Барон Дубов 6

В сердцах саданул кулаком по земле, отчего Альфачик поднял голову и с сочувствием посмотрел на меня. Положил морду мне на колени и заглянул в глаза. Я глубоко вдохнул ночной воздух. Он пах дымом, порохом, сырой землёй и корой фруктовых деревьев.

С другой стороны… Нет смысла заниматься самобичеванием. Я не детектив, не следователь Имперской Канцелярии, а обычный почти-барон. Делал, что мог, помогая другу. И у меня получилось. Пусть и совсем не так, как я хотел. Да, одна из моих подруг чуть не попала в беду, но в будущем нам грозят беды куда страшнее провинциальных маньяков, так что это можно считать небольшой тренировкой. Или даже экзаменом. Василиса успешно его сдала. А я поклялся себе, что больше не допущу такого.

Вдруг сверху упал столб яркого света, и я оказался в центре него. С дирижабля, зависшего над головой, загрохотал голос:

— ДУБОВ!!! Я ПРИКОНЧУ ТЕБЯ!!!

Да ё-моё…

* * *

На небольшом столике дымил самовар, рядом стояли несколько красивых маленьких чашек, до краёв наполненных горячим чаем. От них поднимался вкусный и ароматный пар с запахом якутских трав. Ещё было несколько блюд с печеньем, вареньем, сухарями, сушками и свежими пирожными.

Герцог Билибин в слегка пыльном камзоле взял одну чашку и чопорно, отставив мизинец, сделал небольшой глоток.

— Очень вкусно, Ваша Светлость, — сказал он.

Я последовал его примеру, отпив чай. И правда вкусно. Но предпочёл об этом не говорить хозяину угощений. Потому что он буравил меня глазами цвета индиго, пытаясь испепелить. Хотя, скорее, превратить в ледышку.

— Убью… — рычал он, слегка трясясь от злости.

А на его руках и шее висели две шикарных красавицы. Одна — княгиня Ольга Онежская, в девичестве Громова. Небесной красоты женщина… Вторая — княжна Василиса.

— Дорогой, ну что ты в самом деле? — обнимала за шею и держала правую руку князя Ольга. — Он же сам тебе позвонил, когда Васю похитили!

— Папочка, не надо! — голосила, повиснув на левой руке, княжна. — Я сама! Я сделала всё сама!

— Сама?! Ты в своём уме, дочь?! — грохотал Владимир Владиславович.

— Любимый, это правда! Это было решением дочери!

— Что??! Ты знала об этом?!

— Конечно знала! Мы же подружки! Она мне сразу позвонила, как узнала, что пойдёт ловить маньяка на… как ты сказала, любимка моя?

— На живца! — трепыхалась княжна, пытаясь удержать руку отца.

— Вот! На живца!

— Подружки… — процедил князь, оборачивая свой гнев уже на своих жену с дочерью. Одновременно с этим хлопнул себя рукой по лбу. Княжна на ней еле удержалась.

Светлейший князь Якутии был сильным и высоким красавцем. Почти с меня ростом. И сейчас горой возвышался над маленьким чайным столиком.

Поняв, что сейчас достанется дамам, я поднялся со стула. Не хотел, чтобы в моих косяках начали обвинять женщин. Негоже, чтобы они брали вину на себя.

— Ваша Светлость, — сказал я, ставя чашку на стол. Холодный взгляд вернулся ко мне. Аж пот по спине побежал. Тяжело говорить со вторым по силе человеком в Империи, но отступать я не собирался. — Вы правы, я неосмотрительно подверг вашу дочь опасности, и, задержись я хоть на минуту, она могла быть уже мертва.

— Тогда и ты был бы мёртв! — снова пророкотал князь. В его голосе послышался вой бури.

— Своей вины я не отрицаю, Ваша Светлость. Я готов понести наказание, если вы того пожелаете. Но сперва хочу кое-что сказать. Мой отец придерживался свода строгих правил. Часть из них он передал мне. Одно из этих правил гласит: не думай о совершённых ошибках, думай, как их исправить. Я сделал всё возможное, чтобы найти вашу дочь и спасти. Именно благодаря ей были ликвидированы сразу три рода — предатели Империи…

— Совершенно так, — кивнул герцог Билибин, хрумкая сушкой. — Как статский советник на службе Императора подтверждаю слова Дубова.

Розовое на востоке небо выстрелило солнечными лучами. Занимался рассвет.

— Я знаю, кто вы, герцог, — холодно отрезал князь Онежский, а Билибин аж подавился от неожиданности.

— Хм… — хмыкнул, прочистив горло, герцог. — Тогда в своём отчёте я так же укажу, что вы и ваша дружина оказали посильную поддержку в силовом решении вопроса. И имеете полное право на треть имущества этих родов.

Гнев Светлейшего начал стихать. Руки его повисли вдоль тела, и он опустился на стул.

— Благодаря вашей дочери, Ваша Светлость, — снова заговорил я, — другие девушки, знатные или нет, смогут спокойно здесь жить и учиться. В том числе и сама Василиса.

Долгую минуту князь молчал, затем взял в руки чашку с горячим чаем, который мгновенно остыл, и отпил его. Женщины замерли по обе стороны от его фигуры.

Наш столик стоял у изрытой снарядами лестницы, ведущей в особняк Михайлова. Точнее, в его остатки. Неподалеку горел остов какой-то боевой машины с большой пушкой, и ветер иногда доносил запах копоти.

Наконец князь сказал:

— Я нанял лучших учителей и тренеров, чтобы сделать свою дочь сильнее. Я уделял ей всё своё свободное время, пока она жила в Якутстке, чтобы она стала счастливее. И что я вижу, прибыв сюда? Счастливую улыбку дочери, когда она узнаёт, что барон Дубов жив. И всплеск мощной силы… Не хочу этого признавать, но рядом с тобой, Дубов, она становится сильнее. И счастливее… Мне это не нравится.

— То же самое мой отец говорил тебе про меня, помнишь? — вмешалась княгиня.

Владимир дёрнул плечом, и княгиня умолкла. Но положила на плечо свою ладонь. Я же молчал.

— Мне это не нравится, — повторил князь. — Но впереди Империю ждут смутные времена. Нам всем нужно стать сильнее, если мы хотим их пережить. Дочь, — он глянул на Василису через плечо, — я позволю тебе остаться с Дубовым, но чтобы больше никаких авантюр подобного рода! Ловли на живца и так далее. Это ясно?

— Как скажешь, папочка, — склонила голову Василиса.

Но я-то видел, как она ехидно прикусила губу! Небось у самой уже на уме пара авантюр. Любительница приключений, блин.

— А вы, Ваше Благородие, поклянитесь, что не допустите, чтобы с головы моей дочери хоть один волос упал.

— Клянусь, — тут же ответил я.

С облегчением выдохнул и сел обратно на стул. Чай уже остыл.

— Хорошо, — кивнул князь. — Тогда обсудим дела, а затем я вернусь к своим обязанностям в акватории Чёрного моря.

Естественно князь не сказал, что у него за дела в Чёрном море. Наверняка государственной важности, но меня они пока не касались. И хорошо. Я планировал пару недель отдохнуть и просто заняться учёбой.