Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)
Шрифт:
Протекавшие в Восточной Европе общественно-политические процессы вызывали интерес экспертов из американской разведки из-за их возможного влияния на оборонную политику государств региона. Они представили в Белый дом и Пентагон доклад под названием «СССР и Восточная Европа». В нём заявлялось о том, что власти Румынии продолжат избранный ими курс, направленный на «использование национализма в интересах коммунизма» с целью получения поддержки со стороны румынского общества и в интересах достижения большей независимости от Москвы [704] . При этом предполагалось, что открытое военное вмешательство СССР в дела какой-либо восточноевропейской страны могло бы негативно повлиять на советские позиции в регионе, минимизировав уже сделанные «политические инвестиции» в Восточной Европе, и испортить образ СССР на международной арене [705] . На состоявшейся 23 марта 1968 г. в Дрездене встрече глав компартий государств-членов ОВД, на которой отсутствовали представители Румынии, Л. И. Брежнев жёстко выступил с обвинениями в адрес чехословацкого руководства [706] . Это стало началом ухудшения отношений между Москвой и Прагой. Ближайший советский союзник по Варшавскому пакту и его балканский член – Болгария также избрала довольно жёсткую линию в отношении происходившего в Чехословакии. Руководство БКП во главе с Т. Живковым в конце марта 1968 г. фактически сделало вывод о том, что при сложившейся ситуации не исключено военное решение «чехословацкой проблемы» [707] . При этом болгарской стороной были приняты вполне конкретные решения, базировавшиеся во многом на полученной болгарской разведкой информации о происходящем в Чехословакии [708] . Во-первых, разрабатывался комплекс мер, направленных на недопущение распространения «пражских идей» в болгарском обществе. Часть мероприятий заключалась «в организации пристального изучения и наблюдения за событиями в Чехословацкой Социалистической Республике по линии Министерства иностранных дел, БТА и других государственных и партийных каналов» [709] . Во-вторых, ставилась задача «избегать нежелательной для Болгарии информации о событиях в Чехословакии» [710] .
704
The USSR and Eastern Europe. Special Memorandum. CIA. Board of National Estimates. 21.3.1968. R 8, 9 – http://www.foia.cia.gov/browse_docs.asp?doc_no=0000527821
705
Ibid. P. 15.
706
Stenographic Account of the Dresden Meeting, March 23, 1968. Our Source: Navratil, Jaromir.
707
Информация за среща на представители на партиите и правителствата на НРБ, ГДР, СССР, УНР, ЧСР и ПНР във връзка със събитията в Чехословакия състояла се в Дрезден на 23.III. 1968 г. 29 март 1968 г. Строго поверително! Само за служебно ползване! За сре-щата на партийни и държавни ръководители на някои социалистически страни в Дрезден. Подлежи на връщане. Информация за срещата на партийни и държавни ръководители на някои социалистически страни в Дрезден. С. 17, 18. –dokumenti_63-89/razdel 514 v/f 1 b op 3 5 ae 12 71 .p df
708
См. подробнее: Пражката пролет и Държавна сигурност. Документален сборник. София, 2011.
709
Протокол от заседание на ПБ на ЦК на БКП с решение относно среща в Дрезден на представители на партиите и правите л ствата на НРБ, ГДР, СССР, УНР, ЧСР и ПНР във връзка със събитията в Чехословакия. 26 март 1968 г. Протокол «А» № 128 на заседание на Политбюро на ЦК на БКП състояло се на 26 март 1968 г. С. 2 –webs/historyproj ect/dokumenti_63 -89/razdel5t4v/f 1 ЬорЗ 5 ае 127 .pdf
710
Там же С. 3.
