Бар «Де Бовуар»

Димка мог быть жестким, требовательным, бескомпромиссным, но он никогда не кричал, не обзывался и не унижал Полину. Элечка была очень добра и приветлива к ней, перед приходом Полины к ним в гости старалась приготовить что-нибудь вкусненькое и неизменно восторгалась ее рисунками. «Будь она лет на десять старше, могла бы быть моей матерью», – думала Полина. Именно такую маму она считала идеальной: чуткую, ласковую, понимающую.

Она смутно догадывалась о настоящей причине такого нежного к ней отношения: уже несколько лет Дима с Элечкой пытались зачать ребенка, но пока не получалось. «Гормоны, – как-то обронила она. – Все время сижу на таблетках, то на одних, то на других». Нерастраченный материнский пыл Элечка переносила на Полину и на малышей, которых учила музыке и ритмике в частном детском саду. Полина невольно задавалась вопросом: почему так получается, что равнодушным женщинам завести ребенка – раз плюнуть, а тем, кто создан для материнства, приходится прикладывать неимоверные усилия.

«У меня не будет детей, – думала она, холодея. – Никогда». У нее никогда не будет партнера, никто не будет ее касаться, и, слава Богу, она никому этого не позволит. Это дурацкое слово «секс» было противно произнести даже в мыслях, она не будет ничем подобным заниматься, в ее животе никогда не зародится маленькая жизнь. Да и как она сможет позаботиться о ребенке, если каждый момент ее существования – это борьба за крошечный островок реальности в своем сознании, чтобы не дать четверкам поглотить себя целиком?

После бабушкиного отъезда Полина чувствовала себя осиротевшей. У нее была куча времени после школы, и, сделав уроки, она слонялась по пустой квартире, читала, сидела за компьютером или отправлялась в гости к Оле Гореликовой, единственной девочке из класса, с которой по-настоящему сдружилась. Она радовалась Димкиным приездам: он был единственным взрослым, который интересовался, чем она живет, разговаривал с ней на равных. Позже в ее жизнь вошли четверки, рисование и Кира Арсеньевна. Жить стало непросто, подчас мучительно, но теперь она хотя бы была не одна. Мать, поначалу равнодушно относившаяся к ее увлечению, внезапно возгордилась Полиной, когда та принесла несколько грамот за победы в конкурсах рисунка, и без конца поминала ее в разговорах с тетей Любой Решеткиной: «Да, вот… Второе место на городском конкурсе. Кто бы мог подумать…»

– Ты уже решила, куда будешь поступать? – спросила Полину Кира Арсеньевна.

– Не знаю, пока еще не думала, – неуверенно ответила она. – Может, что-то, связанное с живописью?

Кира оперла подбородок на сложенные руки:

– Ну, смотри. Давай говорить откровенно. Поступить на художественную специальность тебе будет сложно. Не говорю, что невозможно, но там очень высокие требования к абитуриентам. Тебе придется конкурировать с ребятами, у которых за плечами годы художественной школы и серьезная подготовка. Я тебе при всем желании такую подготовку дать не могу. Тебе нужно будет заниматься ударными темпами и желательно у кого-то из действующих преподавателей художественных вузов. Но, Полиночка, дорогая моя, художник или учитель рисования – это не та профессия, где ты будешь зарабатывать. С меня пример не бери, просто я очень люблю учить детей, это мое призвание. Даже очень талантливым художникам крайне трудно пробиться в галереи, музеи современного искусства, продавать задорого свои работы, как ты прекрасно знаешь. Так было во все времена.

– И что мне делать?

– Выбрать такую специальность, в которой ты сможешь применить свои способности и будешь получать нормальные деньги за свой труд, – вздохнула Кира. – А рисовать картины, какие хочешь, будешь для души, для дома и друзей. По-моему, неплохая мысль, согласна?

Так Полина оказалась на факультете дизайна. Кира Арсеньевна переговорила с Димой и убедила его оплатить Полине курсы компьютерной графики. «Освоишь это, сможешь уже сейчас начать зарабатывать. Давай, не тяни. К концу учебы у тебя уже может быть хорошее портфолио».

