Барон Дубов 4

— Условия простые, — принялся я загибать пальцы. — Первое — Вероника берёт на себя быт, когда и где это необходимо. Иногда массаж, иногда не только…

— Я согласная! — завопила брюнетка.

Княжна закатила глаза:

— Извращенец…

А я пропустил её реплику мимо ушей и продолжил:

— Второе — Агнес, ты мастеришь разные штуки. Твоя зажигалка была просто нечто. Сделай ещё, и попробуем её продать. Ингредиенты купим в столице.

— Ура, магазины и штуки-дрюки! — вскинула вверх измазанные в масле ладошки гоблинша. — Замётано, муженёк!

— Лакросса… — Я задумчиво потёр подбородок. Скажем так, она и без того услаждала мой взор своей грацией и идеальным телом, но это умение денег не приносило. А с учётом всех моих трат, мне нужны новые источники дохода. Помимо охоты и заказов. Но как превратить её таланты в деньги? — Пока не придумал. Но когда придумаю, ты согласишься на что угодно. В разумных рамках, конечно.

— Ну, если среди этих условия не будет торговли телом за деньги, то я согласна, — пожала плечами оркесса.

— Тогда решено!

— А я? — подала голос княжна. — Меня ты с собой не возьмёшь?

Я позволил себе самодовольную ухмылку и сказал:

— Боюсь, Ваша Светлость, в столице живут люди широких взглядов. То есть там полно извращенцев, и такой порядочной княжне там нечего делать.

— Ч-что? К-как? — хлопала глазами Василиса и тщетно пыталась подобрать с пола упавшую челюсть.

— Особенно, если один из них едет с тобой в одном купе… — добил её я.

Княжна ещё какое-то время приходила в себя, а потом показала мне язык и надула губки.

— Ну и ладно, ну и пожалуйста! — накуксилась Онежская. — Всё равно меня родители хотели домой забрать на время ремонта. Будут следить за моим обучением… Да и Тамара Петровна не отпустит…

Она раскинула руки и упала на подушку. Голубые волосы взметнулись и засыпали её лицо.

— За что мне всё это… — простонала она оттуда.

— Ну, что сидим? — зыркнул я на остальных. — Кто вещи собирать будет? Отправляемся завтра утром!

Три девушки повскакивали со своих мест и бросились назад в свои комнаты — собирать баулы и чемоданы. Зная их, понадеялся, что в поезде будет отдельный вагон для багажа.

Онежская тоже ушла гордой походкой, обдав холодком на выходе. Всем видом пыталась показать, насколько она и не хотела ехать с нами. Ничего, остынет в Якутске. Там сейчас уже зима.

* * *

На следующий день мы отправились на поезде в Петербург. Купе взяли самое большое, люксовое. Потому что платила имперская казна, а таким грех не воспользоваться. На сам поезд сели на Пятигорском вокзале. Огромный, вагонов штук пятнадцать, и все увеличенные, кроме последних трёх для простолюдинов. Увеличенные, потому что внутри каждого чуть ли не жилой комплекс находился, плюс броня от всяких мутантов.

В люксовом вагоне помещалось всего три купе. Просторные, широкие и обставленные богатой мебелью. Был даже душ, хоть и без ванны. Из мебели: большая кровать, пара диванов вдоль внешней стены, пушистый ковёр на полу, изысканный круглый стол и несколько стульев. Местами стены и вся мебель обиты бархатом изумрудного цвета. Мягким и приятным на ощупь. Так что расположились мы с комфортом.

Поезд мягко покачивался на рельсах, за окном проносились громады гор с одной стороны, и алел закат над морем с другой. Он проникал в купе через открытую дверь, как и запахи свежей еды. Миловидная проводница, блондинка в тёмно-синем с красной строчкой пиджаке и юбке-карандаш, обещала, что скоро подадут ужин. И это прекрасно! Потому что есть мы все хотели зверски. Успели только перекусить беляшами в привокзальном ресторане — на большее времени не хватило.

Северов задумчиво смотрел в окно, придвинув стул. Вероника с неподдельным любопытством и восхищением осматривала каждый уголок купе. Оно и понятно: раньше она всегда ездила в купе для простолюдинов, а они мало того, что крохотные, так ещё и по четыре человека сразу пихают в одно. И то постоянно идёт война за верхние и нижние полки.

Впрочем, и я сам в таком шикарном купе впервые. Агнес мастерила какой-то белый с голубым костюм прямо на столике. Как она сказала, это утеплённый комбинезон для Онежской, который гоблинша давно ей обещала сшить. А в Питере она доберётся до лучших материалов, вот и решила всё для этого подготовить. Хм, если так пойдёт и дальше, то она сможет шить крутые костюмы, возможно с бронёй, и получать за них большие деньги. Хорошая перспектива.

Лакросса размялась и теперь делала растяжку прямо на полу. В данный момент сидела на шпагате. И зрелище это, надо сказать, умопомрачительное. Будто бронзовая статуя работы величайшего мастера ожила, надела короткий нейлоновый топ, который едва прикрывал потрясающую грудь, и очень короткие шорты и теперь явила свою красоту миру. Короче, вид просто изумительный.

А заодно и момент для разговора подходящий. Так что я расположился прямо перед ней.

— Что ты делаешь, Дубов?

— Зарядку.

— Ты не мог бы подождать, пока я закончу? — Она вытерла тыльной стороной ладони пот на лбу. Выжженная прядь волос выбилась и упала на её красивое лицо.

— А чего ты боишься? Что я опять превращусь в монстра с огненными жилами? — ухмыльнулся я.

Она отвела глаза, а на щеках появились тёмные пятна. Значит, попал в самую точку.

— Ладно, — хмыкнул и начал отжиматься.

Раз! Два… Раз! Два… Ух, отлично! Давненько я этого не делал, а теперь ощущал, как работают мышцы. На груди некоторые из них были рассечены сюрикенами, так что теперь надо их нагрузить как следует, чтобы восстановить силу.

— Я думала, что мы будем следующими, — тихо сказала оркесса. — Тебя только герцог Билибин и учитель смогли остановить. И то чуть сами не погибли.

Я остановился в верхней точке и замер, уставившись в пол. Чёрт, а ведь она права. Воспоминания постепенно возвращались ко мне. Я действительно сражался потом с Билибиным и Сергеем Михайловичем, но не пытался их убить. Просто ярости было так много, что я не мог себя контролировать, злился буквально на всё.

А они специально меня дразнили, чтобы я устал и выжег внутри себя всё зелье, пытаясь с ними сразиться. С другой стороны, если бы не они, я бы, пожалуй, стены ломал, которые ходить мешают, а оттого бесят. Так что у них не было иного выхода, кроме как принять удар на себя. Но и у меня в той ситуации виделся только один способ победить. Погибни я, тот отряд убил бы и остальных. Свидетели явно в их планы не входили.

Я поднялся и сел в позу бабочки, упершись локтями в колени. Растягивал мышцы на ногах, наклоняясь чуть вперёд и оказывая давление на колени. Таким образом оказался лицом к лицу с Лакроссой и вдохнул её запах. Вкусный.

Но в одном я был уверен на все сто сорок шесть процентов. О чём и сказал девушке:

— Вас я никогда не трону, — а потом оскалился, ухмыляясь: — если сами не попросите…

Оркесса тоже наклонилась ко мне, глядя прямо в глаза. Взгляд её ореховых глаз пронзал до самого копчика, а дыхание горячим одеялом ложилось на мои губы.