Баллада о Верхнем Свете. Мышонок в логове змея

Кирин перелетела с лавра на большой камень, на котором обычно сидела Ведунья, рассказывая легенды.

– Если не вы, то, пока я долечу до Высокого полья, или до скалы Арон, то…

– И где это видано чтобы мыши сражались со змеями? – снова спросил мышонок. – Слухи слухами. Но неужели уважаемая старая Ведунья уже позабыла, что в прошлый раз, когда звенела склянка, не досчитались пары мышек?

Луния мельком посмотрела на Сухарика, но похоже, только он сам это и заметил. А мышки начали возмущаться пуще прежнего. Как такое можно было забыть? Даже Сухокрыс и Сухогрыс невольно опустили свои головы, вспоминая де далёкие дни. А они были тогда намного старше Сухарика и понимали намного больше. Даже ему было больно на них смотреть. Он поднялся с камня и хотел было к ним подойти и постоять рядом, но вдруг передумал и тоже понурил голову.

– Лети-ка лучше к высоким, канарейка Кирин.

– Не нужны нам никакие змеи в нашем полье!

– Пусть дочь Одинокой сама себя спасает. Что за напасть, высокая, а со змеёй справиться не может. Что ж там за змей такой? – сказала одна бабка и потащила своих внучат обратно в нору.

Мышки расходились по своим делам, забирая с собой молодняк. Никто не хотел идти на такое безумие. И ради чего? Чтобы спасти какую-то безумную девицу из Дикого леса? Сухокрыс и Сухогрыс тоже ушли. Сухарик смотрел то на смущенную Ведунью, то на печальную Кирин, то на старую склянку, безразлично покачивающуюся на ветке лавра.

Склянка безразлично покачивалась сегодня, и безразлично покачивалась много лет назад, когда случилось непоправимое. Сухарик мотнул головой и пошёл своей дорогой.

Возвращаться в дом он снова не хотел. Братья привыкли тосковать вдвоём, а он привык тосковать один. Так уж повелось. Прежде чем войти в высокую траву, он ещё раз взглянул на Кирин. Она о чем-то встревоженно разговорила с Лунией. А Луния пристально смотрела на самого Сухарика.

Он смущенно вошёл в высокую траву и даже теперь не пытался привести свою шёрстку в порядок. Тем более тут его никто не видит. Подумаешь, шёрстка запылилась. В его голове были совершенно другие мысли, совсем не о чистоплотности.

Сухарик пытался хоть что-то вспомнить, хоть что-то из того происшествия, но он был тогда очень крохотным, чтобы запомнить детали. И спустя столько лет в голове остался лишь отзвук склянки и огонь. Теперь огонь и склянка для него означает опасность.

– Что же там произошло? – спросил сам себя Сухарик, но услышал лишь шуршание ветра по высокой траве.

– Посмотрите-ка, – раздался чей-то голос за спиной. – Мышонок, разговаривающий сам с собой.

И снова Хвостоног со своим братом и наглыми друзьями.

– Привет, Хвостоног. Привет Хвосторог, – грустно поздоровался Сухарик. – Привет ребята.

Четверо друзей появились из-за стебельков травы и окружили мышонка.

– Эй, Хвостоног, как он в прошлый раз тебя обозвал? – спросил Мышель разминая массивные плечи.

Сухарик решил, что ему снова не отделаться от погони. Бежать к колесу от повозки он не решился, если про него узнают, то уж точно либо там поселятся, либо разнесут всё к чертям. Остаётся два выхода, бежать к колодцу, или к мосту, который находится ещё дальше.

– Кстати, он нас ещё за сено не отблагодарил, – сказал Зверохвост, разминая пальцы, а Крысандр нервно засмеялся.

– Что ж, было приятно с вами встретиться, но мне уже пора.

