Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)
Шрифт:
Имевшаяся в разведывательных структурах США информация [461] свидетельствовала о том, что сопротивление режиму Э. Ходжи в Албании даже в условиях вооруженного конфликта Запада и Востока, но без прямого вовлечения страны в боевые действия, не имело положительных перспектив. Одновременно лояльность вооруженных сил в отношении коммунистической власти рассматривалась в прямой зависимости от того, насколько в настроениях военных могла доминировать мысль о том, что «война минует их». Конфликтный внутриполитический потенциал, как полагали американские эксперты, заключался в существовавшей клановой системе албанского общества и возможных попытках «сведения счётов» между теми из них, кто «активно сотрудничал с режимом Ходжи», и их противниками [462] . В политических и экспертных кругах на Западе наиболее обсуждаемыми темами были две: во-первых, являлась ли Албания наиболее последовательным союзником Китая и, во-вторых, существовали ли какие-либо серьезные внутриполитические проблемы в стране [463] .
461
Степень информированности американских разведывательных организаций о внутриполитической ситуации в Албании, а также правивших кругах, включая взаимоотношения между представителями высшей коммунистической номенклатуры, продолжает оставаться не достаточно исследованной. Ряд рассекречиваемых правительством США документов, относящихся к 40-м – первой половине 60-х гг. ХХ в. позволяет говорить о наличии определенных возможностей у ЦРУ США в деле получения из Албании сведений высшей степени конфиденциальности. См.: Karaj V. Njeriu misterioz i CIA-s n"e Tiran"e: misteri i agjentit q"e i raportonte CIA-s bisedat me Mehmet Shehun dhe d"eshir"en e tij p"er ta lidhur Shqip"erin"e me Per"endimin// Shekulli. 4 7.2007.
462
Anti-Communist Resistance Potential in the USSR and Eastern Europe. NIE 11-6-66. 27.1.1966. P. 7.
463
lz Continuity and Change on the Albanian Scene. Radio Free Europe Research. 15.2.1966. Radio Free Europe research. Box-Folder-Report 124-1-136. P. 1. –org/files/holdings/3
Ответ на первый из вопросов не оставлял сомнений. На этом фоне становилась примечательным фактом проявлявшаяся Э. Ходжей солидарность с главным политическим союзником Тираны, заменившим СССР в начале 60-х гг. XX в., – КНР. Поддержка Китаем Пакистана в его конфликте с Индией, за которой стоял СССР и ряд государств Восточной Европы, автоматически означала для Тираны проведение соответствующей внешнеполитической линии. Достаточно вольно интерпретируя события и демонстрируя свою партийную принципиальность с явным расчетом на широкую аудиторию, Э. Ходжа отмечал в своём, впоследствии опубликованном, «политическом дневнике»: «Советские ревизионисты пригласили в Ташкент Лала Бахадура (Индия) [премьер-министр Индии] и Айюба Хана (Пакистан) [Мухаммед Айюб Хан – президент Пакистана и главнокомандующий вооруженными силами], чтобы помирить их. Итак, сутью комедии является трагедия, вызванная [5 сентября 1965 г.] нападением индийских агрессоров, открыто или косвенно устроенным американцами и советскими ревизионистами, на Пакистан, поддерживавший дружеские отношения с Китаем» [464] . Примечательной в этой связи становилась позиция другого коммунистического Балканского государства, проводившего особый курс внутри Варшавского пакта. Румынская позиция по индо-пакистанскому конфликту определялась с учетом как «китайского фактора», так и взаимоотношений между Москвой и Пекином. В отличие от албанского партийно-государственного руководства, Н. Чаушеску не делал публичных заявлений, в которых однозначно негативно определял бы шаги СССР, направленные на примирение Индии и Пакистана. В то же время, он крайне болезненно воспринимал односторонние действия Кремля без учета румынской позиции. На прошедшем 4 марта 1966 г. заседании Постоянного Президиума ЦК РКП было принято решение о том, что румынская сторона воздержится от каких-либо комментариев по данному вопросу, но одновременно глава МИДа К. Мэнеску отметил, что о таких действиях, как организация ташкентской встречи, СССР должен был поставить в известность своих союзников заранее [465] .
464
Вторник 11 января 1966. Ташкентская комедия// Ходжа Э. Сверхдержавы. 1959-1984. Из политического дневника. Тирана, 1986. С. 185.
