Барышня с подвохом или любовь дело тонкое

Слуги и несколько сопровождающих Юрьевского подпевал, посмотрели на тончайшую кружевную занавесь, что стоила как небольшое поместье в пригороде и переглянулись недоуменно, но Леонида Федоровича уже несло по волнам маячившей на горизонте власти.

— Балдахин заменить. Пусть будет более роскошный, — тыкал он сосиска — образным пальцем, украшенным огромным рубином в сторону кровати, — а зеркало из приемной, что у тронного зала принести. То самое, что в костяной резной раме, у входа стоит. А то ишь, смотрятся там разные попрошайки. Нечего голодранцев разных баловать. Важных персон там не держат, а остальные обойдутся, чем попроще.

Спорить со скандальным кандидатом в цари, никто не посмел, только молодой парнишка, затесавшийся непонятно как в толпе слуг, улыбался, подмигивая темными, раскосыми глазами дородной служанке, замершей со стопкой постельного белья, но так и не решившейся приступить к своим обязанностям.

Наконец, Юрьевский утомился. Его возмущения перестали быть такими эмоциональными, хотя ленивые замечания все еще летели из искривлённого привычной гримасой рта.

— Так может вам, Ваша Светлость, в гранатовой комнате поселиться, где Николай Васильевич важных гостей принимал? — подал вдруг голос непонятный парнишка, — или можно женскую половину под вас переделать, — добавил уже тихо и доверительно, — там и роскошно все и даже ангелочки позолоченные имеются.

Предложение слуги звучало как издевательство, но на удивление присутствующих, будущего регента зацепило.

— Что прям так уж и роскошно? — спросил он заинтересованно, поскольку хоть в царских покоях он и бывал пару раз, то женская половина была закрыта для всех кроме доверенных слуг и членов семьи царской крови.

Слуга и тут же закатил глаза в экстазе и закивал головой очень активно.

Леонид Федотович помолчал задумчиво, поскольку селиться в женском крыле было не слишком прилично, но то, что там имеются покрытые позолотой ангелочки, перевесило его сомнения. Проверить освободившиеся помещения хотелось очень сильно.

— Ладно, идем. На крайний случай хоть посмотрю, как там бабы царские жили, да может для меня приличное, что найдется, — кивнул он и нетерпеливо отмахнулся от сопровождающих его прихлебателей — еще чего не хватало, чужих мужиков в будущий гарем тащить.

Ни победный взгляд наглого парня, ни выскользнувшего тенью слугу с ножом за пазухой и направившегося в сторону бывшего гарема, он, конечно не заметил. Да и зачем? Боярин Юрьевский был главой крупнейшего клана и к тому же магом высокого ранга — всяких слуг он даже не замечал, если те не провинились, конечно, и не требовалось наказать их.

Избалованность и самовлюбленность сыграли злую шутку с мужчиной. Не дойдя до гарема, Леонид Федотович почувствовал что-то неладное, но среагировать не успел. Из ниши выскользнула рука и длинный, играющий отблесками света нож вошел прямо в спину несостоявшегося регента.

— Сволочи, — прохрипела жертва роскоши, — как вы посмели….

Ему никто не ответил. Появившийся из ниши слуга деловито выдернул нож из спины, усиливая тем самым кровотечение, перевернул Юрьевского, а потом одним смазанным движением перерезал глотку боярину.

— Дело сделано. Уходим, — кивнул убийца, спокойна наблюдающему за расправой парню.

Тот улыбнулся в ответ, кивнул одобрительно и два силуэта, словно растаяли в полумраке коридора, за поворотом которого уже слышны были быстрые, торопливые шаги охраны.

* * *

Воронцовский угрюмо стоял в самом темном углу царских покоев и размышлял о собственной глупости и несправедливости жизни, в общем. С одной стороны его ставка на Юрьевского, как будущего регента всей Руссии, была оправдана, поскольку с силой и многочисленностью клана, посоперничать могли немногие, да и царская кровь пусть, изрядно разбавленная, в том текла.

Ну, если можно так сказать, учитывая прабабку Леонида Федотовича, что являлась царевной до замужества. Хотя, сколько лет с того прошло? Два столетия точно, а то и больше. Дело прошлое, как говорится, но этот факт тоже должен сыграть немаловажную роль в голосовании боярской думы.

И все было бы неплохо, но вот тут вылезла другая сторона медали — несмотря на все усилия втереться в доверие, условия, что выставил этот хлыщ за покровительство, были не приемлемые.

Нет, ну где это видано, чтобы глава клана Воронцовских, сам имеющий четыре младших рода под собой, вдруг сложил обязанности и вошел в чужой клан, усиливая его еще больше. Да, уж, условия Василию Агафовичу не нравились абсолютно и ведь сделать ничего нельзя — сам подставился. Кто же знал, что его связи с Жанной Карловной, чтоб ее Единый в следующей жизни жабой возродил, так явно будут обсуждаться на боярском созыве.

А самое плохое, что все его бывшие соратники, от рода Воронцовских открестились, а то и вовсе объявили, что их силой заставляли в заговоре участвовать, но они «просто в стороне стояли и зла царской семье не чинили, да и про планируемое убийство знать не знали, а иначе не допустили бы злодейства». Можно подумать они сами не хотели до власти дорваться.

Да, уж, если бы не своевременное заступничество Юрьевского, плохо бы сейчас пришлось.

— Твари. Всех запомнил, до всех доберусь, — выдохнул мужчина и, вытерев пот с лица задумался, как ему без большого ущерба выйти из щекотливой ситуации.

А выходить было надо. Мало того, что независимость клана теперь под угрозой, так еще не факт, что Юрьевский действительно пост регента займет. Нет учитывая родство с царской семьей, силу и многочисленность клана, Леонид Федотович, конечно, является один из основных кандидатов в регенты, но ведь есть и другие не менее слабые кланы. Кто знает, чего там боярская дума намудрит? Не получилось бы, что он вольется в в чужой клан, а Юрьевский проиграет в гонке за трон. Нет, тут надо придумать, что-то да откупиться по возможности. Другой вопрос, что можно предложить зарвавшимся гадам?

Василий Агафович вздохнул и, обнаружив, что остался один, быстро вышел из царской опочивальни.

Навстречу ему попалась еще одна процессия во главе с Галицким и он, чтобы не отвечать на неудобные вопросы, тут же нырнул за штору мимо двух больших окон.

— Еще один самовлюбленный индюк новые владения осматривать идет, — фыркнул он тихо. — Уроды, еще полного решения не принято, а они уже койку царскую делят.

К сожалению, несмотря на предпринятые меры, избежать встречи с претендентами на престол не удалось. Воронцовский только пробрался к выходу из дворца, как его перехватил слуга и с поклонами проводил в кабинет, что раньше занимал царь-батюшка.

Присесть Василию Агафовичу не предложили и он, отбросив все условности и этикет, демонстративно плюхнулся на ближайший диванчик у стены. Закипая от злости, Воронцовский смотрел, как на довольно потертом письменном столе собственноручно откупорил пыльную бутылку Михаил Дмитриевич Унковский и, не предлагая гостю, наслаждается напитком.

В горле сразу пересохло и Воронцовский, вдруг припомнив, что Унковский также является одним из кандидатов в регенты, пожалел о своей несдержанности. Шансов, конечно, что этот мелкий упырь доберется до трона, было немного, но чем Единый не шутит?