Банковский кредит. Проблемы теории и практики
Шрифт:
Место исполнения кредитного обязательства, отличного от банковского счета клиента-заемщика, может явствовать из существа обязательства. В первую очередь это касается целевого кредита, существо которого определяется через содержание п. 1 ст. 814 ГК РФ: «если договор займа заключен с условием использования заемщиком полученных средств на определенные цели (целевой заем), заемщик обязан обеспечить возможность осуществления заимодавцем контроля за целевым использованием суммы займа». В качестве цели такого кредита может выступать, в частности, оплата поставляемого товара заемщиком-покупателем по договору поставки или оплата потребительских товаров, приобретаемых по договору розничной купли-продажи. Достижение цели в таких случаях только и может быть обеспечено, если банк-кредитор обеспечит перемещение денежных средств не на банковский счет клиента-заемщика, а на счет третьего лица (поставщиков, торговых организаций), что будет соответствовать исполнению кредитного обязательства надлежащему субъекту в надлежащем месте. При этом выражение «обеспечить возможность осуществления заимодавцем контроля за целевым использованием суммы займа» для целей кредитного договора имеет некоторое иное понимание по сравнению с договором займа. Во-первых, кредитный договор построен по консенсуальной конструкции в отличие от реального договора, а значит, и контроль за целевым использованием денежных средств в отношении последнего может быть обеспечен только после передачи суммы займа заемщику, тогда как по кредитному договору реализациях контрольных функций по использованию кредита в определенных целях может быть реализована на стадии предоставления кредита, посредством
Таким образом, существо кредитного обязательства, возникшего на основании заключения кредитного договора о предоставлении целевого кредита, определяет в качестве места его исполнения не банковский счет заемщика, а банковский счет того лица, перечисление суммы кредита на который обеспечит достижение цели предоставления целевого кредита.
Однако ст. 316 ГК РФ содержит еще одну оговорку, касающуюся определения места исполнения обязательства. Речь идет о том, что место исполнения может быть определено законом или иным правовым актом. В этой связи обращаемся к тем актам, которые устанавливают специальные правила, определяющие порядок предоставления кредитов. К основному источнику относится Положение БР № 54-П. Кроме того, указания на особенности порядка предоставления кредитов содержат два письма: письмо ЦБ РФ от 5 октября 1998 г. № 273-Т «Методические рекомендации к Положению Банка России «О порядке предоставления (размещения) кредитными организациями денежных средств и их возврата (погашения)» от 31 августа 1998 г. № 54-П» [243] ; письмо ЦБ РФ от 29 мая 2003 г. № 05-13-5/1941, содержащее также некоторые особенности применения Положения БР № 54-П.
Обращают на себя внимание некоторые положения указанных писем Банка России, часть из которых являются некорректными, а другие вообще несостоятельными. В частности, в письме Банка России от 5 октября 1998 г. содержится указание: «в соответствии с условиями заключенного договора/соглашения банк производит размещение денежных средств у клиентов банка » (курсив мой. – С. С. ). В приведенном примере выражение «размещение денежных средств у клиентов банка» с позиции действующего законодательства не поддается объяснению. В письме Банка России от 29 мая 2003 г. содержатся положения, которые и вовсе ограничивают применение Гражданского кодекса РФ. Так, Банк России определяет, что «в отношении вопроса применения норм глав 22 «Исполнение обязательства», 23 «Обеспечение исполнения обязательства», 24 «Перемена лиц в обязательстве» и 26 «Прекращение обязательства» Гражданского кодекса Российской Федерации к обязательствам банка-кредитора по предоставлению денежных средств клиенту-заемщику, возникающих с момента подписания кредитного договора, следует отметить, что перечисленные нормы гражданского права, исходя из сути указанных обязательств и сложившейся практики делового банковского оборота, не могут быть в полной мере применены к обязательствам банка по предоставлению кредита » (курсив мой. – С. С. ). Изложенный подход вызвал в юридической литературе недоумение. Так, В. В. Витрянский отмечает: «Вот так, буквально «одним росчерком пера» Банк России поставил под сомнение применение обязательственного права к одному из видов договорных обязательств – кредитному договору, а попутно оставил за собой право определять, какие нормы Гражданского кодекса РФ, регулирующие гражданско-правовые обязательства, и в какой мере могут применяться к обязательствам банков по предоставлению кредитов» [244] .
