Барлиона. Бард

– Ну, во всяком случае пока эти железяки справляются лучше меня, - вступилась я за обхаянную бытовую технику.

– Ничего, не можешь - научим, не хочешь - заставим, - 'утешил' меня Паша под одобрительное ржание Витька. Друзья, блин...

Капсула прибыла примерно через пару часов, сопровождаемая жизнерадостным воякой в зелёном мундире с кучей непонятных мне нашивок и эмблем. Вновь прибывший аккуратно приобнял Пашу, наградил меня и Зверя подозрительным взглядом, а потом возмущённо заявил:

– Паш, прикинь, гопы вконец оборзели - меня щемить пытались!

– И чё-как?
– лениво поинтересовался Паша. Судя по всему, подобная ситуация для данного экземпляра вида 'хомо милитарис' была обыденной, иначе мой друг отреагировал бы более эмоционально. И это было бы вполне объяснимо, будь новое действующее лицо Пашиных габаритов, но нет. Выглядел он совершенно обыкновенно, не выделяясь ни высоким ростом, ни богатырским телосложением, ни гипертрофированной мускулатурой героя боевика. Среднего роста, худощавый, длинноносый, он больше походил на актера, играющего роль одного из мушкетёров в новой киноверсии бессмертного романа Дюма, если бы не взгляд. Даже когда солдафон улыбался и гримасничал, взгляд оставался тяжёлым и недобрым, будто он не смотрел на меня, а выцеливал.

– Помогают моему имитатору наводить порядок в расположении!
– как ни в чём не бывало браво отрапортовал доставивший капсулу вояка.

– Вот всё б тебе маленьких обижать, - вздохнул Паша.
– Жрать будешь?

– И от пары стопариков беленькой тоже не откажусь!
– не стал ломаться его приятель.
– А это что у тебя, - мотнул он головой в нашу строну.
– Филиал Груши?

– А это, Котофеич, - веско заявил Паша.
– Кира и Витя. Так что оставь свои понты за дверью, тут все свои. Не обижайтесь на него, ребят, - повернулся он к нам.
– Это разведос, у них всё не как у людей.

– Молчи, железный ангел!
– ухмыльнулся обозванный 'Котофеичем'.
– И завидуй молча. Саня, - это уже адресовалось нам. Руки он, впрочем, не протянул и во взгляде его чувствовалась вежливо скрытая неприязнь.

– Виктор, - без особой надобности представился Зверь, и по его задумчиво прищурившимся глазам я поняла, что басист как раз находится в опасных раздумьях, а не хотят ли его обидеть. Обид Витя не спускал, и знакомство рисковало стремительно перерасти в драку, так что я поспешно перевела разговор в другое русло.

– А ты, стало быть, тоже в Барлиону играешь?

– Играл, - уточнил Саня, направляясь на кухню.
– Чуть подурачился, и хватит - нефига жизнь впустую просаживать, - добавил он, едва ли не по пояс заныривая в холодильник. Судя по его с Пашей общению, дружили эти двое не первый год, и как бы не дольше, чем мы с Морозом и Витей живём на этом свете.

– О, охотничьи колбаски!
– раздалось из недр холодильника, а затем последовало одобрительное чавканье.
– И водка! Кто компанию составит? Облому не предлагаю - он выпивший дурной становится!

– Сейчас я кому-то язык по жопу обломаю!
– шутливо рявкнул Паша.

В ответ из холодильника раздалось презрительное фырканье.

– Водку тащи, - тут же оживился Зверь, в глазах которого Сашка явно прибавил с десяток очков харизмы.

– А почему Облом?
– поинтересовалась я у Паши.

– Потому что большой я, - чуть смущённо пояснил Паша и проводил завистливым взглядом своего товарища, торжественно шествовавшего к столу с бутылкой водки и связкой колбасок в руках.

– Не уловил связи, - признался Витёк, бережно принимая бутылку и разливая содержимое по стопарикам, выуженным Сашкой откуда-то из недр кухонных шкафов.

– А, так, в детстве называли, - Паша уселся рядом, гипнотизируя бутылку взглядом.
– Этот вот шалопай...
– лётчик кивнул на нарезающего колбаски 'разведоса', - ... первым и назвал.

Заметив страдальческий взгляд нашего выздоравливающего, я с Сашкиной помощью отыскала пару подходящих бокалов, налила туда апельсинового сока, вставила соломинку и дополнила композицию нацепленными на края дольками лимона.

– Держи, - я пододвинула бокал к Паше.
– Представь, что мы с тобой, как культурные люди, пьём алкогольные коктейли, пока эти жлобы нажираются водкой. При должной фантазии даже все признаки опьянения появятся.

– Это да, - подтвердил Витюха.
– Не представляю как, но КиркА умудряется без выпивки поддерживать беседу в бухой компании.

– Ну, кто-то же должен вам с утра рассказывать, что вчера было, - философски заметила я, потягивая сок через трубочку. Чип последовал моему примеру, но, похоже, ему это 'плацебо' особо не помогло.

– О, у нас появился придворный летописец!
– обрадованно провозгласил Сашка и чокнулся с нашим басистом.
– Ну, за летопись!

К концу первой бутылки гроза миновала: Зверь и Сашка стали добрыми приятелями, а к вечеру, когда наконец решили расползаться, то были уже друзьями не разлей вода. За это время успели приехать и даже уехать вызванные ещё с утра монтажники из местного офиса корпорации Барлиона, кои подключали и тестировали капсулу. Возвращаться в игру никому особенно не хотелось, так что, как это часто бывает, проговорили мы до середины ночи. Точнее, говорили мы с Пашей, а Витёк, сонно пробормотав 'Хэви метал вашим душам', в бессознанке рухнул на диван, где теперь и спал прямо в одежде.

– М-да, совсем разучилась пить молодёжь, - глядя на него, выдал очередную цитату Пашка.
– А ведь этот ещё

из

 лучших

¹⁴

... Ты это, на Саню не дуйся - недолюбливает он неформалов, хоть мы с ним и сами такими же были.

– Мне с ним детей не крестить, - отмахнулась я, - так что пусть недолюбливает кого угодно - мне-то что?

– Не зарекайся, - подмигнул Пашка.
– Кто знает, как жизнь повернётся? Он парень не женатый, так что...
– окончание фразы многозначительно повисло в воздухе.

Вот слышала бы его сейчас моя бабуля - расцеловала бы, невзирая на живого дедулю. Вот уж кто любитель заводить подобные речи и настойчиво сватать всех подряд 'хороших мальчиков'.

– Признайся, после какого-то возраста к людям приходит специально обученный человек и внедряет в голову желание оженить всех непричастных?
– потребовала я.

– А это не от возраста зависит, - отбрехался Пашка.
– Я вон в двадцать женился, Котофеич свидетелем на свадьбе был.

– То есть ты сам пострадал от режима и теперь чувствуешь себя должным и другим гадость сделать?
– не удержалась я.