На Пленуме ЦК БКП, состоявшемся 29 марта 1968 г., озвученное главой болгарского коммунистического режима видение политической и военной компонент внешнеполитического курса Софии в Балканском регионе не оставляло сомнений относительно подлинных целей руководства НРБ. Так называемая чехословацкая проекция была лишь поводом для формулирования вполне конкретной программы, реализация которой имела бы масштабные последствия. Так, в частности, Т. Живков заявил: «Мы категорично заявили т. Брежневу и т. Косыгину, что нам необходимо быть готовыми использовать наши армии. Мы должны действовать с риском во имя нашего дела. События подтвердили нашу оценку. Мы исключительно довольны тем, что советские товарищи взяли инициативу в созыве дрезденской встречи. Нам нужно надеяться, что она окажет помощь» [711] . Более того, глава БКП фактически определил основной вектор возможного развития ситуации в ОВД и в коммунистическом блоке в целом. По его мнению, происходящее в Чехословакии являлось «и делом югославского руководства, которое пытается через Румынию, Польшу и Чехословакию создать в нашей семье своё объединение. Нет необходимости пользоваться сталинскими методами прошлого, но мы должны использовать такие методы, чтобы мы навели порядок и в Чехословакии, и в Румынии, а после этого мы наведём порядок и в Югославии… Какую линию проводит югославское руководство? Контрреволюционную, антисоветскую! Какую линию проводит румынское руководство? Контрреволюционную, антисоветскую! [712] … Разумеется, мы отдаем себе отчёт, что не надо торопиться, но мы должны действовать…» [713]
711
Пленум на ЦК на БКП. 29 март 1968. Част III. С. 41(97), 42 (98) –com/index.php?option=com_content&task=view&id=247&Itemid=10
712
О взаимоотношениях Т. Живкова и Н. Чаушеску см. воспоминания личного переводчика последнего с болгарского языка: Betea L. Amintirile translatorului lui Ceausescu despre prietenia rom^ano-bulgara// Jurnalul. 10.11.2009.
713
Пленум на ЦК на БКП. 29 март 1968. С. 42(98), 43 (99).
Происходящее свидетельствовало о возможных акциях СССР и его союзников как против нового руководства Чехословакии, так и тех, кто мог его поддержать. Однако форма давления на Прагу ещё не была окончательно определена в середине апреля 1968 г. [714] Этот факт отмечался и руководством Албании. Э. Ходжа в присущей ему манере давать характеристики оппонентам определил тем не менее достаточно точно возможный вектор развития событий: «Предательские лидеры партий и правительств ревизионистских стран Восточной Европы во главе с лидерами Советского Союза, за исключением румын, собрались в Дрездене якобы для обсуждения ряда общих для них политических, экономических и военных вопросов, и “закончили работу” очень быстро, за день… Фактически ничего из того, о чём говорится в коммюнике, обсуждено не было, там тем только и занимались, что оказывали давление на своего коллегу, Дубчека, шантажировали его. Какого характера было это давление? Точно мы ещё не знаем, но, наверное, это было давление военного характера (угроза приведения в действие танков под тем предлогом, что чехи заходят слишком далеко и слишком быстро, что они ущемляют интересы “социалистических” стран, ставят под угрозу ГДР и т. д.), экономического и всякого рода другого характера. Сразу же по окончании работы в Дрездене и возвращении Дубчека в Прагу стали распространяться слухи, что у чехословацких границ сосредотачиваются советские войска… Так что интервенция является вероятностью за неимением иного выхода. Теперь советские, немцы и поляки одного мнения» [715] .
714
См., например: Document N 48. Record of Gomulka – Iakubovski Conversation in Warsaw, April 19, 1968// A cardboard castle? P. 261-263.
715
Дрезденское совещание. Понедельник, 23 марта 1968// Ходжа Э. Сверхдержавы. 1959-1984. Из политического дневника. Тирана, 1986. С. 222, 223.
Общественно-политические процессы в Чехословакии серьезно обеспокоили практически всех глав коммунистических государств Восточной Европы, увидевших в них серьезную угрозу для существовавших режимов. Исключение составляли Югославия и Румыния, руководители которых – И. Броз Тито и Н. Чаушеску – рассматривали происходящее как шанс усиления собственных позиций на международном уровне, а для Бухареста – ив Восточном блоке, где появлялся в лице дубчековской Чехословакии сторонник укрепления национального суверенитета в рамках ОВД.