465
Protocol Nr. 10 al §edinfei Presidiului Permanent al C.C. al P.C.M. din ziua de 4 martie 1966. P. 1, 2 –fo=l 13290
Ответ на второй вопрос, имевший отношение к внутриполитическому положению в Албании, был более сложным, так как касался не только объективных, но и субъективных оценок происходящего. Речь «второго человека» в партийно-государственной иерархии страны – М. Шеху, переданная по албанскому радио 4 июля 1966 г. и активно комментировавшаяся наблюдателями [466] , была симптоматична. Она содержала пассаж о том, что угроза (в лице бюрократии) государству исходит изнутри, а ситуация может повториться, как это было в Китае, если не принять превентивные меры, так как бюрократия как класс «может способствовать появлению ревизионизма в Албании», а также, что «никто не должен забывать ни на секунду о том, что появление ревизионизма в Советском Союзе и повсюду не произошло из-за воздействия внешних факторов либо в результате внешней агрессии, а является результатом действия внутренних факторов… создания привилегированных классовых элементов среди основных групп, состоящих из бюрократов в государственных и партийных структурах». Начатая режимом реформа вооруженных сил была направлена на недопущение создания так называемой военной касты, т. е. обособленного профессионального слоя, способного в дальнейшем создать серьезную конкуренцию партийной номенклатуре и при определенных обстоятельствах – угрозу власти Э. Ходжи. Отмена воинских званий [467] была воспринята среди офицеров и генералов крайне негативно, однако, открыто никто из них выступить не осмелился. Лишь заместитель министра обороны генерал-майор X. Джельос направил в 1967 г. анонимное письмо Э. Ходже по данному вопросу, но вскоре после проведённого в спешном порядке расследования, органы госбезопасности смогли выяснить его авторство и арестовать автора. На следующий день он совершил самоубийство в тюрьме, чтобы избежать пыток и допросов [468] . Несмотря на более «мягкий», чем в коммунистическом Китае, процесс чисток партийного и государственного аппарата, а также армии, к тому же растянувшийся на 20 послевоенных лет, командному составу вооруженных сил Албании был нанесен серьезный урон. Из 13 высших военных деятелей, включая начальников Генерального штаба, 8 были расстреляны; из 12 командиров дивизий 5 были казнены; из 8 начальников корпусов 2 были репрессированы и из 76 командиров бригад были расстреляны 28 [469] .
466
lz Shehu Speaks of Danger from Internal Enemies. 7.7.1966. Box-Folder-Report 2-4-85. – http://www.osaarchivum.Org/files/holdings/300/8/3/pdf/2-4-85.pdf
467
Воинские звания были восстановлены в полном объеме в 1992 г. после падения в Албании коммунизма и установления демократической общественно-политической системы. В работе приводятся воинские звания, присвоенные до 1966 г. или соответствующие должности, занимавшейся после.
468
См. интервью Д. Калочи с полковником А. Мехмети: Kaloci D. Si d"eshtoi n"e ‘66 arratisja e gjeneral Halim Xhelos: letra anonime q"e zv/ministri i Mbrojtjes Xhelo shkruajti p"er Enver Hoxh"en n"e 1967 kund"er heqjes s"e gradave//Gazeta shqip, 20.2.2005.
469
См. публикацию профессора, полковника Э. Леци: Leci E. Alfred Moisiu: «Si e p"erdorte Enveri Sigurimin e Shtetit p"er t"e d"enuar gjeneral"et e ushtris"e!» Pohimi mbizot"erues i studiuesve rreth faktit se pothuaj e gjith"e armata e ushtarak"eve madhor"e, gjeneral"eve dhe kolonel"eve//Shekulli, 22.1.2008. Подробнее о репрессиях в вооруженных силах во время существования коммунистического режима в Албании: Leci E. Kush i vrau ? P"erse i d"enuan ?! Historia e eleminimit t"e kuadrove t"e Ushtris"e Shqiptare n"e vitet 1944–1990. Tiran"e, 1997; Leci E. Eliminimi i lidershipit ushtarak shqiptar: (1944–1990) (1992–2001). (monografi e zgjeruar). Tiran"e, 2002. О репрессиях в армии в период 1956–1966 гг. см.: Leci E. Spastrimi masiv i ‘56-‘66, 15 mij"e oficer"e t"e eleminuar// Shekulli, 24.9.2005.
