Барин-Шабарин

Я пошёл в баню, но двери там не закрывал. Предполагая, что смогу услышать то, о чём говорят мужики.

Всего не слышал, но главное понял — и, лёжа на лавке и чувствуя, что не могу больше пошевелить ни рукой, ни ногой, тяжко вздохнул. Мужики не поверили мне. Они недоумевают, откуда у их барина-распустёхи такие речи, для них это слишком большие перемены. Ведь Шабарин раньше только бранился на людей, а мог и ударить, само собой, не ожидая от безмолвоного крестьянина ответки, потому и быть храбрым.

Но, посудив-порядив, мне дали шанс… правда, сложно представить, что могло быть иначе. Да, арендаторы сбежали бы, но только по осени. Куда они сейчас, когда нужно сеяться? На новых местах, если их еще и найдешь, время нужно, чтобы обжиться. Весна, выходит, мне на руку сейчас, хоть и промогло, голо и гарью пахнет здесь. А до осени поймут, что я уже иной человек.

— Сугласныя мы. Хлопцы, что обучалися в с батюшкой вашим, тако и с вами станут, коли науку дать сможете, — общее мнение выражал некий старик. — Красно сказали вы, барин, так что доверимся и даже… Потат этот посеем, но долю малую, не серчай, а то и так зерна мало у прошлым годе собрали.

— Я понял. Всем, кто в дружине, первый приказ. Поутру, с рассветом прибыть сюда… — я вновь посмотрел на баню с улыбкой.

Такого худого жилища у меня не было никогда, даже в прошлой жизни, когда всякое бывало, но жить в бане, на голых досках, не доводилось. Фронтовые условия я вывожу за скобки, там свои особенности.

— Сладим дом, барин, — сказал Потап, стоявший за спиной старика.

Если я правильно все сопоставил, то я разговаривал с Пахомом Дмитруком, уважаемым казаком, который, между прочим, был старостой деревушки Новая Лобня.

Ничего не говоря, я поднялся на ноги, взял со стола чертежи и передал старику.

— Такое сладите? — спросил я.

Пахом… точно, это был все же он, а также Потап уставились на чертежи.

— Мудрено-то как! Но красно, красиво, стало быть, — сказал старик, пару раз погладил бороду и с расстановкой произнес: — Оно-то сладить можно. Но мужики наши годны хоть добрые, да простые избы ставить. Вы бы, барин, ко своему крестному отцу обратилися, вот у него есть знатный домовщик, любые хоромы отстроит. А мы подсобим всем, чем нужно.

— Господин Картамонов, стало быть, прибыли, так сразу пошли погорелый дом смотреть. Велели вас будить, вот мы… — говорил Потап.

Легок на помине. Я ждал его приезда, не мог мой крестный не заявиться при таком-то поводе. И я хотел видеть реакцию Матвея Ивановича на случившееся.

Осмотрев масштабы пепелища, Картамонов направился в мою сторону, что я увидел через открытую дверь в баню. Тут же шагнув на порог, я направился навстречу своему крестному отцу, прибывшему, как и в день знакомства, с ружьем, но сейчас он не выражал в мою сторону агрессию.

— В монастыре пожить тебе надобно, Лешка, вот истину говорю, что нужно Богу молиться месяц-другой, — с такими словами встречал меня Матвей Иванович Картамонов.

— И тебе, дядька Матвей, тоже здравствуйте, — усмехнулся я.

— Какое здравие может быть, коли крестник такой… невезучий. Тебя уже не назовёшь охламоном. Ходют слухи по округе, что и суд ты выиграл, и даже что-то там учудил этакое. Байки разные ходят, но многие тебя лихим выставляют. Явно же, что охламон такого бы не сделал, — Картамонов наклонился ко мне и заговорщицким тоном спросил: — Свеча подожгла дом лучина ли, али всё же… кто-то постарался?

— Очевидно же, дядька Матвей, что постарался, — сказал я и предложил присесть на лавку возле бани. — Бочка со смолой была, и сеном обложено.

— Кто? Порубать нужно! — взревел Матвей Иванович, но моментально сбавил свою воинственность, провожая взглядом крестьянскую бабу, которая заносила в баню штоф водки.

Старый казак жадно сглотнул слюну. Ему явно жонка дома не дает расслабиться. Если жена Матвея Ивановича похожа на его дочь… То я не удивлюсь жесточайшему матриархату в семье Картамоновых.

Сообразительная Саломея, где только была, что я её не видел, уже принесла и вино, и мясо варёное нарезанное, и огурчики, да всё это к штофу водочки. Всё это правильно, гость же в доме… хоть и в бане. Вот только я предпочитаю если уж пить, то никогда не с горя, а по радостным поводам. Впрочем, радость же у меня — крёстный приехал!

А между тем, Матвей Иванович всё более и более хмурился, будто впадая в неистовство. Я уже как-то подумал что это именно так и есть, и приготовился сдерживать гнев лихого казака.

— Кто ж это? Знаешь? — сквозь зубы выцеживая слова, сказал Картамонов.

— Догадываюсь, — ответил я.

— Готов красного петуха пустить? Али даже кровь пролить? — всё таким же голосом мне, и без того желающему мести, говорил Матвей Иванович.

— Готов, дядька Матвей! — с уверенностью отвечал я.

Глава 24

Истинно говорят в народе, что нет худа без добра. И даже сгоревший дом — тоже благое дело. Важно обладать гибкой психикой и смотреть на мир то с одного, то с другого ракурса. Вот и я, выйдя во двор после того, как пришлось-таки немного выпить с Матвеем Ивановичем, по зову природы, смотрел в очередной раз на пепелище и думал, как же это здорово, что после такого пожарища можно хотя бы собрать золы, и немало — отлично подойдёт для удобрения.

За неимением азотных или калиевых удобрений, именно навоз, зола и мочевина — наше всё. Это то, что позволит собрать немного больше урожая и жить пусть не то чтобы очень богато, но сытнее, и даже неплохо расторговаться.

Так что вопросу удобрений я потребовал уделять наибольшее внимание, вплоть до того, чтобы ходить по всем хатам и собирать из печей золу, проверять хлева и птичники на предмет навоза, особенно курятники. У меня в подчинении не самые изнеженные люди, они и человеческие отходы жизнедеятельности также собирают в бочку.

Я решил сразу, не откладывая в долгий ящик, создать что-то вроде селитряных ям. Нет, порох мне не нужен. Купить его можно, даже не очень дорого, хоть в Екатеринославе, а хоть бы и в Луганске, наиболее близком ко моему имению городке. Однако если в такую яму накидать каких ещё листьев, перегноя, мочевины, золы, хоть бы и мха, ещё чего-нибудь, то вот таким ядрёным компостом можно будет удобрять почву, чтобы получать чуть ли не вдвое больше урожая.

Но это пока теория. Нужно проверять, как оно сработает. В прошлой жизни я имел лишь косвенное отношение к сельскому хозяйству. У деда с бабушкой дом в деревне, куда меня засылали не только летом, но и чуть ли не каждые выходные весной и осенью. Лоб я был здоровый, сколько себя помню, так что приходилось впахивать на благо семьи, как та ломовая лошадь.