Э. Ходжа, в свою очередь, счёл необходимым прибегнуть к демонстрации силы единства как рядов АПТ, так и армии [716] . Обращая внимание на последнее, зарубежные аналитики сразу отметили, что на проводившийся на центральном стадионе Тираны военный парад в ознаменование 25-летнего юбилея вооруженных сил коммунистической Албании не были приглашены зарубежные гости, а власти постоянно подчеркивали исключительно национальный характер этого торжества [717] . Частью избранной Э. Ходжей тактики было ужесточение позиций во взаимоотношениях с теми из членов Варшавского пакта и в целом Восточного блока, которые являлись наиболее близкими союзниками Москвы. Одним из них была Болгария. 22 июля 1968 г. обе страны прибегли к высылке дипломатов противоположной стороны, обвинив их в «деятельности, не совместимой с дипломатическим статусом».
716
Hoxha’s Recommenations Create Confusion In Party Ranks. 1.7.1968. Radio Free Europe Research. Box-Folder-Report 2-6-116. –pdf/2-6-116.pdf
717
Army Anniversary with a New Historical and Ideological Twist. 16.7.1968. Radio Free Europe Research. Box-Folder-Report. 2-6-104. –holdings/3 00/8/3/text/2-6-104. shtml
В складывавшейся ситуации каждый из условных секторов европейского географического пространства, определенный в Варшавском пакте как потенциальный ТВД и объективно связанный с регионом Восточной Европы, находившимся под советским контролем, начинал играть особую роль в оборонной политике Москвы и возглавлявшегося ею блока. Центрально-европейское направление продолжало сохранять как доминирующее в советских военных планах. Это влияло и на характер военно-технического оснащения, а также боевую подготовку национальных армий стран-участниц ОВД, что определялось географической ориентированностью предполагаемых источников угроз и необходимостью противодействия им.
Данный факт отмечали военные эксперты и представители разведывательного сообщества США, которые смогли в 1968 г. получить уже определенную информацию о состоянии и характере военного планирования в Варшавском пакте. В соответствии с этими данными, основной ударной силой становилась объединенная группировка вооруженных сил СССР, ГДР и Польши на направлении главного удара. Юго-Западный сектор ОВД и Южная группа войск вместе со вторым эшелоном советского Прикарпатского военного округа начинали действовать как вспомогательные, обеспечивающие достижение успеха на основном для СССР и Варшавского пакта ТВД. Особое внимание уделялось конвенциональному оружию, в то время как использование ядерного не снималось с повестки дня [718] .
718
Warsaw Pact War Plan for Central Region of Europe. Intelligence Memorandum. June 1968. P. 1, 3, 4. –Судя по содержанию документа и особенностям его цензурирования перед рассекречиванием, основная информация о характере и деталях военно-стратегического планирования Варшавского пакта, а также роли в нём вооруженных сил Чехословакии была предоставлена генерал-майором Я. Шейной, бежавшим через Австрию и Италию в США в феврале 1968 г. На протяжении долгого времени он работал в ЦРУ США как аналитик – специалист по контрразведке. В ряде случаев по определенным вопросам его информация не поддавалась верификации, что дало основания представителям западного разведывательного сообщества считать её плодом воображения Я. Шейны. См. также: Sejna J. We Will Bury You. London, 1982. О степени осведомленности Я. Шейны в вопросах стратегического планирования Варшавского пакта и оперативных задачах чехословацких вооруженных сил в системе оборонных задач этого блока, планировании государственного переворота с участием Я. Шейны в поддержку отправленного в отставку 5 январе 1968 г. с поста Первого секретаря ЦК КПЧ А. Новотного, см.: Kalous J. Gener'al Jan Sejna – predmet z'ajmu vojensk'e kontrarozvedky// Securitas Imperii 8. Sborn'ik k problematice bezpecnostn'ich sluzeb. 'Urad dokumentace a vysetrov'an'i zlocinu komunismu sluzby krimin'aln'i policie a vysetrov'an'i. Praha, 2001. Сборник доступен по Интернет-адресу: – http://web.mvcr.cz/archiv2008/policie/udv/securita/sbornik8/sesit8.pdf