Значение приведенных положений, содержащихся в письмах Банка России в том, что они не обладают юридической силой положений нормативного акта, поскольку согласно ст. 7 Закона о Банке России нормативные акты Банка России издаются в форме указаний, положений и инструкций, а следовательно, эти положения не подлежат применению. Что же касается Положения БР № 54-П, то и оно не может противоречить, в частности, правилам ст. 316 ГК РФ. Несмотря на то что указанное Положение является нормативным актом и принято по вопросам, отнесенных к полномочиям Банка России, его правила не могут устанавливать иной порядок предоставления кредита, в частности в отношении определения места исполнения обязательства. Статья 316 ГК РФ содержит отсылку к закону или иному правовому акту, в котором может быть определено место исполнения того или иного обязательства, но не к нормативному акту. Согласно п. 6 ст. 3 ГК РФ к иным правовым актам относятся указы Президента РФ и постановления Правительства РФ, среди которых отсутствуют акты, которые могли бы ограничить порядок предоставления кредита. В Гражданском кодексе имеет место конструкция, определяющая возможность применения нормативных актов Банка России. В частности, в ст. 862 «Формы безналичных расчетов» ГК РФ содержится указание: «При осуществлении безналичных расчетов допускаются расчеты платежными поручениями, по аккредитиву, чеками, расчеты по инкассо, а также расчеты в иных формах, предусмотренных законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота» (курсив мой. – С. С. ). Именно отсылка к банковским правилам соотносится с теми нормативными актами Банка России, которые приняты по вопросам, отнесенным к его компетенции, в частности подп. 4, 5, 13, 14 ст. 4 Закона о Банке России. Не ограничивают порядок предоставления кредита и банковские законы – Закон о банках и банковской деятельности и Закон о Банке России, поскольку в них прямо отсутствуют нормы, регулирующие процесс предоставления и возврата кредитов.
Таким образом, несмотря на то что правила Положения БР № 54-П и устанавливают порядок предоставления кредитов, такой порядок не может противоречить Гражданскому кодексу РФ, а правила п. 2.1.1 и 2.1.2 подлежат толкованию как правила, устанавливающие общий порядок предоставления кредитов, а потому не являются императивными. В противном случае правила указанных пунктов не подлежат применению как противоречащие Гражданскому кодексу РФ.
Изложенный нами подход хотя и идет вразрез с мнением Банка России, однако находит определенную поддержку в научной среде. Так, В. В. Витрянский подчеркивает, что содержащееся в Положении БР № 54-П правило о том, что денежные средства в безналичной форме предоставляются юридическим лицам путем их зачисления на банковский счет, лишь определяет обычный порядок размещения банками безналичных денежных средств, что не запрещает и не исключает использование сторонами кредитного договора различных форм исполнения
банком-кредитором обязательства по предоставлению кредита в распоряжение заемщика, в том числе и не требует зачисления соответствующих денежных средств на счет заемщика [245] . Л. Г. Ефимова, критикуя позицию Банка России, выраженную в п. 2.1.1 Положения БР № 54-П, отмечает, что такой подход к предоставлению кредита противоречит действующему законодательству. Она полагает, что в силу принципа свободы договора право выбора конкретного способа прекращения обязательства по предоставлению кредита принадлежит его сторонам. Ограничить такое право, по справедливому утверждению Л. Г. Ефимовой, можно только на основании закона, но не нормативного акта Банка России [246] .Глава 3. Обязательства по возврату кредита и уплате процентов
§1. О квалификации отношений, связанных с возвратом кредита и уплатой процентов
Согласно п. 1 ст. 819 ГК РФ «заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее». При этом возникновение обязанностей заемщика всецело зависит от исполнения лежащей на банке-кредиторе обязанности предоставить кредит в обусловленной договором сумме. Это означает, что обязательства по возврату кредита и уплате процентов во времени всегда лежат после кредитного обязательства.
Исполнение обязательств по возврату кредита и уплате процентов заемщиком обусловлено исполнением своих обязательств банком-кредитором, а поэтому такие обязательства выступают примером встречных обязательств (п. 1 ст. 328 ГК РФ). Несмотря на это, правила пп. 2 и 3 ст. 328 «Встречное исполнение обязательств» ГК РФ к отношениям, возникающим из кредитного договора, неприменимы, поскольку не отражают существо отношений по поводу предоставления и возврата кредита.
Заемщик по кредитному договору должен вернуть полученную денежную сумму. Более того, он должен ее вернуть не в момент ее получения от банка-кредитора, а через определенный договором промежуток времени, достаточный для того, чтобы была достигнута та экономическая цель, которую преследует заемщик, получив сумму кредита. Последнее как раз и исключает применение правил п. 2 указанной статьи, позволяющих приостановить исполнение встречного обязательства или отказаться от его исполнения, поскольку без исполнения обязательства по предоставлению кредита (кредитного обязательства) обязательство по его возврату в принципе еще не существует. Обязательство по возврату кредита не подпадает под смысл несозревшего (определимого) обязательства. Это обязательство отсутствует, что исключает применение и других правил ст. 328 ГК РФ.