– Пора говоришь? Куда это ты постоянно пропадаешь? Помни, когда-нибудь мы найдём твоё тайное убежище, – сказал сердито Хвостоног, а потом с дельной улыбкой добавил. – Ну, как именно ты меня назвал в прошлый раз?

Да, это значит, что бежать точно придётся. Либо драться. Но вот один против четверых, так себе сопротивление. И Сухарик выбрал первое. Отчасти, потому что знал, что они его никогда не догонят – уж слишком они все неповоротливые и медленные. А от части потому, что они не любили долго бегать. Ну вот только Хвостоног мог с ним и посоперничать. Поэтому, прежде чем дать дёру, Сухарик выпалил обычное прозвище недругу.

– Как-как… Хвосторыл! – выкрикнул Сухарик, оттолкнул Крысандра в сторону так, что тот повалился на землю срывая несколько травинок.

«Сильный, зараза.» – подумал Сухарик и помчался ещё быстрее.

А следом разъярённый Хвостоног. Если бы нужно было покосить траву, что-то перегрузить или поднять тяжелое, то эти четверо работяг годились лучше всех. Вот только для более геройских поступков увы им мозгов не хватило, как сказала бы бабушка Луния. Поэтому, когда сухарик оглядывался назад, он видел, как Хвостоног и Хвосторог несутся за ним оставляя помятую высокую траву.

«Увы на ней больше не появится роса.» – успел подумать мышонок. А ещё, ему надо бы ускориться.

– Да, день уж явно выдался длинным, – пропыхтел Сухарик, стараясь не обращать внимание на преследователей.

Но спустя лишь несколько минут непрерывного бега он снова оказался перед колодцем. И тут же замер. Сердце его было готово выпрыгнуть от долгого бега и ему бы следовало спрятаться за ближайшим кустом, но не мог. Его словно заворожили.

На краю каменного колодца стояла Кирин и печально взглянула на Сухарика. Она плакала, а слёзы падали в колодец. Птичка даже не испугалась такого резкого появления мышонка.

– А ты, я смотрю, не любишь бестолку проводить время.

– Да уж…

– Стоять, паршивец!

На круглой полянке, перед колодцем появился Хвостоног и его друзья. Хвостоног хотел было схватить Сухарика за шёрстку, но тоже замер как вкопанный.

– Здрасте, – сказал запыхавшийся Мышель. – А мы тут… мышь гоняем.

Кирин взлетела над камином и посмотрела на Сухарика.

– Увидимся, мышонок, – сказала она и улетела прочь.

– Увидимся, – передразнил её Крысандр, Хвосторог и остальные засмеялись.

– Нашел себе пернатую подружку? – сказал зло Хвостоног и подошел вплотную к Сухарику.

– Да нет же, у него подружка Пимпа! – сказал Мышель, захлёбываясь от смеха.

Сухарик отступал к колодку и надеялся снова убежать. Но похоже бежать было уже некуда, потому что противники, зная все его ухищрения, обходили со всех сторон.

– Ты знаешь, что именно из-за твоих родителей мой батя потерял один глаз, а другой со временем совсем ослеп? – спросил Хвостоног.

Сухарик почувствовал своей спиной холодный камень колодца. Почему он всегда оставался холодным и днём и ночью? Мышонок совсем запутался в своих мыслях. Ему нужно было бежать, а не думать о колодце, Кирин и о том, почему Хвостоног говорит такие странные вещи.

– Да, да. Именно из-за твоих родичей. Они решили разбросать во все стороны палки из костра на той старой поляне. Именно они подожгли куст с сухим лавром, когда мой батя находился в нём.

Даже друзья Хвостонога переглянулись между собой, словно впервые слышали эту историю.

– Именно мне пришлось убирать по дому, готовить и делать всё остальное… – Хвостоног подошёл почти в плотную к Сухарику и их усы даже соприкоснулись. Было такое ощущение, что сейчас от этого соприкосновения полетят искры или даже молнии. Но ничего такого не произошло.