Одним
из признаков расширявшегося военного присутствия на юго-западном направлении ОВД было усиление советских военно-морских сил в бассейне Средиземноморья. Это нашло своё проявление в достижении (что было отмечено разведывательными службами США) в апреле 1968 г. самой высокой за всё время численности плавсредств 5-й Средиземноморской эскадры кораблей ВМФ СССР, насчитывавшей 9-10 подводных лодок и 34 надводных корабля, из которых 11 относились к классу основных боевых судов [719] . При этом главной целью Москвы, как отмечалось американской разведкой, достаточно точно определявшей советские планы, было стремление обеспечить военно-политическую поддержку союзным СССР арабским режимам, не допустить усиления Израиля и продемонстрировать, что Средиземное море «более не является американским озером» [720] .719
Ввиду продолжающей сохраняться недоступности документов о численности и оснащении советской Средиземноморской эскадры в архивах РФ, в данном случае используются материалы ЦРУ США: Soviet Strategy and Intentions in the Mediterranian Basin and Special National Intelligence Estimate. Number 11-9-68. Soviet Interests and Activities in Arab State. SNIE 11-9-68. 16.5.1968. P. 1. –DOC_0000272972.pdf
720
Ibid P. 2.
Схема 2
Вероятный план боевых действий Варшавского пакта в Центрально-Европейском регионе по предположениям НАТО [721]
Для той части политических кругов США, которая была вовлечена в разработку и принятие решений по внешнеполитическим вопросам, всё очевиднее становилась перспектива изменения ситуации в Восточной Европе. Москва должна была решать в регионе две серьезные проблемы в интересах его удержания под собственным контролем и обеспечения оборонных возможностей ОВД. Первая из них, так называемая чехословацкая, была на Центрально-Европейском направлении. Вторая, «румынская», существовала на Юго-Западном, «балканском», направлении. В соответствии с предположениями, циркулировавшими в кругах внешнеполитической бюрократии США и рекомендациями, высказывавшимися ею по данному вопросу, оценка ситуации и перспектива действий Вашингтона в регионе заключались в следующем: «Восточная Европа в данный момент находится в состоянии наибольшего с 1956 г. движения в смысле внутриполитических изменений и ослабления советского контроля… На основании нынешних оценок не похоже, чтобы СССР прибег к военному вмешательству в целях восстановления собственного контроля в той или иной стране региона. Существуют, однако, непредсказуемые элементы. Нынешняя ситуация, в частности реформистская революция в Чехословакии и осложнение румыно-советских отношений, продолжает развиваться и не прекращается… Вероятно, что в неожиданных на данный момент условиях Советский Союз будет вынужден почувствовать для себя необходимость военного вмешательства в [дела] Чехословакии или даже Румынии; интервенция в Польшу или спокойную сейчас ГДР маловероятны» [722] . В случае подобного развития событий Вашингтон не собирался предпринимать какие-либо военные действия, но предусматривал укрепление восточной границы ФРГ, а также использование дипломатических мер, направленных на осуждение советского военного вмешательства как на уровне международных организаций, прежде всего ООН, так и международного общественного мнения [723] . Ожидания возможных военных действий ОВД в отношении Чехословакии всё больше оказывались в центре внимания Вашингтона, где считали, что возглавляемый СССР пакт может приступить к ликвидации подчеркивающих свою самостоятельность режимов в государствах-членах Восточного блока.