В отношении договора займа законодатель предусматривает возможность его оспаривания по безденежности. Так, согласно п. 1 ст. 812 ГК РФ «заемщик вправе оспаривать договор займа по его безденежности, доказывая, что деньги или другие вещи в действительности не получены им от заимодавца или получены в меньшем количестве, чем указано в договоре». Основываясь на субсидиарном характере применения норм о договоре займа к кредитному договору, Банк России придерживается мнения, что к кредитному договору подлежат применению, в частности, правила п. 3 ст. 812 ГК РФ, устанавливающие последствия неполучения денег или других вещей, а также получения денег или других родовых вещей в меньшем количестве, чем указано в договоре [247] . В качестве последствия доказательства того, что деньги или другие родовые вещи в действительности не были получены заемщиком, выступает признание договора займа незаключенным. В случае же установления, что деньги или другие родовые вещи были переданы в количестве меньшем, чем предусмотрено договором займа, такой договор считается заключенным на данное переданное количество денег или других родовых вещей.
На наш взгляд, позиция Банка России несостоятельна, поскольку не соответствует правовой природе кредитного договора, которая не позволяет применить правила не только п. 3 ст. 812 ГК РФ, но и правила данной статьи.
Договор займа построен по конструкции реального договора и считается заключенным с момента передачи денег или других вещей, определенных родовыми признаками. Доказательство того, что денежные средства или другие вещи не подлежали в действительности передаче, означает, что действие, определяющее момент заключения договора, реально (фактически) не состоялось, а значит, и договор займа не был заключен. Передача вещей или денег в количестве, отличном (меньшем) по сравнению с количеством, предусмотренным договором, означает установление иного предмета заключенного договора займа. Кредитный же договор является договором консенсуальным, а, следовательно, положения п. 3 ст. 812 ГК РВ к нему неприменимы, поскольку отражают существо отношений, построенных на основе реальной конструкции договора. Непередача денег заемщику по кредитному договору означает неисполнение кредитного обязательства, что, в свою очередь, порождает применение последствий, предусмотренных для обязательств, которые неисполнены. В частности, речь идет о возможности понуждения к исполнению (ст. 396 ГК РФ), предъявления требования о взыскании неустойки (ст. 394, 395 ГК РФ) и/или требования о возмещении убытков (ст. 393 ГК РФ). Передача кредита в меньшем размере порождает последствия для обязательств, которые исполнены ненадлежащим образом, в качестве которых может выступать требование о предоставлении непереданной части кредита, требование об уплате неустойки, требование о возмещении убытков.
Для кредитного договора закон предусматривает обязательную письменную форму под страхом признания его недействительным (ничтожным), что исключает применение и п. 2 ст. 812 ГК РФ. Как сама процедура предоставления кредита, так и сам кредитный договор достаточно формализованы, что объясняется в первую очередь наличием специального субъекта на стороне кредитора – банка или иной кредитной организации. Так, согласно п. 2.3 Положения БР № 54-П предоставление (размещение) банком денежных средств клиенту-заемщику производится на основании распоряжения, составляемого специалистами уполномоченного подразделения банка и подписанного уполномоченным должностным лицом банка. В Методических рекомендациях Банка России, принятых к Положению БР № 54-П, содержится указание на то, что документом, свидетельствующим о факте предоставления денежных средств клиенту, является выписка по корреспондентскому, расчетному, текущему счету клиента, а также ссудному или межбанковскому депозитному счету либо счету по учету прочих размещенных средств. Кроме того, открытие соответствующих ссудных и межбанковских депозитных счетов, счетов по учету прочих размещенных средств сопровождается уведомлением налоговых органов в установленном порядке. Приведенные правила делают невозможной ситуацию, при которой были бы соблюдены все формальности вплоть до получения расписки клиента-заемщика на расчетном документе при получении кредита в наличном порядке без действительного предоставления кредита.
Таким образом, существо кредитного договора исключает возможность оспаривания его по правилам ст. 812 «Оспаривание договора займа» ГК РФ.
Предоставление кредита порождает обязательство по возврату полученной суммы кредита (основного долга) и обязательство по уплате процентов, первое из которых является основным по отношению ко второму – дополнительному (акцессорному) обязательству. Акцессорный характер обязательства по уплате процентов выражается в первую очередь в том, что именно размер основного долга позволяет определить денежную сумму, подлежащую уплате за пользование суммой кредита, исчисляемой исходя из размера процентной ставки, установленной соглашением сторон. Поскольку прекращение основного обязательства прекращает и дополнительные, для кредитного договора представляется недопустимой ситуация, когда обязательство по выплате процентов исполняется позднее обязательства по погашению основного долга. При очередности удовлетворения требований кредитора, установленной Гражданским кодексом РФ, наглядно прослеживается соотношение дополнительных и основного обязательств. Так, согласно ст. 319 ГК РФ «сумма произведенного платежа, недостаточная для исполнения денежного обязательства полностью, при отсутствии иного соглашения погашает прежде всего издержки кредитора по получению исполнения, затем – проценты, а в оставшейся части – основную сумму долга». На акцессорный характер обязательства по уплате процентов указывает, в частности, В. А. Белов. Он отмечает, что обязательство уплаты процентов является дополнительным, поскольку возникновение этого обязательства связывается законом не столько с волей сторон, сколько с наличием самого факта использования денежных средств, полученных от третьего лица или подлежащих передаче ему [248] .