Первым заказчиком Полины стала приятельница Элечки, открывшая цветочный бутик. За пару ночей Полина сверстала несколько вариантов логотипа для магазина с громким названием «Flower Power» и, дрожа от волнения и страха, отправила заказчице. Она ожидала, в лучшем случае, критики, а в худшем – полного разгрома, но девушка моментально выбрала один из вариантов, даже не внеся никаких правок, и опубликовала на своей странице восторженный отзыв со ссылкой на Полину. Постепенно Полина обзавелась страницами на различных порталах, где специалисты предлагали свои услуги. Клиенты хвалили ее профессионализм, вежливость и готовность выполнить работу в короткий срок. Работа отнимала все свободное от учебы время, но лучше уж так, считала Полина: чем сильнее она будет занята, тем меньше ее будут мучить навязчивые мысли, ощущения и четверки. А благодаря образовавшимся деньгам она смогла снять комнату и съехать от родителей.

Комнату нашла Ри, одним из любимых занятий которой было принимать активное участие в жизни друзей. Кто-то мог счесть ее поведение назойливым, но Полина была признательна подруге. Благодаря Ри ей удалось немного соприкоснуться с тем, что обычно считается студенческой жизнью: вписки, походы по барам, самодеятельность и всевозможные выезды. Полина не пила, шумные сборища ее пугали, но она начала испытывать хотя бы небольшой интерес к чему-то, не связанному с учебой и работой: латте с пирожным по выходным в оранжерее Таврического сада, камерные концерты в полуразрушенной кирхе, пикники на лужайках в парке. Она сопротивлялась, но получала все большее удовольствие, покидая свою привычную раковину. Она столь многого не знала – и не узнала бы, не будь в ее жизни такой деятельной, неугомонной подруги.

– Скажи, Поля, – хитро подмигнула как-то Ри, – сколько ты времени тратишь на дорогу домой?

– Часа два в один конец, – вздохнула Полина. – Иногда больше. А что?

– Не что, а кто, – рассердилась Ри. – Юля. Керамист, – глядя на недоуменное Полинино лицо, она пояснила, – Юля дружит с моей Натахой. Она снимает комнату в квартире, там еще несколько человек живет. Место обалденное, рядом с Таврическим. Хозяйка квартиры сама скульптор, похоже, немного прибабахнутая, сдает комнаты только творческим людям. У них сейчас одна освободилась. Щас пары закончатся, вместе туда поедем. Надо успеть, а то Юля повесит объявление – вмиг комната улетит.

– Как «поедем»? – обалдела Полина. – Я не знаю… Надо родителям сказать… А сколько стоит?

– Тебе что, пять лет? Родителям сказать, – фыркнула Ри. – Давай, соглашайся. Какой нормальный человек будет тратить на дорогу каждый день четыре часа туда и обратно? Правильно, никакой. Жить будешь в коммуналке, но не с алкашами и чурками, а с нормальными людьми. У тебя в месяц сколько денег выходит обычно? Ну… А комната двенадцать стоит, тебе на жизнь еще останется. Мне же потом спасибо скажешь.

После лекций они поехали на Шпалерную, где Полина познакомилась Юлей, племянницей хозяйки, проживавшей в этой же квартире. Юля сперва потребовала у Полины предъявить работы, уважительно покивала головой: «Класс, мне нравится», и только после показала комнату, где Полина тут же влюбилась в огромные незанавешенные окна, через давно немытые стекла которых лился роскошный дневной свет. Не успела Полина опомниться, как они вышли на улицу с подписанным договором аренды на руках. Ри довольно подпрыгивала, тиская Полину за плечи: «Вот видишь, все получилось». Полина ожидала, что мать взбесится, узнав о квартире, но та лишь вяло махнула рукой: «Вперед и с песней». Отец напутствовал, пытаясь сгладить материнскую черствость: «Комнату всегда запирай на ключ, это же коммуналка. С соседями поосторожней. Звони, если что понадобится».

– Полька, смотри сюда, – Ри ткнула пальцем в доску объявлений в коридоре института. – Читай.

Полина послушно уставилась на яркий, напечатанный на цветном принтере плакат: «Конкурс для студентов 2–4 курсов», «годичный грант на обучение на факультете визуального искусства», «один из ведущих университетов Чехии».

– И что?

– Как «что»? – Ри достала телефон и сфотографировала объявление. – Не видишь, конкурс. Давай подадим заявки.

– Думаешь, стоит? – Полина с сомнением смотрела на плакат. – Там тестовое задание, наверное, очень сложное…