721
Warsaw Pact War Plan for Central Region of Europe. Intelligence Memorandum. June 1968. P. 8. – http://www.foia.cia.gov/browse_docs.asp?doc_no=0000969832
722
21. Memorandum From the Deputy Under Secretary of State for Political Affairs (Bohlen) to the Under Secretary of State (Katzenbach). Washington, April 28, 1968//Foreign Relations of the United States. 1964-1968. Eastern Europe. Washington, 1996. Volume XVII. P. 74.
723
Ibid. P. 74, 75.
4 мая 1968 г. посол Румынии в Италии К. Буртика сообщил в Бухарест информацию, полученную от руководства Итальянской компартии о готовящейся интервенции Варшавского пакта против Чехословакии, а 17 мая уже румынский посол в Берлине сообщал в МИД своей страны о том, что в руководящих кругах ГДР существует мнение об угрозе безопасности для ГДР, ПНР и СССР, «исходящей извне», т. е. Чехословакии [724] .
Тем временем необходимость реформирования Варшавского пакта, но не на принципах подчинения его СССР, продолжала обсуждаться представителями партийно-государственного руководства ряда стран-участниц блока. Помимо Румынии активность проявила летом 1968 г. и чехословацкая сторона. 15 июля 1968 г. заведующий военным отделом ЦК КПЧ генерал В. Прхлик призвал к проведению внутренних изменений ОВД с целью обеспечить равенство участников и не допускать использования этого альянса в политических целях, т. е. вмешательства во внутренние дела государств-членов пакта [725] . Орган Министерства обороны ЧССР журнал «Lidova armada» («Народная армия») опубликовал 2 июля 1968 г. «Меморандум ВПА» (имелась в виду Военно-политическая академия им. К. Готвальда), авторами которого были В. Ржевчек, М. Ждимал, Б. Шварц. В нём отрицалась военная опасность со стороны НАТО, которая считалась мифом. Варшавский блок рассматривался как наследие сталинизма и креатура СССР. Документ был одобрен и поддержан начальником ВПА В. Менцлом и ещё 12 сотрудниками академии. Происходившее было резко осуждено 23 июля 1968 г. на страницах органа советского Министерства обороны газеты «Красная звезда», а само заявление Прхлика, вероятно, лишний раз убедило Кремль в существующей опасности, исходящей из Праги.
724
Об отношении официального Бухареста к «Пражской весне» см.: 1968. Primavara de la Praga. Documente diplomatice. Ianuarie 1968 – Aprilie 1969. Edilie de Preda D. Cuvant inainte: Severin A. Studiu introductiv: Popi§teanu C. Bucure§ti. 2009.
725
Документ № 47. Постановление Политбюро ЦК КПСС «Об информации для братских партий относительно событий в Чехословакии». 26 июля 1968. Строго секретно// Prager Friihling. Das Internationale Krisenjahr 1968. Пражская весна и международный кризис 1968 года. Dokumente/Документы. Кб In, Weimar, 2008. Bd. 2. S. 294.
В частном разговоре министра иностранных дел СРР К. Мэнеску с послом США в ООН А. Гольдбергом, состоявшемся вечером 9 мая 1968 г. в Нью-Йорке, где глава румынской дипломатии находился как председатель XXVII сессии ГА ООН, со стороны главы румынского МИДа была выражена «обеспокоенность относительно отсутствия опровержений как из советских, так и чехословацких источников по поводу нынешних сообщений о передвижении советских войск» [726] . При этом Мэнеску считал, что в случае, если такие опровержения не последуют от обеих сторон в самое ближайшее время с формулировкой «“империалистические фальшивки”, то ситуация будет очень серьезной» [727] . Несмотря на это, Румыния, как заявил об этом министр своему американскому собеседнику, пожелав, чтобы его слова были переданы Госсекретарю США Д. Раску, была готова дать отпор любой иностранной попытке интервенции [728] . По линии румынской разведки Бухарест был достаточно хорошо осведомлен о начавшейся фактически в мае 1968 г. подготовке вероятного вооруженного вторжения СССР и его союзников в Чехословакию [729] . Разработка плана военной интервенции СССР под прикрытием коалиционных действий стран-членов Варшавского пакта, известной как операция «Дунай», действительно началась весной 1968 г. [730] Подготовительно-рекогносцировочной стадией его реализации стало проведение в мае-июне 1968 г. командно-штабных учений «Шумава». Следующими по значимости стали войсковые учения «Неман», проводившиеся с 23 июля по 10 августа 1968 г. на территории трёх государств – СССР, Польши и ГДР, а также учения ПВО «Небесный щит» и ряд других. Параллельно советское партийно-государственное руководство, а также главы режимов стран-союзниц по блоку делали предупреждения руководству Чехословакии о необходимости смены политического курса. Решающими в этом смысле были встреча 4 мая Л. Брежнева с А. Дубчеком в Москве и 29 июля в Чьерной-над-Тисой, а также встреча А. Дубчека с главой коммунистического режима Венгрии Я. Кадаром 17 августа в Комарно.
