Бар "На перекрестке"

Пока девушка искала отмычку, спор об ушах звучал все громче и громче, но пока не заглушал скрипку. Когда ее нашла, началось что-то среднее между танцами и дракой - люди все еще не хотели привлекать хозяйское внимание, но свое мнение уже готовы были отстаивать любыми способами. А когда с третьей попытки открыла дверь, Алоочкина скрипка как раз замолчала и раздалось возмущенное:

– Господин, уберите руки!

– Бегом!
– приказал Луи, втягивая замершую от любопытства девушку в комнату за дверью.

– Руки, я сказала!
– командирским голосом приказала эльфийка.

Ее, видимо, не послушались, потому что последним звуком, который раздался перед тем, как Луи захлопнул за собой дверь домашнего музея, был выстрел.

– Ох ты ж, твою маму об колено, - растерянно сказал некромант, рассмотрев, куда он с Миррет попал.

– Дела, - поддержала его девушка.
– Ты не знаешь, как пояс Ипполиты выглядит?

– Понятия не имею, но должно быть что-то древнее, в греческом стиле.

Поясов в музее оказалось великое множество. Они висели на стенах, лежали на полках и даже на специальных подставках. Молодые люди переглянулись и первым делом пошли к подставкам, которые выглядели наиболее презентабельно, но ничего интереснее боксерского чемпионского пояса там не нашли.

– Учитель говорил, что он его никому не показывает, - вспомнила Миррет.
– А значит, где-то здесь спрятал.

Лум кивнул, почесал голову и спросил:

– А у тебя нет универсального поисковика тайников?

– Нет, но я сама умею. В смысле, божественные вещи чувствую, если они достаточно близко.

Следующие пять минут были потрачены на обход стен и шкафов, но Миррет ничего так и не почувствовала. Потом Луи пришло в голову, что тайник может быть под половицей и девушка стала ползать. За дверью тем временем нарастал шум, кто-то орал и бегал, чем-то тяжелым били обо что-то прочное.

– Нашла, - выдохнула Миррет, замерев над ничем не примечательным участком пола.

– Ага, - сказал Луи, в задумчивости запустил руку в безразмерную сумку и, не успев даже подумать о том, что там ищет, вытащил лом.
– Отойди.

Полы Луи ломать умел, был у него такой опыт, поэтому дело пошло довольно быстро. Да и доски были подточены какими-то насекомыми. Миррет запустила руку в дыру и достала оттуда бедую полоску кожи с пряжкой в виде головы дракона.

– Как-то он не очень на греческий похож, - засомневался Луи.
– И новый слишком.

– Зато красивый, - не стала огорчаться Миррет и затянула найденный пояс на своей талии.
– Ищемдальше?

– Да, - сказал Луи.

Нет - решила вселенная и дверь распахнулась.

– Воры!
– истошно закричал влетевший в помещение спиной вперед мужик.

– У-у-у-у!
– ответил ему волчий вой и в комнату заскочил собственно волк, с Аллочкой на спине.
– Не то!
– рявкнул он, увидев новый поясок Миррет, двумя прыжками достиг одной из подставок, подхватил самый непривлекательный из поясов и гаркнул: - Бежим!

Получилось у него не шибко внятно, из-за зажатого в зубах пояса, но Луи его понял и обнял Миррет. Девушка тоже поняла, сложно не понять, когда в комнату вваливается толпа мужиков с мечами и палицами. И захотелось Миррет немедленно оказаться где-то подальше от этих мужиков и поближе к ставшему почти родным водяному. Белый пояс, откликаясь на это желание, воссиял и перенес куда просили - в довольно глубокий и очень холодный ручей.

– Мама, - запоздало сказала девушка.

– Все хорошо, - отозвался Луи, прижимая ее к себе с желанием успокоить.

А потом они стояли почти по пояс в воде и целовались, как-то оно само так получилось. И им было хорошо, пока к ручью не подошла лягушка, волочащая за собой флягу.

– Ах вы ж неучи!
– горестно завопила она.
– Немедленно оттуда вылезайте! А то попростуживаете все что можно, потом всю жизнь лечиться будете. Эх, молодые, глупые.

И романтичность момента растаяла, как мираж.

А волк тем временем, героически прорвался сквозь загонщиков, которые с одной стороны пытались его остановить, а с другой - не повредить Аллочку. Выбил ворота замка с помощью магии и скрылся в лесу, мысленно проклиная молодежь, которая не догадалась прихватить его и эльфийку с собой.

Преследователи от волка отстали довольно быстро. А может и вовсе пока не преследовали, выволакивая из псарни собак и настраиваясь на большую охоту. Так что до поляны волк добежал без приключений и даже эльфийка хватавшаяся то за уши, то за шею, не сильно мешала.

Пояс он выплюнул нерадивой ученице под ноги, чтобы прониклась и осознала. Подождал, пока Аладриэль слезет со спины, отряхнулся и пошел напиться воды на дорожку, надеясь, что за это время никто никуда не разбредется и можно будет счастливо убраться из негостеприимного мира.

И он даже не догадывался, что своим героическим спасением Аллочки из загребущих лап хозяина замка, с попутным покусанием чьих-то задниц и прыжками по головам, он благополучно прошел часть обязательного для обретения молодильных яблок квеста. Ту самую часть, в которой значилось похищение красавицы.

Глава 15

О божественном скандале и втором подвиге.

Хороший скандал идет на пользу.

(Психологи)

Мама Миррет была всего лишь богиней любви, пускай и на тридцати мирах сразу. Причем, богиней влюбчивой и, как следствие, многодетной. Влюбляться она умудрялась то в простых смертных, то в богов, а однажды и вовсе демона. Так что и детки у нее были разнообразные. Одни маму радовали, вторые доставляли неприятности, третьи шатались неизвестно где, а четвертые (сын того самого демона) уже третье столетие подряд сидели в пентаграмме нарисованной нерадивым студентом какого-то захолустного университета магии.

Впрочем, освобождать сыночка богиня не спешила. Злые языки даже поговаривали, что она поспособствовала его пленению, потому что демон-сын, который тихонько себе сидит, никого не трогает и никуда не лезет, нравится ей больше, чем он же влезавший то в интриги, о в авантюры, то в перевороты и норовивший остаться без головы.

Другие злые языки отчего-то были уверены, что нерадивой матери просто давно нет дела до плененного сына. И что она даже сколько именно у нее детей давно позабыла. Слишком этих детей много. Так что одним больше, одним меньше, особой роли не играет.