Баронет

Возникшую короткую паузу разорвал Сэмюэль: сделал шаг и незаметно подтолкнул обоих болтунов – действительно незаметно, только доспехи недопаладина предательски лязгнули.

– Эм… ну я извиняюсь, короче. Простите меня, леди Пэр, – достаточно было понаблюдать за братом Карины секунд тридцать – и особенно послушать его – чтобы понять: Джок был из тех самых не слишком быстро соображающих добродушных здоровяков, что каждый раз страдают из-за своего языка, отработавшего вперед мозгов. – И, Кар… эм, леди Карина, тоже.

– Я вас прощаю, – Мила, ещё секунду назад источавшая ледяной гнев, в единый миг перевоплотилась в ту тихую и скромною баронскую дочку, какой она мне себя показала в поместье у Пэров. – Только лишь льщу себя надеждой, что хотя бы теперь вы задумаетесь над своим поведением, благородный Джок.

– Дома поговорим, – мой новоприобретённый вассал играть тенями интонаций не пыталась: два слова – и всё было слышно и понятно сразу всем. И её брату в первую очередь – если тонкий намёк на своё слишком низкое происхождения от блондинки он пропустил мимо ушей, то от слов Кары съёжился так, что на полголовы стал ниже. Как раз ростом с бароном Бергом сравнялся… и тут же выпрямился, получив ещё один тычок. Чувствуется, у будущего герцога богатая практика в управлении людьми не только посредством слов.

– Ну, эээ… баронет, тоже меня простите.

– За что прощать? Я не обиделся, наоборот – очень польщён. – громко удивился я. – Вы же про меня одних комплиментов наговорили!

Зал, до того момента словно вымерший, разразился фырканьем, которое быстро переросло в откровенные веселые смешки. И, определённо, я поймал одобрительный взгляд Сэмюэля. Что ж, я тоже кое-что могу.

За свою земную жизнь мне не раз и не два довелось вливаться в новый коллектив, и не скажу, что всегда это происходило удачно. Особенно после того, как я стал сходу получать в новой компании должность ведущего менеджера по продажам, а потом и начотдела. Так что кроме теории с тренингов и практикумов у меня был и кое-какой опыт… скажем так, в выстраивании взаимоотношений с подчинёнными и коллегами. И если с подчиненными всё в конце концов так или иначе складывалось, то вот коллеги… Как ни глупо это звучит, но когда в руках нет инструмента административной власти над кем-то – с этим “кем-то” в восьми случаях из десяти заметно труднее даже просто договориться. Договориться о чём-то совершенно взаимовыгодном, подчеркну. Проблемы начинаются с того, что тебя банально не слушают. Часто люди просто не понимают, что от них хочешь – и без виртуальной дубинки над головой понять даже не пытаются. Ну и сияющая вершина взаимодействия в коллективе – ты… просто не понравился. Вот не понравился и всё – не важно чем. Причём личное отношение ничтоже сумняшеся переносится на рабочие процессы.

Раньше подобное раздражало ужасно: ты приходишь работать, а от людей, собравшихся в той же компании вроде бы с теми же целями, получаешь палки в колеса, игнор, обидные шепотки за спиной и прочий “приятный” социальный фон. Сказать мимоходом гадость про тебя непосредственному руководителю? Легко! Раз за разом срывать проведение совместного мероприятия, докопавшись до букв в заявке? Как нефиг делать. Сделать одновременно с тобой твою работу (как будто своей нет), потом предъявить и намекнуть боссу, что мол чего уж там, даже вот он справился, почему бы и не нагрузить соседа по бизнес-процессу побольше? И такое сплошь и рядом. Иногда по определённым причинам, но чаще просто без причины. Потому что не понравился и потому что есть возможность. В конце концов игнорировать подобную хрень я научился, а в некоторых случаях – и использовать. И – вынужденно – более-менее научился вливаться в коллектив. Н-да, научился. Но нравиться процесс удержания за собой определённой социальной позиции среди не-друзей и не-подчиненных мне так и не стал.

Собственно, никакого секрета тут нет: хочешь быть “своим” в коллективе – действуй согласно сложившимся писаным и неписаным правилам поведения внутри группы. Это основное условие – но далеко не всегда достаточное. Причём, если подойти к реализации “быть как все” слишком дотошно, то имеется немалый риск получить минус в репутацию с другими социальными группами, куда ты входишь. Простейший пример: принято “пропустить полторашку после работы” – и вот уже через месяц проблемы в семье. Или начать курить со всеми – это же помогает наладить неформальное общение… и забросить спортзал и активные походы с друзьями на природе, потому что “дыхалка сдохла”. Потому выбор разумного человека – это всегда компромисс между необходимостью подстраиваться под других и своими собственными резонами. Другое дело, что на “поддержание хороших отношений” приходится порой тратить массу времени и сил… по сути вникуда. На успешность решения твоих собственных задач мнение о тебе посторонних по сути людей мало влияет. То есть убирая отрицательные моменты, положительных никаких не получаешь. Это с коллегами, хочу напомнить, а вот с подчинёнными эффект уже есть.