726
Telegram From the Department of State to the Embassy in Romania. Washington, May 10, 1968// Foreign Relations of the United States. 1964-1968. P. 443. Содержание этого разговора было срочно передано лично Н. Чаушеску: Betea L. Solid lui Brejnev// Istoria comunismului romanesc. Serial publicat in Jurnalul National. 19 august 2008. –blogspot.com/2008/08/solul-lui-brejnev.html
727
Telegram From the Department of State to the Embassy in Romania. Washington, May 10, 1968// Foreign Relations of the United States. 1964-1968. R 443.
728
Telegram From the Department of State to the Embassy in Romania. Washington, May 10, 1968// Foreign Relations of the United States. 1964-1968. R 444.
729
См. интервью В. Рончи с генералом в отставке, бывшим главой СГБ СРР в 1968–1972 гг. Йоном Стэнеску: Roncea V. «Ii primeam pe rusi cu foc de arma»// Ziua, 20.08.2008. Одним из важных источников румынской разведки был старший офицер вооруженных сил ПНР, имевший непосредственное отношение к руководящим структурам ОВД: Betea L. Solul lui Brejnev// Istoria comunismului rom^anesc. Serial publicat ^in Jurnalul National. 19 august 2008. –Cosma N., Stanescu I. ^In anul 1968 a fost programata si invadarea Rom^aniei. Informatii inedite din interiorul Serviciilor Speciale ale Rom^aniei. Bucuresti, 1999. P. 56. Вероятно, именно генерал Н. Козма, служивший в Дирекции зарубежной информации (DIE – внешняя политическая разведка коммунистической Румынии), получил от этого польского офицера, через полковника Иона Бикела, сведения о том, что якобы Л. Брежнев, глава советского КГБ Ю. Андропов, а также ряд высших советских военачальников обсуждали вопрос проведения военной операции как против Чехословакии, так и против Румынии с Югославией, назначенной на 20 июля 1968 г. – Florian Bichir F. URSS pregatea invadarea Rom^aniei// Evenimentul Zilei, 21.8.2008. Достаточно противоречивым продолжает оставаться факт получения информации через полковника Иона Бикела (Ion Bichel, он же Ivan Bikel), так как к 1968 г. он был уволен из DIE «за использование своего положения в собственных интересах». Не исключено, что полковник поддерживал отношения со своими бывшими информаторами, среди которых был и офицер Генерального Штаба Войска польского. О И. Бикеле см.: Pelin M. Culisele spionajului rom^anesc. DIE (1955–1980), Bucuresti, 1997. P. 283–285. Через две недели после встречи Бикела с его информатором, полковник сообщил в DIE о том, что интервенция в Чехословакию назначена на конец августа 1968 г., и передал полученный от польского офицера план действий Варшавского пакта. – Cosma N., Stanescu I. ^In anul 1968 a fost programata si invadarea Rom^anie
730
Подробнее см.: Майоров А. Вторжение. Чехословакия. 1968. Свидетельства командования. М.,1990. См. также: Stakalin A. Primavara de la Praga in viziunea generalului A. M. Maiorov//Document. 2005. № 1.