Барон Чернотопья

И Дия Гриммен прекрасно понимала их выбор.

По одной из дорожек прошел молодой мужчина в светлой рубашке и темных штанах. За ним семенила одна из служанок поместья, чернокнижница присмотрелась к направляющемуся в беседку человеку и кивнула сама себе. Вот ты каков, Марк Вайссерманн.

Со второго этажа были не очень хорошо заметны детали, но общее впечатление он произвел положительное. Несмотря на отсутствие горы мышц, как у Киррэла, Марк явно был ловок, гибок и силен. В магическом плане, конечно, посредственность, но так разве это главное?

Глубоко вдохнув, Дия вновь предалась волне настроения и решительно направилась к гардеробу. Конечно, ее платья вряд ли подойдут для приема у Блэкландов, да и она сама давно не следила за аристократической модой, но нужно ведь произвести впечатление на молодого барона!

Никаких особых целей девушка не преследовала, ей просто хотелось показать себя во всей красе и увидеть положенное ей по праву восхищение. С Киррэлом такого не было, их союз был скорее средством выживания, и рисоваться перед Шварцмарктом Гриммен даже не пыталась. А вот Вайссерманн отлично подходил на подобную роль восхищенного зрителя. Ни к чему не обязывающий флирт потому так и называется, что ни к чему не обязывает, но разве это повод отказываться от игры?

Развешанные в глубокой гардеробной платья были тщательнейшим образом осмотрены, и настроение баронессы резко опустилось на дно. Надеть было решительно нечего!.. Если в королевском Фолкбурге Гриммен могла себе позволить явиться в свет в каком угодно виде, ее бы все равно воспринимали именно как баронессу, то предстать перед другим аристократом в платьях, которые у нее были — равноценно признанию в полной нищете.

Вздохнув, Дия все же выбрала для себя наряд и уже собралась его надеть, как вспомнила, что теперь за ней есть кому поухаживать. Дернув за шнурок, девушка дождалась, когда в ее покои заглянет служанка, и приказала ей помочь с утренним туалетом и одеждой.

К удивлению баронессы, девушка справилась, заодно Гриммен сумела оценить выучку прислуги. Учитывая, что Киррэл все это время отсутствовал, а его отец вряд ли обращал внимание на манеры окружающих его простолюдинов, выходит, это заслуга Марка?

В таком случае, необходимо выбрать правильную модель поведения, чтобы произвести нужное впечатление на мужчину. И Дия решила изобразить то, что у нее получалось лучше всего — невинную провинциалку, благо играть для этого совсем не приходилось.

Когда с приготовлениями было покончено, Дия спустилась в столовую в сопровождении молчаливой, но исполнительной девушки. В зале как раз собрались оба барона, присутствовал также мужчина в униформе с гербом Чернотопья, а напротив него сидел, хмуря брови, служитель Райога.

Поняв, что никто на нее внимания не обращает, так как мужчины заняты важными делами, баронессы кивнула служанке, и та, прочистив горло, объявила:

— Ее милость Дия Гриммен, баронесса Меридии.

Со звоном покатилась ложка по столу, и все мужчины разом повернули головы в сторону распахнутых дверей столовой. Дия улыбнулась, довольная произведенным эффектом, и плавно прошла к столу.

Хотя она держала взгляд направленным исключительно на хозяина, девушка заметила не только, как подскочили со своих мест остальные мужчины, но и взгляд Марка Вайссерманна. Он оказался едва ли старше Киррэла, но выглядел при этом намного моложе.

Их глаза встретились, якобы случайно, и барон склонил голову перед ее красотой.

— Ваша милость, позвольте… — он на миг запнулся, бросив взгляд на Киррэла, но Шварцмаркт смотрел на Дию совершенно без каких-либо эмоций, — Позвольте представиться, Марк Вайссерманн, барон Белолесья.

— Очень приятно, — внутренне торжествуя, ответила чернокнижница мягким голосом, подавая руку. — И позвольте поблагодарить вас за то, что так серьезно подошли к просьбе моего делового партнера касательно заботы о его Чернотопье.

Судя по блеску в глазах, Марк уловил намек на то, что между Шварцмарктом и Гриммен нет ничего личного. Киррэл, как заметила Дия, чуть приподнял уголки губ, с усилием гася просящуюся на лицо улыбку.

— Если бы я знал, что это приведет к знакомству с такой очаровательной дамой, я бы приехал сюда еще раньше и старался еще больше, ваша милость, — поцеловав перстень на пальце девушки, произнес Вайссерманн, не сводя взгляда с лица чернокнижницы. — Позвольте, ваша милость, за вами сегодня поухаживать?

— Позволяю, — чувствуя себя победительницей, милостиво разрешила Дия.

Кто знает, может быть, не только флиртом все и закончится?

Глава 18

Фолкбург, лавка «Магические товары дядюшки Рэла».

Малколм закрыл двери и вставил засов в пазы. Магия, конечно, справится, но вольный охотник не раз и не два убеждался, что порой на чары надеяться не стоит.

Очередной день подошел к концу, за окном смеркалось, а это значит, что пора посчитать выручку и все тщательно записать.

В голову каптенармуса даже не приходило мысли попытаться соврать в отчете или накинуть пару монет сверху установленной баронами цены. Даже если бы он не знал, что мелкие демоны из теней круглосуточно следят за «Рысями», обманывать человека, которому отряд обязан жизнью, Малколм не собирался. Если и было у отряда нечто, чего они никогда бы не смогли продать, так это чести.

Можно обменять на деньги свою кровь, снаряжение. Но как только ты начнешь торговать честью — ты перестаешь быть вольным охотником и становишься мертвецом, за которого никто не заступится.

Каптенармус лучше других, возможно, даже лучше Варина, понимал, что их дни сочтены. Райог уберег, послав Старому внезапную болезнь, и «Рыси» не полезли в Крэланд, откуда почти никто из наемников не вернулся, уничтоженные едва ли не поголовно. Аристократы платили хорошие деньги, и добыча казалась знатной, это верно. Но наемники всегда шли первыми, и именно они попали под основной удар Равена Второго. Благородные тоже пострадали, разумеется, но куда в меньшей степени.

Оставшегося числа людей и средств уже не хватило бы на полноценный рейд вглубь Катценауге, грошей не было даже на зарядку и без того дохлых артефактов. А в проклятой стране это приговор. Новой войны не предвиделось, так что оставались считаные дни, пока «Рыси» не распадутся, убитые безденежьем надежнее, чем всеми монстрами Катценауге.

Сидя за столом, Малколм подсчитывал деньги, выкалывая талеры и гроши в стопки по десять штук. В свете яркой лампы, множащей тени в помещении, покрытые серебром кругляши сияли благородным металлом, как воины, выстроенные в боевой порядок.

Каптенармус любил деньги, наверное, поэтому ему и досталась эта должность. Остальные не так относились к монетам, не воспринимали их магию всерьез. Помогли ли чары меридийской знати уберечься? Нет, а вот талеры, заплаченные наемникам, спасли многим благородным жизнь.