Молододворянское общество имени Сэмюэля Берга (этакая “китайская” копия королевского двора, как я понял) с натяжкой можно было принять за некий рабочий коллектив. Больше подошел бы клуб по интересам, но в них, если не считать интернет-форумов, я никогда не состоял. Однако, через слова этих людей обо мне будут судить их более взрослые родственники – а возможно Эдмонд спросит кого-нибудь и напрямую. С другой стороны – в кои-то веки усилия по вхождению в полузакрытое сообщество не будут мешать моей работе – ведь у меня её сейчас нет вообще никакой. Точнее, хм, у меня там отпуск. За свой, к сожалению, счёт.

– Леди Милана, смиренно надеюсь быть прощённым вами, если мои наполненные искренним к вам восхищением слова были расценены как оскорбительные, – стоило публике отсмеяться, как свою партию повел Валериан. И что-то мне подсказывало, что столь длительное славословие он завёл исключительно для того, чтобы успеть дойти до моей “невесты”. И эффектно встать на одно колено.

– Как я могу усомниться в чистоте слов и помыслов столь светлого человека как вы? – определённо, в словах баронетты если и было двойное дно – я его не смог расшифровать. Ну, кроме очевидного посыла, что только дурак будет конфликтовать с представителем столь могущественной организации как Белая Церковь из-за одной фразы, которую действительно можно толковать по-всякому. А совсем уж дураков на тусовке у Сэмюэля не б…

– Поединок, – отчеканила рыцарская дочка, стоило одоспешенному воину Света повернуться к ней. Даже слова произнести не дала.

– Леди Карина, – как мне показалось, рыцарь опечалился вполне искренне. – Может, всё-таки примете мои самые искренние извинения? Ну пожалуйста! Мне очень, очень не нравится бить девушек…

– Меньше болтовни! – рыжая определённо рассвирепела, вновь стискивая рукоять клинка.

– …Даже таких сильных, как вы, – договорил парень и тяжело вздохнул. – Особенно таких сильных. Это ведь будет уже тринадцатый раз, я не ошибся? Может, просто пощёчиной обойдёмся?

Глядя то на блондина, всё так же стоящего на одном колене, то на Кару, я не мог не заметить, что между этими двумя… скажем так, не всё просто. Нет, никакого любовного напряжения я не заметил, но Белый смотрел на девушку… ему действительно было жаль рыжую. Сама же Карина похоже понимала, что победа её определённо не ждёт – но и отступать не собиралась. Я сделал шаг в их сторону, ещё не очень понимая, что буду говорить… Но меня опередили.

– Леди Карина, очень прошу, не могли бы вы уступить этот поединок мне? Не далее как сегодня утром именно мой меч нанёс вам удар, от которого… последствия которого могли ещё не пройти. Это будет честно.

Маша… вот обязательно надо было так делать?!

* * *

Всего вместе с бароном Бергом до нашего эффектного появления проводило время двенадцать дворян. Мне мельком представили практически всех – именно мне представили, потому что баронетов кроме меня было всего двое, выше по рангу вообще только сам Сэм. Стивен Бюсс и Паллер Верона представляли два оставшихся баронства в составе герцогства. Как и я, эти парни притащились на местную ежедневную тусовку вместе со свитой, имена и состав которой я даже не стал пытаться запомнить: когда мы толпой вывалились из поместья на открытый воздух, сразу стало понятно, кто тут есть кто. Бюсс держался поблизости от наследника Эдмонта, который к нему периодически обращался: было заметно, что молодой Берг Стивену благоволит. Вокруг этих двоих большой зудящей мухой вился Верона… и примерно с тем же результатом: в лучшем случае от него просто отмахивались. Свиты обоих баронетов толклись где-то сзади, двумя молчаливыми кучками, не смея тревожить своих… благодетелей. Глядя на этих типов разной степени потасканности, у меня сложилось впечатление, что народ напросился сопровождать сюзеренов в основном с целью вкусно поесть и чутка опрокинуть винца: в зале был шведский стол. Вот только этот предмет мебели я даже не разглядел сначала – так плотно его заслоняли. А, ну ещё и побренчать на гитарах, коих я за плащеносными спинами насчитал целых четыре.

Кроме упомянутой парочки за Сэмюэлем определённо был отмечен Джок и ещё один, весьма условно молодой благородный по имени Купа. Ничего не могу сказать про молчаливого мужика лет двадцати трёх от роду со шпагой на боку – вёл он себя словно тень Берга, и, как положено тени, молчал. Разве что взгляд не понравился… м-да. Рыжий же брат рыцарской дочки определённо пользовался доверием будущего герцога – именно он по указаниям свыше развил и поддерживал кипучую деятельность по организации импровизированного ристалища, гоняя туда-сюда слуг поместья (одетых в большинстве своём поприличнее баронетских свит!). На утоптанной площадке как по волшебству возник длинный навес для зрителей, лавки, Сэму вынесли персональный стул. Разве что шатры растягивать не стали: рядом с капитальным зданием это было как-то глупо. Зато не поленились обозначить колышками и тонкой верёвкой круг для поединка – хороший такой кружок, метров этак тридцать в диаметре.