Барин-Шабарин

Уже не ожидая ничего хорошего, я направился навстречу Петро. Был готов уже услышать что угодно, даже самое фантастическое. И… услышал.

— Отродясь такого не было, барин, а мужика прибили. Не зверь то, а человек. Голову пробили мужику. Это Никитка Глузд. И кому он сдался? — сообщил Петро.

Ах вы!.. Ниточку оборвали. Но эта красная, кровавая ниточка явно вела к Жебокрицкому. Он ехал прямой дорогой, потому должен был приехать раньше меня и успеть организовать месть.

— Сука мстительная! — вырвалось у меня.

Что ж… Шабарин наносит ответный удар? Нужно все хорошенько обдумать.

Глава 23

Говорят, что можно долго смотреть на работающего человека. Это как с огнем и льющейся водой. Не знаю… Не получается. Просто сидеть и ничего не делать — для меня такая сложная работа, лучше уж трудиться в поте лица.

Так что скоро я уже держался, как Ленин на субботнике, за бревно, когда мужики его несли. Вот… Теперь буду думать о Владимире Ильиче, о его броневике, с которого вождь речь толкал. Пока я вынашиваю план мести, подумаю и о другом.

Фантазий я обладаю достаточной, чтобы придумать что-то такое-эдакое и отомстить соседу соразмерно, а лучше — с лихвой. Но для многих задумок было просто недостаточно информации. Сбором ее я думал заняться, но чуть позже, и не сам. В конце концов, я же командир, у меня есть бойцы. Пусть работают. У меня еще и секретное оружие имеется — баба Марфа называется.

Так что я, пообещав целых пять рублей за ценную и интересную информацию о Жебокрицком Петро, Емельяну, бабе Марфе, принял живейшее участие в разборах завалов в доме и строительстве новой временной избы для собственного проживания.

Из головы никак не выходило, что мне нужно решать вопрос с бандитами. Вместе с тем, именно сейчас абы куда уезжать просто нельзя. Я должен, я обязан участвовать в посевной кампании — мы не можем взять и пропустить сезон. Так что хотя бы недели две, но необходимо побыть в поместье и проконтролировать, как и что высаживается.

Кстати, насчёт высаживания…

— Потап, — кликнул я мужика, когда тот проходил рядом.

— Да, барин, нешта помочь али сделать повелите? — спросил Потап.

Я следил за этим мужиком Впрочем, он вел себя столь резво, что Потапа было невозможно не замечать. Он и доски таскал, он и людей расставлял так, чтобы всё работало И мужики Потапа слушались, даже когда он, на мой взгляд, хватил лишку.

А может, это я — слишком лояльный, а люди в этом времени просто-напросто привыкли, что тумаки им раздают да под задницу сапогом лупят? С сознанием человека из будущего хотелось бы верить, что нет… Что человеческая природа все же не подразумевает работать только под постоянными ударами и унижениями.

Вот как ни относись к большевикам. Да, далеко не все у них получилось, может, и вовсе мало чего удалось, но если при их приходе Россия была такой, как она сейчас… Я понимаю людей, что попытались сделать мир лучше, пусть даже через революцию. Может, мне заделаться революционером? Боже упаси! Но в своем имении строить систему управления на тумаках и страхе я не хочу.

Я не Троекуров, я… Нет, и не Дубровский — обиженный служака, взявшийся за оружие. Вот если бы соединить честь и верность Отечеству Дубровских и стройную систему управления поместьем Собакевича из «Мертвых душ»… Таким хочу стать. А раз хочу, то буду!

— Отдохнули бы вы, барин, нешта чуть ли не спите на ходу, — проявил заботу Потап, когда я несколько потерялся в собственных мыслях.

Не стал объяснять, что тут дело даже не столько в усталости, сколько в том, что я натрясся в дороге, а потом надышался угарным газом, и в голове просто шумит. Нужно было бы и самому уйти, и мужиков отослать. Но будет ли завтра такой вот коллективный порыв у народа? Сами же пришли, а инициативу поощрять нужно. Сейчас пошлю по домам, в следующий раз не придут.

— Потап, Емельяна Даниловича я отправил по делам, так что собери-ка мужиков ты, да и на тебе нынче за ними присмотр. Я говорить хочу, — распорядился я.

Не задавая лишних вопросов, Потап развернулся и давай орать, как оглашенный, созывая всех к барину. Я даже уши чуть прикрыл. Ох и горластый же! Старается не только на пользу дела — всё-таки и выслуживается передо мной. И вот это не сильно мне нравится.

Уже скоро полторы сотни мужиков стояли, взяв меня в кольцо, будто бить собрались. Мало того, многие были с топорами, лопатами, длинными палками. Ну ей-богу, кто со стороны обозрел бы картину, уже б подумал о поминальной кутье на поминках этого барина.

Но мне этих людей бояться было нечего. И разные же это были люди! Некоторые буквально иллюстрировали собою гоголевские контрасты. Были вполне себе рослые мужики с широкими плечами. Взгляд их, что хорошо, не был затравленный, хотя я не чувствовал и пренебрежительного к себе отношения. А был готов и к этому. Всяко мой реципиент успел нагадить мужикам-арендаторам и ремесленным. Были совсем худые мужики в рваных одеждах. Этих я сразу же представлял живущими в этаких землянках, накрытых от дождя лишь полусгнившим сеном. Наверное, последние — крепостные, отчего-то именно так подумалось. Я же еще в лицо не знаю здесь почти никого.

— Мужики! — обратился я к собравшимся. — Знаю я, о чём вы думаете, догадываюсь. Может, некоторые из вас считают, что я будто бы кем проклят? Сглаз на мне? Это не так. Господь не отвернулся от Шабариных. Да, хватает проблем, хватает забот, но услышьте меня сейчас, чтобы потом сказать: барин нас ни в чём не обманул. Вы будете жить лучше. Я смогу стать для вас хозяином. Все беды и невзгоды пройдут, и ваши семьи будут жить сытно, в тепле, одетые и обутые. Дайте срок, мужики! Кто на аренде у меня, не спешите уходить. Ну а крепостным… Некуда вам идти, так что молите Бога и трудитесь.

— Да нешта мы, барин, не понимаем, — сказал кто-то из толпы.

— У церкву сходить, барин, надо всё же вам. Вот Господь и не оставит, — это уже другой мужик отважился сказать.

Кстати, Емельян говорил, что я, то есть, он, не ходил в церковь, отчего народ несколько волновался, иные так и вовсе могли подумать чего дурного. Так что я и в Екатеринославе дважды был в храме, и по приезду обязательно схожу — это всех успокоит. В той же Синьковке стоит деревянная церковь. Да и батюшка отчего-то на меня зол. Вот, по приезду собирался разобраться с проблемой, а тут…