В то же время, имея в виду особенности международных позиций Албании, руководство считало необходимым разработку собственной военной доктрины. Её целью было определение стратегии и тактики оборонной политики, включая формулирование основополагающих принципов организации вооруженных сил и их использования в боевых условиях. Фактически было создано две группы экспертов, каждая из которых работала независимо друг от друга. Одна из них – при премьер-министре Албании М. Шеху, а другая, более известная, – при Министерстве обороны НРА [470] . Работа над концепцией в ней началась в феврале 1966 г. Министр обороны НРА Б. Балуку собрал группу военных, в число которых вошли преподаватель Военной академии им. М. Шеху Э. Хадо, закончивший советскую академию им. М. Фрунзе с отличием, два известных генерала – В. Дьине и С. Шалеси. Присутствовавшим на организационной встрече было передано мнение Э. Ходжи о том, что вся имеющаяся советская научная литература по военным вопросам более не представляет никакой ценности и необходимо самостоятельно разрабатывать основы военной теории [471] . Глава военного ведомства заявил о том, что созданная группа должна подготовить «Положение по военному искусству народной войны», которая рассматривалась как общенародное вооруженное сопротивление против агрессора. Идея «общенародной войны» по объективным обстоятельствам базировалась на принципах партизанской борьбы, составными частями тактики ведения которой были внезапное нападение и тактическое отступление перед превосходящими силами противника в целях сохранения собственных сил, создание соответствующих опорных пунктов в горах Албании как локальных баз, обеспечивавших деятельность партизанских соединений. Вопрос об отступлении как части партизанской тактики в идеологическом отношении достаточно щепетильно рассматривался партийным руководством, провозгласившим наступательную борьбу против «врагов социализма» и не признававшим каких-либо компромиссов. Более того, созданной группой военных специалистов была сформулирована «Теория скольжения» («Teoria е rreshqitjes»). Её суть сводилась к совместным действиям регулярной армии и поддерживавших её партизанских отрядов, задача которых заключалась в оказании сопротивления противнику в направлении от албанского морского побережья вглубь страны с дальнейшим переходом к обороне центральной (горной) части Албании, где и концентрировались бы основные силы на специально подготовленных базах. Там же должны были размещаться и командные пункты. В определенной степени эта концепция имела и внутриполитическое значение для переживавшегося Албанией периода: Э. Ходжа ориентировался на проведение политики недопущения усиления «военной прослойки» – т. е. кадровых военных и выдвигал идею создания «партизанской армии» [472] .
470
См. интервью Л. Конди с бывшим высокопоставленным сотрудником Сигурими Б. Будо: Kondi L. Si i hetuam gjeneral"et e ushtris"e q"e u vran"e nga Enveri p"er «Tezat e zeza»// Panorama, 19.1.2004.
471
См. интервью с полковником в отставке Э. Хадо: Si i futi Enveri пё konflikt Shehun me Ballukun: deshmia e panjohur e kolonelit//Gazeta shqip, 17.3.2007.
472
Подробнее о теоретических особенностях тактики вооруженных сил коммунистической Албании в этот период в диссертации на соискание степени доктора наук подполковника вооруженных сил Республики Албания Захо Големи: Golemi Z. Taktika e ushtris"e shqiptare n"e periudh"en 1945–1975. Disert. p"er marrjen e grad"es «Doktor». Tiran"e, 2004
В
свою очередь, М. Шеху выдвинул концепцию, ставшую известной как «Теория перехода» («Teoria е kalimit»), в соответствии с которой конвенциональные боевые действия регулярных войск должны были перейти в новую стадию всеобщей партизанской войны. В законченном виде эта теория нашла своё выражение в утвержденной в 1967 г. Советом Обороны программе, ставшей известной как «Положения Совета Обороны» («Teza t"e K"eshelit t"e Mbrjjtjes»). Их суть сводилась к двум основополагающим принципам организации оборонной политики страны. Во-первых, предполагалось использование горного ландшафта для создания укрепрайонов, а также строительство разветвленной системы бункеров с тем, чтобы не допустить закрепления агрессора на территории страны. Во-вторых, ставилась задача подготовки двух «видов сил»: а) сдерживающих и блокирующих наступление противника и б) так называемых оперативных, действующих наступательно.Формулирование новой военной доктрины проходило в условиях обострения разногласий между Тираной и Москвой, а также большинством восточноевропейских стран – членов Варшавского пакта. В этой связи усиливалась роль албано-китайского сотрудничества в военно-политической сфере. Руководство КНР, понимая, что оказание помощи Албании в случае гипотетического нападения на неё со стороны ОВД и СССР может быть серьезно затруднено по объективным причинам, выступило с инициативой, изложенной на секретной встрече Чжоу Эньлая с Энвером Ходжей. Предложение, а по сути, рекомендация, китайской стороны, заключалось в необходимости создания тройственного военно-политического союза в составе Албании, Югославии и Румынии, а также разработки тактики боевых действий с учётом особенностей партизанской войны в Албании [473] .
