румынии в рамках ОВД, в связи с чем советское руководство начинало всё больше рассчитывать на Болгарию. В-четвертых, внутриполитические изменения в Греции дали основания для соседних с ней коммунистических государств оценивать установившийся военно-политический режим в Афинах с учётом вероятных угроз их обороне. Наконец, в-пятых, несмотря на происходившие изменения на Балканах, а также усиление военно-политической активности в Средиземноморье, формально сохранявшая своё членство в ОВД Албания продолжала избранный её руководством особый курс, частью которого были союзнические отношения с КНР.
§11. Определяя возможности: потенциал обороны и/или наступления
Развитие международной ситуации в конце 1967 – начале 1968 г. свидетельствовало об усилении противостояния между Западом и Востоком. Это влияло на эволюцию оборонных доктрин как двух противостоявших блоков, так и отдельных государств, входивших в них. Прежде всего, в центре внимания политических и военных кругов НАТО и ОВД оказалась проблема реагирования на возможные угрозы противоположной стороны. В январе 1968 г. министр обороны США Р. Макнамара направил президенту Л. Джонсону специальный меморандум, в котором рекомендовалось усилить конвенциональные силы НАТО, так как ядерные силы сдерживания потенциального советского нападения уже находились на высоком уровне. Поэтому в условиях конвенциональной (неядерной) войны предстояло обеспечить соответствующий уровень обычных вооруженных сил. Одновременно делался вывод о том, что «преимущественная военная цель Соединенных Штатов в НАТО – сделать так, чтобы агрессия любого вида была исключительно невыгодна для Варшавского пакта» [615] .
615
US Secretary of Defense Robert S. McNamara to US President Lyndon B. Johnson. Memorandum. NATO Strategy and Force Structure. 16.1.1968. P. 2. –ch/collections/colltopic.cfm?lng=en&id=18765&navinfo=14968
Таблица 13
Соотношение сил общего назначения НАТО И ОВД (начало 1968 г.) [616] [617] [618]
Оперативно-тактические направления вероятных военных действий и ТВД, а также распределение сил и средств двух военно-политических блоков на европейском пространстве в 1968 г. подчеркивали важность так называемого южного, т. е. балкано-средиземноморского сектора обороны НАТО и ОВД. Основные силы Варшавского пакта концентрировались на трёх направлениях. Первое из них было представлено военно-территориальным формированием – Северной группой войск со штаб-квартирой в польском городе Легница. Второе, условно выполнявшее роль центрально-европейского, было представлено Группой советских войск в Германии (ГСВГ). Наконец, третье – это Южная группа войск со штаб-квартирой в венгерском городе Тёкёл. Именно последняя группировка отвечала за балканский сектор обороны ОВД.
616
К сожалению, материалы, содержащие точные данные по численности вооруженных сил, а также вооружений как в США, так и России, не рассекречены на момент написания работы. В странах Центральной Европы, а также Балканских государствах процесс оглашения данных ВС в период существования коммунистических режимов в последнее время приостановился. Поэтому в данном случае используется статистика, которой оперировали высшие военные и политические чиновники администрации США. Составлено по: Worldwide 1967 NATO and Warsaw Pact General Purpose Forces// US Secretary of Defense Robert S. McNamara to US President Lyndon B. Johnson. Memorandum. NATO Strategy and Force Structure. 16.1.1968. P. 5. – http:// www.php.isn.ethz.ch/collections/colltopic.cfm?lng=en&id=18765&navinfo=14968
617
He включены стратегические бомбардировщики НАТО и ОВД, а также советские и американские самолёты, входящие в силы ПВО на национальной территории.
618
СССР располагал от 2 300 до 2 500 старых типов истребителей и лёгких бомбардировщиков, находившихся в резерве.