Барон Дубов 4

— Не отвлекайтесь, Пётр Васильевич, — направила рассказ фельдшера в нужное русло Оксана, продолжая гладить мою руку.

Приятно.

А медик и правда начал куда-то в сторону рассказ уводить.

— Да-да, прошу прощения, — кивнул он. — Так вот, большую часть учеников успели вывести на арену. А часть не успели, собственно. Ну да вы, Дубов, сами видели. К счастью, из-за объявленных неучебных дней значительное количество студентов забрали к себе родители. Иначе жертв могло быть больше. Атака была стремительной, но учителей и директора не застигли врасплох. К сожалению, всё равно не обошлось без жертв — есть убитые и тяжело раненые. Из последних некоторые здесь, но большую часть отправили в городской госпиталь. Там у них больше и врачей, и ресурсов. Если бы не вы с герцогом Билибиным, жертв было бы куда больше. Ваше вмешательство в ход сражения позволило продержаться до подхода сил полиции и местной княжеской дружины. Пока всё происходило, мы прятались здесь, в лазарете, так как раненых не смогли увести вовремя и решили просто запереться. А затем… пришли они.

— Те солдаты? — снова прохрипел я. Говорить потихоньку становилось легче.

— Да. Или профессиональные наёмники, солдаты удачи — я не знаю, господин барон, не разбираюсь в этом.

— Ясно. — Я погладил спящего волчонка. — А дальше вмешался я, верно?

— Да, — подтвердил Пётр Васильевич. — Нас здесь было полдюжины, если не считать находившихся на лечении студентов. Я с Оксаной, госпожи Морок и Шмидт, господа Верещагин и Северов. Кажется, никого не забыл. Эти люди искали вас и Алексея.

Интересно получается. Значит, снова всплыл какой-то враг, который желает смерти мне, но при чём тут Верещагин? По всему выходило, что он сын нашего Императора… Но Верещагин? Этот хлюпик? Сказал бы, что трусливый, но он вышел и отвлёк врагов от меня. Можно сказать, с натяжкой конечно, что жизнь мне спас. Только в голове никак не укладывалось, при чём тут я и сын Императора? Значит, у нас один враг? Чушь какая-то!

— Что было дальше? — спросил фельдшера. — Помню, как выпил огненное зелье.

— Ах да! — всплеснул руками Пётр Васильевич. — Зелье Огненного Берсерка! Редкая и опасная штука. Мощный боевой стимулятор, — по сути, оружие крайней меры, когда надежды на победу в бою не остаётся. Даже очищенное зелье может убить того, кто его применил… Где вы его достали?

— Да так, — отмахнулся я, вспомнив элитного гвардейца жрецов из Гилленмора. Он после этого зелья совсем с катушек съехал. — Один гном одолжил. Не думал, что пригодится. Воинов этих опознали?

Медик пожал плечами и похлопал меня по плечу:

— Как человек, проводивший первичный осмотр тел, скажу, что опознанию они поддавались трудно. Вы их на части разорвали, Дубов. Лучше вам об этом поговорить с директором или Сергеем Михайловичем. Я рассказал вам всё, что знал.

— Нет, не всё, — остановил я фельдшера, когда тот повернулся, чтобы уйти. — Кто остановил меня? Я ведь и вас мог убить…

Пётр Васильевич вздохнул и покачал головой, достал трубку, раскурил её и сел рядом на табуретку. Оксана по-прежнему стояла рядом и прислушивалась к нашему разговору.

— Собственно, остановить вас так никто и не смог. Герцог Билибин и Сергей Михайлович отвлекали вас, пока действие зелья не прошло. Им это непросто далось.

— В каком смысле?

— Скажем так, им не помешает парочка холодных компрессов на синяках. Но хоть без переломов обошлось.

— Мне жаль.

— Вы делали, что могли, Дубов. Кто же знал, что от этого зелья теряешь разум? За сим я вас оставлю. Есть ещё больные, требующие моего внимания.

С этими словами Пётр Васильевич встал и ушёл, попыхивая трубкой и напевая беззаботную мелодию. Оксана наклонилась ко мне и поцеловала в губы. Они были мятными на вкус. А она пахла осенью и лекарствами.

— Я уже с жизнью успела попрощаться, когда ты пришёл, — сказала медсестра.

Одета она была в рабочее. Лёгкий накрахмаленный халатик с красным крестом на груди, чепчик, туфли с каблуком. Одежда подчёркивала соблазнительную фигурку девушки, а из-за расстёгнутых на груди пуговиц в вырез выглядывали две очаровательные округлости.

Что ж, раз я это замечаю, значит, иду на поправку! Боль и правда постепенно уходила. Не знаю, что там доктор намешал, но стало легче.

— Я бы не дал им ничего с вами сделать, — ответил.

— Знаю, — улыбнулась она одними глазами.

Она ещё какое-то время провела со мной. Мы тихо говорили о разном — в основном, о произошедших событиях, конечно. Оксана заполнила кое-какие пробелы. Верещагина с ожогами отправили в больницу. Обещали за месяц его на ноги поставить, и вообще, мол, будет как новенький.

Эх, если б знать, что его так… Ну да что уж теперь. Пускай развивает свой текучий Инсект. В следующем бою может пригодиться.

Про ассасинов особо ничего не было известно. И пока ещё только велось расследование. Без посторонней помощи в таком количестве они бы не смогли проникнуть через границу. Ещё и гигантскую сколопендру сюда притащить…

Пожалуй, надо будет сходить к директору или Сергею Михайловичу: они точно должны знать больше Оксаны. К тому же все равно больше делать нечего: академию закрывают на ремонт, а всех студентов отсылают на домашнее обучение. Короче, самостоятельно придётся учебники штудировать.

Эта новость меня опечалила. Может быть, съездить в Ярославль, на малую родину? Проверить имение отца, повидаться с князем, узнать последние новости… Не такая уж плохая идея.

Да, а ещё: без сознания я пролежал двое суток, что тоже меня не особо обрадовало. Это же я сколько тренировок и приёмов пищи пропустил?

— Ур-р-р! — заурчал живот в ответ на мои мысли.

А Оксана засмеялась.

— Сейчас, схожу до столовой, принесу тебе чего-нибудь поесть.

Она ушла, а я остался лежать. Пока ждал, даже задремал — всё-таки затяжной бой и отходняк от зелья ещё сказывались. Вернулась девушка не одна, с ней прибыла вся ватага девчонок. Все четверо! Вероника с криком «Господин!» бросилась мне на шею, испугав волчонка, княжна встала рядом и потыкала меня пальчиком.

— Живой… — протянула она, подозрительно щурясь, а потом заулыбалась, взмахнув голубыми локонами. — И тёплый.

Агнес вскочила на кровать, а вот Лакросса встала в ногах и не решалась приблизиться. В глазах у неё как будто остался страх с той ночи, когда я выпил зелье и потерял контроль. Что ж, надо будет с ней это обсудить. Но не при всех, пожалуй. Не хочу я оставлять между нами недомолвки.

— Да, выглядишь паршиво… — тем временем заявила зелёная язва.

— Чувствую себя так же, — ответил.

— Агнес, не обижай господина! — это Вероника. Она прилипла к моей шее с радостными не то всхлипываниями, не то всхрюкиваниями.