Барон Дубов

— За что они к тебе так? — спросил её.

— Ай, расстроились, что меня Вадим Матвеевич похвалил за то, что отлично разбираюсь в огнестрельном оружии. Курицы просто не знали, что я не просто в нём разбираюсь, я его обожаю! Нам сегодня показывали винтовку Мосина нового образца. Ох, ты бы её видел, Коля! Как скользит затвор, просто музыка! А автомат системы Шугина! Тысяча выстрелов в минуту, дисковый магазин на сотню патронов.

— Ого! Серьёзная вещь. Жаль, мои пальцы не дадут пострелять из такого.

— Ага, правда нам тоже не дали. Сказали, что кто-то испортил стрельбище, и надо ждать две недели, пока его восстановят.

Я тут же сделал вид, что слышу об этом впервые, и вообще не причём.

— Да уж, вандалы.

— И не говори, — кивнула Агнес, вытерев нос рукавом. — Спасибо.

— Да… — отмахнулся я.

— Ты поступил, как настоящий муж! — гоблинша расплылась в улыбке. — Кстати, завтра в город едешь?

Я кивнул.

— Вот там и увидимся! Познакомлю тебя со своим братом для начала.

И как мне теперь отмазаться от этого?

— Подними ладонь вот так, — Агнес показала как. Развернула ладошку к верху и согнула руку в локте, чтобы получилась площадка.

Я сделал так же. У меня получилась площадка, на которой она вполне могла бы разместить свою попку. Но вместо этого она взобралась на неё, встала и чмокнула меня в губы. От неё правда немного пахло дымком, но аромат был приятный.

— До завтра! — она спрыгнула с моей ладони и бодро потопала к лестнице в общагу, не забывая вертеть аппетитными ягодичками, обтянутыми в кожу комбинезона.

А я даже ничего возразить не успел. Ладно, лучше и правда мне вернуться в свою комнату, пока опять не напоролся на кого-нибудь.

Вернувшись, сходил в душ. Холодный. Очень холодный! На время вроде помогло уменьшить возбуждение, и я снова сел читать учебники, потому что сон так и не шёл. Ещё бы. Целые сутки всё-таки проспал.

Не шёл сон, не шли и знания в голову. Я всё думал об Агнес. Она была красивой для гоблинши. Гладкая зелёная кожа, вздёрнутый носик, глубокие карие глаза, чёрные волосы и отличная сочная фигурка. Если бы проводился конкурс красоты среди гоблинш, то она бы взяла первое место. Но я не понимал, шутит она про мужа или нет. С одной стороны, вроде да. Об этом говорил её шутливый тон и смех, когда она видела мою реакцию. С другой…

А если серьёзно? Жениться я был не готов однозначно. Во-первых, моя главная задача — отстоять землю отца, чтобы затем спокойно жить на ней. Во-вторых, подтвердить баронский титул. Хочешь-не хочешь, а остальным аристократом с ним придётся считаться, а значит, меня оставят в покое, и я смогу совершенно спокойно предаваться блуду и пьянству. Шучу!

Предпочитаю рыбалку и охоту. И веселее, и для здоровья полезнее. И как-то не вяжутся жёны и прочие обязательства с таким образом жизни. Но опять же, сердцу не прикажешь… Отец вон вообще на огрше жениться пытался, но ему не дали, так они всё равно жили вместе, как муж и жена. Значит, было в этом что-то… В общем, патовая ситуация. Агнес мне вроде как нравилась, девчонка она заводная, хоть и со своими приколами. В общем, обижать её не хочется, но вот оставались другие вопросы. Скажем так, её рост меня не отталкивал, я боялся последствий несовпадения наших… темпераментов.

Я отложил учебник по алхимии в сторону, надеясь, что хоть толика знаний осела в голове, несмотря на чтение вполглаза. Спать по-прежнему не хотелось, и я пошёл прогуляться.

Я как-то не задумывался о том, насколько огромна Пятигорская академия. В высоту не меньше десяти этажей, не считая подземных. И это только два крыла, которые и, правда, как крылья расходились по бокам от основного корпуса, который был выше ещё на несколько этажей. На самой вершине находился кабинет директора. А я сейчас был в правом крыле здания. Поднялся с подземных этажей и бродил по пустым коридорам в надежде, что найду сон.

В пустых коридорах, залитых лунным светом, было какое-то очарование. Никто не бегал, не мельтешил и не выяснял отношения между родами. Время будто застыло. Только тишина, ветер в форточке и чьи-то сладкие стоны.

Стоп! Что? Какие ещё стоны? Я пригляделся и увидел приоткрытую дверь, из которой на плитку пола падала полоска света. Это была дверь в кабинет биологии, и со стонами я погорячился, потому что потом раздалась ругань. Я подошёл и заглянул внутрь.

Лариса Викторовна стояла нагнувшись, отчего её попка приобрела наилучший ракурс. Два крепких и мощных ореха натянули юбку так, что шов грозил вот-вот разойтись. Учительница по биологии упиралась руками в шкаф, отодвинутый от стены, и пыталась его поставить на место.

Я почувствовал, как в жилах кровь просто закипает, и тихонько постучал в дверной косяк. Лариса резко выпрямилась и обернулась. Её тёмно-каштановые волосы водопадом опускались ниже плеч, а блузка была расстёгнута сильнее обычного. Я смог рассмотреть краешек красного кружевного белья, которое с трудом удерживало налитую грудь.

— А, Дубов, — она поправила очки и строго посмотрела на меня. Хотя её красные щёки выдали её смущение. Всё-таки она понимала, в какой момент и в какой позе я её застал. — Что ты здесь делаешь?

— Не спится. Нужна мужская рука?

— Ты на что это намекаешь? — возмутилась Лариса. Но глаза при этом отвела.

На что я намекаю, на что я намекаю… На шкаф!

— На него, — я кивнул головой в сторону упрямой мебели.

— А, ты об этом. Да, пожалуй, не помешает. Кто-то из учеников отодвинул, а я не могу задвинуть обратно.

Лариса Викторовна отошла в сторону и села на учительскую парту, закинув ногу на ногу. Из-под короткой юбки показались краешек чёрных чулков и красная резинка подвязки. Я с трудом отвёл взгляд и прошёл мимо неё. Одной рукой взялся за шкаф и поставил его на место. Внутри звякнули какие-то колбочки.

— Спасибо, Дубов, — сказала она и снова оценивающе оглядела с ног до головы. — Ты выдающийся индивидуум. Наполовину человек, наполовину огр, верно?

Я сел на другую парту, чтобы быть напротив Ларисы. Похоже, прогонять меня она не спешила.

— Верно.

— Чтобы такой мощный организм исправно функционировал, ему нужно много энергии и много сна. Не меньше восьми часов. Отчего же тебе не спится?

— Фельдшер дал какое-то зелье, чтобы залечить мои раны после… не важно чего. Я проспал целые сутки, так что сейчас сна ни в одном глазу.

— Ах, зелье, — хищно улыбнулась Лариса. Она поправила очки, и они блеснули, отразив свет ламп. — Горькое?

— Ужасно.

— Скорее всего это зелье, сделанное из магнолии стоячей, красноцвета лучистого и… кажется, корня женьшеня.

— Не знаю.

Лариса Викторовна медленным движением расцепила скрещенные ноги, ту, что была сверху, опустила, а ту, что была снизу, положила на первую. Юбка от этого движения ещё немного задралась.

— Это зелье известно своим побочным эффектом. Ты его чувствуешь?