Башня Рассвета

Сартак выругался.

— Быстрее, Кадара. Быстрее, — ракин не нуждалась в поощрении.

Вылупившийся птенец, на этих слишком маленьких крыльях как бы не пытался, не мог оторваться от земли. Они были повреждены соснами, которые разрастались справа от края прохода и были направлены в центр лабиринта скал.

Несрин отстегнула лук и положила стрелу на тетиву, Сартак сделал то же самое позади нее.

— Не издавай звуков, Кадара, — предупредил Сартак, как только ракин открыл клюв. — Ты выдашь нас им.

Но детеныш визжал, его ужас ощущался даже издалека.

Кадара поймала ветер и полетела.

— Давай, — вздохнула Несрин, стрела направлен на лес, на какие-то кошмары, от которых бежал детеныш, несомненно, они преследовали его.

Малыш ракин приблизился к самой широкой части перевала, наталкиваясь на каменную стену перед собой. Как будто он знал, что его ждало дальше.

Пойманный в ловушку.

— Соберись, пройди через проход и вылети обратно, — приказал Сартак ракину, который бросился вправо, так круто, что живот Несрин напрягся, пытаясь удержаться в седле.

Кадара выровнялась, приближаясь шаг за шагом к вылупившемуся птенцу, который теперь скручивался, крича в небо, увидев, как ракин мчится к нему.

— Устойчивей, — приказал Сартак. — Устойчивей, Кадара.

Несрин держала свою стрелу в направлении лабиринта скал впереди, Сартак обернулся, чтобы прикрывать от леса позади. Кадара становилась все ближе и ближе к покрытому сланцем проходу, к сероватому пушистому детенышу, который так неподвижно держался, ожидая спасительных когтей, которые раскрыла Кадара.

Тридцать футов. Двадцать.

Рука Несрин напряглась, чтобы удерживать стрелу натянутой.

Ветер сбил Кадару, ударив ее в бок, мир накренился, мерцал свет.

Как только Кадара выровнялась, когда ее когти широко раскрылись, чтобы схватить птенца, Несрин поняла, чем это было за мерцание. Что показалось в углу наверху.

— Осторожно!

Крик разорвал ее горло, но было слишком поздно.

Когти Кадары обернулись вокруг детеныша, сорвав его прямо с земли, когда она пронеслась через проход между вершин.

Прямо в гигантскую паутину, сотканную между ними.

Глава 42

Детёныш был ловушкой.

Это была последняя мысль в голове Несрин, когда Кадара врезалась в паутину, сплетённую между двумя вершинами. Не для того, чтобы ловить ветер, а ракинов.

Она почувствовала, что Сартак наклонился к ней ближе, привязал её к седлу и крепко сжал, когда Кадара закричала.

Мерцание, паутина и скала; сланцевый пол, серое небо и золотистые перья. Песня ветра, пронзительный крик детёныша и рёв Сартака.

Затем они ударились о камень. Удар отозвался в её зубах, костях. Они перевернулись, тело Кадары изогнулось, а Сартак закрыл детёныша в когтях Кадары собой, чтобы спасти от удара.

Тогда — бум. И отскок. Отскок, который расстегнул кожаные ремни на седле. Всё еще привязанные к нему, и к друг другу тоже, они были на теле Кадары. Клюв расцарапал Несрин руку.

Сартак перевернул их, его тело было сплошной стеной вокруг её, когда Несрин медленно осознавала, где был пол, а где — небо.

Он взревел, когда ударился спиной о сланец, но потянул её на себя, полностью принимая удар.

На мгновение только камни сланца и стук рушившегося камня проходов оставались единственными ощущениями. На мгновение Несрин даже не чувствовала собственного тела…

А потом услышала скрежет крыла о сланец.

Глаза Несрин открылись, и она начала двигаться, прежде чем могла даже подумать о том, что делает.

Резкая боль пронзила её запястье, где была кровь, несколько камней и пыль. Она не чувствовала этого, едва замечала кровь, когда вслепую пошатнулась к ремням седла, расстёгивая и развязывая их. Освободила Кадару от седла, затем посмотрела на небо. Серое небо. Она чувствовала какое-то движение в храме…

Она всхлипнула сквозь зубы, наконец, освободив ноги. Она перевернулась и посмотрела назад.

Сартак был наполовину похоронен в сланце. Руки нет, но вот ноги…

— Не сломаны, — прохрипел он. — Не сломаны.

Это было сказано больше для него, чем для неё. Но Несрин удалось развязать и его ремни. Толстая кожаная куртка спасла ему жизнь, избавила кожу от того, чтобы её оторвали от костей. А он рисковал собой, чтобы спасти её…

Она скривилась от вида сланца, покрывшего его плечи и руки, острый камень, врезавшийся в её пальцы. Кожаный ремешок в конце её косы разорвался, и её волосы падали на её лицо, наполовину перекрывая вид на лес.

— Вставай, — выдохнула она. — Вставай.

Он вздохнул, моргая.

— Вставай, — умоляла она.

Сланец сдвинулся, и низкий больной крик эхом отозвался от скал.

Сартак резко поднялся:

— Кадара.

Несрин удалось стать на колени, она проглядывала местность.

В тридцати футах от них, Кадара была покрыта практически невидимым шёлком. Её крылья крепко прижаты к камням, голова запрокинута…

Сартак встал, покачиваясь, взял нож Астериона.

Несрин удалось подняться, её ноги тряслись, голова кружилась, когда она изучала возможные цели для стрел…

Там. Рядом с неповреждённым проходом.

Она пошла за принцем, пока Сартак побежал к ракину. Он разрезал первую паутинку.

— С тобой всё будет хорошо, — говорил он Кадаре, пачкая кровью её шею, крылья. — Я вытащу тебя…

Несрин опустила лук, прижимая руку к карману. Фалкан…

В ответ почувствовалось маленькое движение.

Жив.

Она не теряла времени, а поспешила к ракину, вытаскивая нож Фэ из ножен, и начала разрезать толстые нити.

Она разрывала и отрезала, пробираясь вниз по крылу, когда Сартак делал то же самое на другом.

Одновременно они достигли лап Кадары.

Увидели, что в когтях никого нет.

Несрин резко подняла голову, осматривая перевал, груды разрушившихся сланцев…

Детёныш куда-то отлетел. Даже когти Кадары взвыли и обмякли от боли.

Маленький ракин лежал на земле около прохода, изо всех сил пытаясь подняться, низкие, печальные звуки отражались от скалы.

— Вверх, Кадара, — приказал Сартак, его голос ломался. — Вставай.

Большие крылья струсили сланцевую пыль, когда ракин попыталась выполнить приказ. Несрин пошатнулась в сторону детёныша, кровь забрызгала его пушистую светлую голову, большие тёмные глаза смотрели с ужасом и мольбой…