473
См. интервью Л. Конди с бывшим высокопоставленным сотрудником Сигурими Б. Будо: Kondi L. Si i hetuam gjeneral"et e ushtris"e q"e u vran"e nga Enveri p"er «Tezat e zeza»// Panorama, 19.1.2004.
Со своей стороны, албанское руководство проявляло особую обеспокоенность возможным влиянием на ситуацию в стране извне. Однако ряд действий Тираны давал основания считать, что Э. Ходжа был заинтересован в улучшении отношений с Западом, так как изоляционизм объективно влиял не только на внешнеполитические позиции и экономическое развитие Албании, на её оборонные возможности. Страна, будучи исключена из системы международных отношений или пользуясь лишь поддержкой далёкой КНР, не могла серьезно рассчитывать на какие-либо международные гарантии в момент обострения любого регионального кризиса, включая действия соседних Югославии и Греции в отношении Албании. Обе страны продолжали рассматриваться Э. Ходжей как источники потенциальной угрозы для созданного им режима. Одновременно фактический разрыв с Восточным блоком поставил перед режимом Ходжи серьезную проблему замены главных экспортеров вооружений и военной техники в Албанию – СССР и Чехословакии [474] – на КНР, превращавшуюся в единственного «донора» для Тираны, не имевшей своего военно-промышленного комплекса.
474
Одним из первых решений, связанных с отказом от сотрудничества с членами ОВД в этой области, стало распоряжение премьер-министра Албании М. Шеху о прекращении начатого в г. Грамши с помощью Чехословакии производства партии лёгкого стрелкового оружия (одной из модификаций автомата Калашникова) в количестве 3 тыс. единиц и его заявление о том, что достаточно обратиться к Пекину, чтобы получить 100 тыс. комплектов этого оружия. См. интервью бывшего начальника Отдела планирования «Военного канала» (так конспиративно называлось Управление военных поставок) Министерства обороны коммунистической Албании Дж. Реджепи в: Alla S. Arm"et nga Kina, marr"eveshja e Mehmetit me Cu En Lain, 2 miliard"e dollar"e: Flet ish-drejtori i Planit t"e Bilancit t"e Investimeve e t"e Kanalit Ushtarak "e Ministrin"e e Mbrojtjes// Panorama, 17.8.2004. Всего за период 1962–1978 гг. объем военных поставок и помощи в этой области со стороны КНР для Албании составил в денежном исчислении достаточно большую сумму. Китайская сторона после обострения взаимоотношений с албанским руководством заявляла о 18 млрд долларов США. – Musta A. Kur Kadri Hazbiu i shiste arm"e mafias italiane. Analiz"e. Historia e furnizimit t"e Shqip"eris"e me municione, q"e nga Italia fashiste, Kina, Bashkimi Sovjetik//Standart, 4.10.2009; “Shqip"eria mori nga Kina 18 miliard"e dollar"e arsenal ushtarak”//Gazeta shqip, 29.3.2008
Одной из первых попыток разобраться более детально в албанских намерениях стало обсуждение этой проблемы во время межгосударственных австро-американских консультаций осенью 1966 г., когда министр иностранных дел Австрии Л. Тончич-Соринь обратился к Государственному секретарю США Д. Раску с вопросом о том, как следовало бы реагировать на знаки, подаваемые с албанской стороны. Американская сторона крайне скептически относилась к возможности налаживания отношений с руководством Албании, так как Тирана постоянно подчеркивала свой антиамериканизм и находилась под сильным влиянием Пекина. Поэтому Госсекретарь, обосновав невозможность участия США в попытках установить отношения с Албанией, всё же рекомендовал австрийской стороне положительно ответить на действия Тираны [475] .
475
16. Memorandum of Conversation. New York, October 5, 1966// Foreign Relations of the United States. 1964-1968. Eastern Europe. Washington, 1996. V. XVII. P. 55, 56. В своих оценках глава Госдепа, вероятнее всего, исходил из неудачного опыта секретных американо-албанских контактов в Турции в 1965 г.
