Баллада о Звездной Республике - II

Элфорд заглянул Ленцу в глаза. За последние сутки лицо диктатора осунулось, покрылось пылью с сделалось почти неузнаваемым.

— Ну, расстреляйте, — прохрипел он, оскалившись. — Там, за штурвалом мой сын Генри. Он вас, подонков, сожжет.

— Роберт Павлович, этот человек, видимо, не врет, — заговорил враз побледневший Ливнев. — Если расстрелять пленного, мы лишимся заложника.

— Неувязочка, доктор. С заложником или без него — нас все равно убьют. Такие «птички» стреляют очень точно.

— Роберт Павлович… Я предлагаю бросить тирана живыми бежать налегке. Если Элфорд-младший — не выдумка, он приземлится подобрать родителя. У нас появится полчаса форы. В километре отсюда — карстовые пещеры. Уйдем туда, и лазер истребителя нас не достанет.

Ленц вытер потное лицо тыльной стороной ладони, а потом медленно и нехотя убрал пистолет.

— Вы правы, доктор, — буркнул он. — Сегодня — плохой день для правосудия.

* * *

Мартынов посадил гирокоптер в километре от портала. На индикаторе жизни в женькином браслете мерцало три красных точки и десять — синих.

— Пять солдат, наверное, все супервиро, и десять полуразумных роботов.

— Какой тип?

— Да к гадалке не ходи — все те же самые пауки, — вздохнул Анисимов. — Я, товарищ доппельгангер, их отключу дистанционно, нужно только время, примерно полчаса.

— Продержимся?

— Придется.

Мартынов оглянулся на юг. Горизонт что оставался чистым, дорога пустовала. «Это спокойствие ненадолго. Тот супервиро сказал — пятьдесят гирокоптеров летит с базы Неллис. Чтобы нам помешать, хватит и двух-трех».

Эухенита, все еще одетая в потрепанное «посольское» платье, присела на землю. Ее прическа растрепалась, солнце пустыни успело густо позолотить щеки. Мартынов снял шлем, бросил его на траву и устроился рядом, кое-как победив непослушный экзоскелет брони. «Нужно что-то ей сказать, — подумал он. — Сказать важное, прямо сейчас, потому что вот-вот станет поздно».

— Пить хочешь?

— Да.

— Возьми мой фляжку.

Мартынов протянул плоский сосуд, Эухенита взяла его и и напилась, запрокинув голову. Русые волосы шевелил ветер. Ноготь на мизинце ее тонкой руки оказался сломанным и кровоточил.

— Ты как — в порядке?

— В порядке, только сильно устала.

— Страшно было?

— Иногда. Очень жаль Сибирцева. Зато я очень рада, что здешний Роберт Павлович жив.

— Если бы я знал, Эухенита… Если бы только тогда, на Веруме, знал…

—…то не пустил меня не Теро, — закончила она с улыбкой. — Угадала?

— Верно.

— Ты добрый, Андрей. И вообще как орех — жесткий снаружи, хороший внутри.

— Добрый… Nunca le faltan pulgas al perro flaco [у худой собаки еще и блох навалом (исп.)]

— Это испанский? Не понимаю, — Эухенита рассмеялась, И Мартынов тоже улыбнулся.

— Да, испанский. Про то, что проблемы по одной не ходят. В общем, когда мы зашли к Элфорду в кабинет… он сидел там, курил сигару и попытался прижечь Ленцу лицо. Я еще не знал, как Элфорд мучил тебя, но врезал «мистеру президенту» от души.

— Он меня не мучил. Точнее, мучил болтовней. Сначала звал замуж, потом — на генетические опыты.

— Даже замуж звал? Значит, я мало ему врезал.

Эухенита улыбнулась, но не ответила, теперь она сидела молча и рассматривала горизонт.

«Опять я начал не про то, — уныло подумал Мартынов. — К черту, Элфора. Нужно подобрать слова, сказать, какая она удивительная…»

— Эй, товарищи земляне! — тихонько позвал Анисимов. — У меня все готово. Взломал радиоканал охраны и пауки сложили лапки. Все десять. Теперь без перепрошивки их не запустить.

— Спасибо. Охрану я уберу сам.

Мартынов надел обруч ментальной защиты, поверх нахлобучил шлем и опустил забрало.

— Мы с тобой, — заявила Женька, поднимаясь.

— Не надо. Подойдите оба, но только метров на двести. Спрячьтесь и ждите сигнала. Мне проще все сделать самому.

Уходя, Демиург ощущал взгляд Эухениты, хотел оглянуться, но, следуя древнему суеверию, только ускорил шаг. «Я обязан действовать идеально, любая ошибка — и супервиро закроют портал».

Он так и приближался к периметру, убрав оружие и свободно шагая по красноватой почве пустыни.

— Стой, кто идет! — раздался в конце концов окрик на эсперанто.

— Рядовой Атуто. Прислан из столичного гарнизона, — Мартынов заговорил, стараясь строить короткие фразы и максимально правильно произносить чужие слова.

— Пароль?

— Персисто. Отзыв?

— Альтруизмо. Ладно, проходи, брат. Парни, открывайте ворота.

Створки со скрипом разъехались в стороны. На уже знакомой площадке окружении кустов туи все еще стояли автомобили. Аура тревоги и недоверия витала над местом. Безликие супервиро в боевых шлемах откровенно целились в гостя.

— Я — сержант Козимо, — представился старший из них. — Кстати, где твой гирокоптер, солдат?

— В километре отсюда. Двигатель начал глохнуть.

— Вот оно, значит, как… Паршиво. Наши пауки тоже отключились. Распоряжений с базы Неллис нет. Связь словно бы что-то глушит.

— Вот как раз наладить связь меня и отправили.

— Кто?

— Мой непосредственный командир, Галатьер, а он, вроде, получил приказ из канцелярии дворца.

— Странно, что не от генерала Марча.

— Синьоро генерал сейчас занят поисками синьоро президента.

— Да, перед обрывом связи нам сообщили о похищении, — сержант Козимо смачно сплюнул под ноги. — Я бы охрану дворца расстрелял, — добавил он. — Так прогадиться — это еще суметь надо.

Солдаты рьяно загоготали.

— Так точно, синьоро, — легко согласился Мартынов.

— Но-но… ты рядовой, не тебе судить. Кстати, твоя броня закоптилась. В бою побывал?

— Так точно, синьоро. Участвовал в подавлении мятежа.

— Акцент у тебя странный.

— Мои родители были аргентинцы.

— А где они сейчас?

— Умерли от феро.

— Понятно… Ладно, примемся за дело. Будка связи — вон там. Парни, проводите рядового, покажите ему, что к чему.

… На пороге будке Мартынов задержался, но только на краткий миг. «Господи, прости меня за это». Очутившись внутри, он мгновенно пристрелил обоих охранников, целясь сквозь забрало в голову, и лишь потом осмотрелся. Помещение явно не предназначалось для связи. Оно походило на склад ненужного хлама, к которому, возможно, собирались добавить труп гостя.