Бархатные мечты

— Возьметесь за написание биографии? На десять печатных листов, оплачивает банк «Народный кредит».

— Ого! И щедро оплачивает?

— Мы об этом еще поговорим. Так возьметесь?

— Вообще-то в этом жанре я еще не работал.

— Ничего, я верю, что у вас получится.

— А можно поинтересоваться, чья именно биография?

— Проценко.

— Как? Первого помощника министра?..

— Ну и что? Он будет баллотироваться в Думу.

— Зачем ему это надо?

— А вот это не наше с вами дело. Захотел попробовать свои силы на политическом поприще. Ну так как, возьметесь?

Андрей прикинул; не хотелось влипнуть в какую-нибудь историю. Вроде бы Проценко в журналистских кругах слыл человеком вполне приличным, темных делишек за ним почти не водилось. Хотя… Вроде был один прокол. Что-то там с бакинской нефтью года четыре назад… Или не с нефтью… Черт его знает! Да нет, значит, пустяки, если бы что серьезное, непременно осело бы в памяти. Профессиональная память штука странная, удерживает только то, что каким-то образом может пригодиться. Происходит это почти на уровне инстинкта, и нюх Андрея еще никогда не подводил. Если не помнит, значит, дело было чистое.

— Сроки?

— Значит, согласны?

— В принципе, да.

— К сентябрю нужно сдать рукопись.

— Оплата?

— Сто долларов за печатный лист. Устроит?

— Ну, не слишком много, но…

— За книгу получается тысяча долларов, а работы не так уж много. Так устроит?

— Вполне.

— Договор заключим послезавтра.

Андрей встал и прошелся по комнате из угла в угол. Потом остановился прямо перед девушкой и в упор взглянул на нее:

— Простите, Нелли, один вопрос: вы кто?

Она подняла брови:

— В смысле?

— Литературный агент, работник банка «Народный кредит», доверенное лицо Проценко? Кто?

Она внезапно улыбнулась, и от улыбки словно расцвела. Не пантера, а милая домашняя кошечка на солнце!

— А я все жду, когда вы спросите! Ведь с этого мне бы и следовало начать! Я в этом деле вообще краями. Дело в том, что у меня есть друг… Очень хороший друг, которому, собственно, и светит эта работа. Он тоже журналист, но, так сказать, начинающий, а на обложке такой книги должно стоять довольно известное имя. Вы с ним вместе делаете эту книгу ко взаимному удовольствию: вы получаете большие деньги, он — поменьше, но зато кое-какую известность.

— Это меняет дело. — Андрей смял давно догоревшую сигарету в пепельнице. — Я не могу работать в паре с незнакомым человеком. А он один не может за это взяться? Он что, писать не умеет?

— Пишет он не хуже вас. Я же вам объяснила, таковы условия игры.

— Почему он сам мне не позвонил, а прислал вас?

— Он не присылал. Я сама решила, что так будет лучше. Все-таки мы с вами хоть шапочно, но знакомы. Ну, теперь, когда вы все знаете, как — беретесь?

— Надо подумать. Я ничего не могу ответить, пока не познакомлюсь с этим человеком. Кстати, как его зовут?

— Дмитрий Ракитин.

— Ракитин? Не слышал.

— Он недавно в журналистике.

— Где он работает? — Нигде. Вольный художник, публикуется в «Собеседнике», «Комсомольской правде», пару раз в «Литературке».

— М-да…

— Ему нужно побыстрее сделать себе имя. Поверьте, пишет он действительно здорово. Я вас познакомлю.

— Когда?

— Хоть сегодня.

— Сегодня не могу, дела. Завтра!

— Когда и где?

— Здесь же. Приходите в редакцию к трем. Устроит?

— Великолепно. Значит, к трем. — Нелли поднялась. — Договорились. До завтра, и спасибо вам большое.

— Пока рано говорить спасибо, я еще не согласился.

Она ушла, оставив за собой еле уловимый запах горьковатой свежести. «Интересно, какие у нее духи?» — вдруг подумал Андрей.

Нелли захлопнула за собой тяжелую дверь и на секунду остановилась на ступеньках, подставив лицо выглянувшему солнцу. Потом легко сбежала вниз, прошла по улице и завернула в ближайший переулок. Там у газетного киоска ее ждал Митя Ракитин.

— Ну как?

— По-моему, отлично.

— Он согласился?

— Сказал, что подумает, но, кажется, согласится.

— Ты гений!

— Я просто твой старый друг.

— Все равно гений!

— Я заслужила поощрение?

— Разумеется! Все, что захочешь! Пойдем в ресторан?

— Ты что, разбогател?

— Нет, но ради такого случая…

Нелли рассмеялась:

— Нет-нет, я не такая кровожадная. Но удовлетвори мое любопытство: почему ты так вцепился именно в эту кандидатуру? Арсеньев не самый подходящий вариант, слишком самонадеян, по-моему. С Вольским дело иметь приятнее, да и пишет Вольский лучше Арсеньева. Помяни мое слово, ты еще с ним наплачешься.

— Ну и пусть!

— Ого! Ну-ка давай, раскалывайся!

— Понимаешь, я случайно познакомился с одной женщиной…

— А, так дело в женщине? Я же говорила, что ты скрытый бабник!

— Не перебивай, а то ничего не расскажу!

— Молчу, молчу!

— Ну так вот… Познакомился случайно, в самолете. Она… В общем, я ничего про нее не знаю, кроме того, что Арсеньев муж ее сестры. И когда мне вчера в банке Сташевский предложил на выбор три кандидатуры в соавторы, и среди них этого Арсеньева, я подумал — судьба. А когда выяснилось, что ты с ним знакома…