Балканский сектор международных отношений включал широкий спектр проблем, имевших принципиальное значение для развития военно-политической ситуации на так называемом южном фланге НАТО и Юго-Западном фланге ОВД. Одним из важных элементов оборонной политики Варшавского пакта в регионе была Болгария, которая в начале 1966 г. усиливала свою активность против Китая, пытавшегося использовать идеологические аргументы с целью получения поддержки общественных и политических движений на Западе, включая и государства Средиземноморья, а также его регионального союзника – Албании. На государственном уровне был разработан комплекс мероприятий с участием болгарского Комитета госбезопасности (КДС), направленных как на идеологическое противодействие Пекину и Тиране, так и на получение оборонной и политической информации на китайском и албанском направлениях [476] . Важное место в деятельности КДС и Разведывательного Управления Министерства обороны (РУМО) традиционно занимали Греция и Турция. Задача «разработки разведывательных органов ГШ [Генеральных Штабов] Турции и Греции» становилась одной из главных в начале 1966 г. [477] Одновременно стал реализовываться комплекс мероприятий, разработанных в конце 1965 г. Он был направлен на недопущение утечки информации о боеспособности и боеготовности болгарской армии, ситуация в которой после апрельской попытки переворота 1965 г. находилась в центре внимания разведывательных служб стран НАТО [478] .
476
Протокол «Б» № 1 от заседание на ПБ на ЦК на БКП на 11 януари 1966 г. с решение за водене на разузнавателна и контр ар азузнавателна работа срещу Китай и Албания, придружено с предложение от Ангел Солаков, председател на Комитета за Държавна си-гурност. – http://www.nbu.bg/webs/historyproject/dokumenti_63-89/razdel6t6/flbop64ae345.pdf
477
Докладная записка начальника III Управления КДС генерал-лейтенанта В. Терзиева председателю ДС А. Солакову. 5.1.1966. С. 5. –В октябре 1966 г. руководство КДС получило детальное описание отобранных для проникновения болгарской разведки целей, среди которых значились, помимо других, греческие и турецкие разведывательные органы, военные и гражданские структуры и организации. – Доклад на ДС относно състоянието на работата на Държавна сигурност по проникването в разузнавателните центрове и агентурната мрежа на противника. 27.10.1966 —http:// narodopis.narod.ru/ds60/DS661027bg.pdf?
478
Докладная записка начальника III Управления КДС генерал-лейтенанта В. Терзиева председателю ДС А. Солакову. 5.1.1966. С. 1.
В свою очередь, американские эксперты пытались определить несколько внутриполитических факторов, способных повлиять на оборонные возможности этой страны. Прежде всего, они отмечали, что в Болгарии, «менее чем где-либо в Восточной Европе, существовали антирусские настроения», и сопротивление против режима могло опираться в социальном отношении на аграрное население, а в этническом – на турецкое национальное меньшинство. Последнее аргументировалось рядом произошедших в 1965 г. беспорядков. Перспектива усиления этнической базы сопротивления ставилась в зависимость от степени возможной вовлеченности Турции в конфликт против Болгарии в условиях военно-политической конфронтации между Западом и Востоком. Одновременно в расчёт брались события апреля 1965 г., когда в антиживковском заговоре участвовали представители офицерского корпуса, часть из которых могла, по мнению авторов аналитического доклада американских разведывательных ведомств, при определенных условиях принять участие в таком сопротивлении [479] .
479
Anti-Communist Resistance Potential in the USSR and Eastern Europe. NIE 11-6-66. 27.1.1966. P. 8.
Летом-осенью 1966 г. эксперты американской разведки стали отмечать новые тенденции в регионе. ЦРУ США в специальном докладе «Оценки национальной разведки» с достаточной степенью полноты отмечало сложившуюся в Варшавском пакте ситуацию, выделяя две группы стран внутри блока. В одну из них входили ГДР, Польша и Чехословакия, рассматривавшие «ремилитаризацию Западной Германии как угрозу своей национальной безопасности», а в другую – «Венгрия, Румыния и Болгария… (которые – Ар. У.) склоняются к созданию баланса общей безопасности, предлагаемой пактом, против вовлечения в германские дела, которые эти три государства не рассматривают как направленные непосредственно против их интересов» [480] . Политические разногласия между членами Восточного блока при всей особенности сложившейся внутри Варшавского пакта ситуации не прекратили взаимодействия между их разведывательными службами по проблемам, имевшим прямое отношение к оборонному потенциалу конкретной страны [481] .
480
Main Trends in Soviet Military Policy. NIE 11-4-66. 16. 6. 1966. –cia.gov/docs/DOC_0000278473/DOC_0000278473.pdf
481
В 1967 г. председатель Комитета государственной безопасности НРБ А. Солаков, обращаясь с благодарственным письмом к председателю Совета государственной безопасности И. Стэнеску, выражал признательность за предоставленные румынской разведкой сведения, содержавшиеся в материалах «Обзор группы экспертов НАТО о действиях Греции в случае нападения со стороны Болгарии», «Предстоящие маневры НАТО на Балканах и в других районах Европы» и многие другие. – Письмо А. Солакова И. Стэнеску. 30.4.1968// НАТО на Балканите.